Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Вот здесь ты здорово ошибаешься, дружочек. Мои глаза ничего не говорят, по крайней мере тебе».
– Повторяю, – Катке все же удалось спихнуть настойчивую руку Макарова, – я не люблю торопиться. Спешка ни к чему хорошему не приводит.
– А если это то самое, настоящее, светлое чувство, нуждающееся в помощи?
– Истинные чувства в помощи не нуждаются. Ты практически ничего обо мне не знаешь, да и я не прочь получше тебя разглядеть.
– Предлагаешь присмотреться?
– Именно!
– Я думаю, ты лукавишь, ты не относишься к категории женщин, постоянно мучающихся сомнениями. Ты абсолютно четко знаешь, чего хочешь. Я прав?
– Отчасти.
Последующий час Ката, краснея похлеще красной девицы, выслушивала льющиеся в свой адрес комплименты. Сергей оказался знатоком женских душ, его слова не походили на обычную мужскую лесть. Он говорил, а она постепенно начинала верить. Верила-верила и вдруг захмелела. Шампанское ударило в голову, отчего последняя стала напоминать пустой воздушный шарик. Опасный момент, как Наталья говорит: «Пьяная женщина в десять раз хуже набравшегося мужика».
Катарина не могла взять в толк, каким образом ей удалось захмелеть от двух с половиной бокалов шампанского? Положение становилось критическим. Катка разозлилась на свою вопиющую расхлябанность. Это называется, она ведет расследование! Сидит в ресторане, попивает благородный напиток, а Белянка с сыном неизвестно где и с кем.
Макаров тем временем взял ее за руку и хрипло прошептал:
– Катарина, поехали ко мне?
– Напоил девушку, а теперь пытаешься воспользоваться ее затуманенным разумом?
– Обещаю, никакого интима, просто посмотришь, как я живу.
– Ну да… никакого интима. Это ты здесь так говоришь, а как порог переступим, запоешь по-другому. Нет уж, Сережа, я слишком долго живу на свете, чтобы поддаться на столь банальную уловку.
– Клянусь, пальцем тебя не трону!
– Нет, отвези меня домой.
– Время детское, мы могли бы…
– Жутко разболелась голова.
Сергей с такой силой сжал бокал, что тот едва не треснул. Глаза налились злобой, на шее вздулась вена, а губы превратились в тонкую нить.
– Поехали! – Его приказной тон моментально отрезвил.
– Куда?
– Довезу тебя до дома, – буркнул Макаров, жестом подозвав официанта.
Через час, когда Сергей отбыл восвояси, Катарина села в «Фиат» и порулила в Подмосковье. Она и не подозревала, что сегодняшняя ночь окажется щедрой на приключения.
В начале первого Катарина в сотый раз перевернулась на левый бок. То ли от нервного перенапряжения, то ли от осознания того, что повсюду висят камеры, но сон упорно не шел. Вдобавок ко всему Копейкину начало знобить. Встав с кровати, Ката на цыпочках прошла в ванную комнату. Щелкнув выключателем, она задрала голову вверх. Камера смотрела на нее своим всевидящим оком. Катка встала чуть правее – камера не двинулась с места. Еще чуть правее – камера не реагировала.
Придя к мысли, что Игорь с Вадимом заняты более важными делами, а именно – мужики спят как сурки, она включила воду и скинула с себя халатик.
Стоя под теплыми струями душа, Катарина вертела головой. Ощущение, надо сказать, весьма и весьма отвратное. Интересно, как некоторые смельчаки умудряются посещать нудистские пляжи? Это ж каким раскованным человеком надо быть, чтобы полностью раздеться и, не замечая никого вокруг, спокойно принимать солнечные ванны. Нет, она бы никогда не осмелилась посетить такой пляж. Даже под угрозой расстрела.
Из задумчивости Катку вывел едва слышный звук, напоминающий работу бормашины. Она подняла голову и завизжала. Объектив камеры смотрел прямо на нее.
Схватив полотенце, Копейкина показала кулак. Камера закивала, давая тем самым понять, что, мол, извиняюсь, но вы, мадам, уже попали в фокус.
В комнате, заливаясь краской, Ката шмыгнула под одеяло и, накрывшись с головой, слушала стук собственного сердца.
Долгожданная дрема объявилась без четверти два, но стоило Катарине на мгновенье отключиться от реальности, как над самым ухом раздался голос свекрови:
– Ката, быстро вставай!
– Что вы здесь делаете? Я только заснула.
– Я снова видела женщину.
– Вам приснилось. Меньше смотрите ужасы на ночь.
– Вставай! Она поднялась по ступенькам на второй этаж и растворилась в пространстве.
– Вы что, караулили ее в гостиной?
– Я была на кухне.
– Розалия Станиславовна, идите к себе.
– Если ты не встанешь, я закачу истерику.
Аргумент подействовал. Истерику, а тем более истерику Розалии, она просто-напросто не переживет.
– Что вы хотите?
– Надо спуститься в прачечную. Это единственное место в доме, где нет камер. Возможно, баба обосновалась именно там.
– Бред. Полагаете, в нашем коттедже живет посторонняя женщина, а мы не в курсе?
– А если это призрак?
– Призраку все равно где жить. Они вообще не видны ни на камерах, ни на фотографиях.
– Через минуту выходи в коридор! Мы тебя ждем.
– Мы?
– Лидку с Дорой я уже разбудила.
Замечательно. Вот и выспалась перед поездкой к Марго. Теперь с утра темные круги под глазами и отекшие веки обеспечены.
Облачившись в халат, Ката выползла из спальни.
Лидия Владимировна, успевшая накрасить губы и нарисовать глаза, вздрагивала от малейшего шороха.
– Может, сбегать в трейлер, они должны были заметить женщину.
– И чего они тогда ждут? Нет, девочки, сами все выясним.
Дора поежилась:
– Вы уверены, что нам не опасно спускаться в прачечную?
– Возьми палку.
– Зачем?
– Для самообороны.
Гаврилюк капризно протянула:
– Палка не поможет. Разбудите Сильвестра или Рудика.
– Сильвестр хуже бабы, – гаркнула свекровь. – А Рудик вообще – козел редкостный.
– Я растолкаю Дориана, – Дора направилась вниз.
– Не надо! Пока его помощь не требуется.
Вчетвером они спустились на первый этаж. В темноте Дора наступила на ногу Розалии. Свекровь разразилась отборным матом.
Ката с Лидией заткнули уши.
– Розалия Станиславовна, мат не украшает женщину.
– Меня уже не переделать.
– Мне известен отличный способ удаления из словарного запаса непечатных словечек, – хохотнула Дора. – В следующий раз, перед тем как захотите произнести ругательство, замените его на название овощей или фруктов.