Но вот однажды после затяжного дождя объявилась в посёлке та самая девочка, как ни в чём не бывало прибежала во двор, где когда-то жила её семья. Застала там новый забор и новых хозяев, удивилась немало, пошла к соседям. Нешуточный переполох поднялся тогда в Фоллинге! Водили бедную девчонку и к лекарям, и к священникам, молитвы над нею читали и проверяли всевозможными способами – правду ли говорит, человек ли она, не дрянь ли какая сумрачная в безвинном обличье, только всё без толку. Без малого пятнадцать лет провела она в туманном царстве, а для неё обернулись они единым мгновением. А после пришла война, и о приблудной девчоночке позабыли. Осталась она у соседки на попечении, а выросла – уехала искать счастья в столицу, и никто больше не видел её и не слышал о ней.

Лиза вдохнула мокрый воздух полной грудью, до боли, затем осторожно проверила пульс. Если верить ощущениям, то она всё ещё была жива, но можно ли было им верить сейчас? Минуты шли, она отсчитывала мгновения вслух, но не замечала ни движения облаков, ни шевеления в редких кустиках, торчащих по обе стороны тракта. Шелестел бесконечный дождь, от его гула закладывало уши, и невозможно было как следует расслышать даже звук собственного голоса.

Что, если это и есть тот самый сумрачный мир, где побывала дедушкина знакомая? Что, если прошла уже целая жизнь или десять жизней, пока она, промокшая до костей, брела неизвестно куда? Чему можно верить в час, когда не движется само небо, когда не видно сияющего ока солнца, а земная твердь тает под ногами, замедляя каждый шаг и словно говоря: остановись, постой, дальше тебе нет дороги! Она не двигалась. «Если не знаешь, как поступить, сию же минуту остановись и понаблюдай за изменениями в окружающем тебя мире. Возможно, подсказки находятся совсем рядом, стоит лишь протянуть руки и взять их, выхватить из ткани бытия. При должном навыке взаимодействия с миром это не сложнее, чем вдохнуть и выдохнуть воздух», – эти слова не раз повторял профессор Сморчок, наблюдая за тренировками своих подопечных.

Фред взаимодействовал с миром безо всяких раздумий и сомнений. Забыв или попросту не выучив слова из заковыристой формулы какого-нибудь заклинания, он не боялся импровизировать и завершать пассы только что придуманным способом. Выкрикнуть наугад что-нибудь из другой главы учебника, подкинуть в алхимический котелок не записанный в рецепте компонент. «Как вы умудрились до сих пор остаться в живых?» – вопрошал порой господин Ильсен, качая головой.

Лиза невольно улыбнулась, вспомнив лицо брата. Что бы сказал Фред, если бы был сейчас рядом с ней, на залитой ливнем неизвестной дороге? Вне всякого сомнения, он останавливаться бы не стал. И уж наверняка предложил бы не мокнуть зря, а как-нибудь использовать свой дар. Какое заклинание подскажет ей правильный путь? Она опустила голову и, повинуясь странному порыву, присела и коснулась липкой глинистой дороги кончиками пальцев. Ничего. Плюхнувшись на колени, девушка погрузила в грязь обе ладони и вновь прислушалась.

Дорога была проложена сотни лет назад. Укреплённая каменистыми насыпями по обочинам, надёжная и широкая, в прежние времена она была основной жилой, связывавшей Вестен с ближайшими крупными городами – Йелльваром, Варнесом и Дроммой. Всегда ли она выглядела такой безжизненной? Нет, жизнь оставила на ней множество следов. Лиза внимала земле: в руках мелкой дрожью отдавались удары тысяч падающих капель. Она прикрыла глаза, попыталась услышать за звуками дождя что-то ещё. Пальцы сами собой перебирали податливую глину, словно пытаясь нащупать в ней что-то потерянное давным-давно. Попался острый камешек, кольнул в ладонь девушки, и тут же – мгновенно – она вдруг услышала голос над самым ухом:

– Постой, камень попал в башмак, – говорил мужчина. Голос его странным образом звучал не снаружи, а будто внутри Лизы.

– Ха, в башмак! Всё, мать их, графство – один сплошной камень, – ответил другой голос. – Копошатся в самой горе, как, мать их растак, гномы какие-то. А человеку в камне жить никак нельзя. Душа черствеет, и этот самый появляется, как его, ревматизьм.

От неожиданности Лиза резко вскочила на ноги и огляделась. Дождя не было. Тусклое солнце вяло проглядывало сквозь дымку облаков. По обе стороны дороги высился тёмными стенами густой лес, вдоль обочин тянулась зеленеющая молодая поросль. Но самое главное: дорога была заполнена людьми! Чтобы не закричать от испуга, девушка зажала рот рукой, напрочь позабыв о грязи, налипшей на ладони.

Навстречу ей и в обратную сторону тянулись телеги и обозы, шли пешие, ехали конные, вприпрыжку бежал за матерью мальчуган, размахивая деревянным мечом. Усевшись на охапку сена, ехали в повозке смеющиеся девушки, звонко напевая. На головах их были венки из васильков и ромашек. Лиза сделала несколько шагов и убедилась не только в том, что её никто не замечает, но и в том, что она теперь почти не ощущает собственного тела и биения сердца. Она попыталась догнать и окликнуть девушек из телеги, потрогать за плечо идущего с рюкзаком наперевес путника, подозвать патлатую рыжую собаку, что увязалась за двумя солдатами, выпрашивая у них хлеб и колбасу. Бесполезно. В этом странном отражении мира Лиза была не более, чем бесплотной тенью.

– Должно быть, я попала в тот самый туман, – рассудила она, шагая по дороге и обходя телеги. Как ни странно, она не испытывала больше ни усталости, ни гнетущего беспокойства. Первый испуг отпустил её, и душа погрузилась в странное умиротворение. – Или же напротив: я вывалилась из тумана в ином времени.

Приглядевшись, девушка и вправду заметила, что многие из пешеходов были одеты на старинный манер, а некоторые, что уж совсем удивительно, и вовсе были эльфами! Таких было немного, Лиза различила только двоих. По всей видимости, это были учёные, поскольку их речь из-за обилия специфических и незнакомых слов девушке почти не удавалось разобрать. Один из них нёс в руке превосходный, украшенный золотыми перевитиями и сверкающими камнями посох. Другой был облачён в мантию невообразимо дорогого шёлка, переливающуюся от наложенных на ткань чар. Следуя неспешно, они проходили как раз мимо неё.

– Послушайте, господа, – обратилась к ним волшебница. – Вы слышите меня?

Высокомерные эльфы даже не обернулись в её сторону.

– Разумеется, они не слышат тебя, – кто-то мягко тронул её за плечо.

Лиза подняла глаза и оторопела: перед ней стоял молодой мужчина, облачённый в длинный серебристо-серый камзол. Волосы незнакомца волнами спадали на плечи, лоб украшал замысловатый обруч эльфийской работы, а светлые глаза изучающе скользили по ней с любопытным прищуром:

– Всё потому, что они умерли уже слишком давно, и для общения с ними нужны особые навыки, – пояснил он неторопливо.

– Умерли, – тихо повторила Лизабет, и тут её осенило. – Значит, я умерла тоже?

Это объяснило бы в миг, почему вдруг ей стало так легко, спокойно и тепло.

– Нет, к счастью, нет, – улыбнулся мужчина. – Ты обратилась к дороге с просьбой помочь, и она ответила тебе, как отвечает только таким, как мы. Магам, связанным с миром теней.

Как бы дружелюбно он не вёл себя, Лизе почудилась в его искристых глазах и тонких губах скрытая издёвка.