Подполковник Староверов советовался со своими офицерами. Решали, что сделать лучше — перетащить несколько мешков навоза в третью речку или найти другой способ. И решили, что галерею с третьей речкой проще заминировать и взорвать. Капитан Севастьянов взялся это сделать. Сложность состояла в том, что вход в галерею с третьей речкой находился рядом с предполагаемым местом бандитского лагеря. И это притом, что расположение лагеря вычислялось умозрительно и у группы не было об этом точных данных. Но место определялось по собственному опыту и по опыту спелеологов, которые свой базовый лагерь ставили всегда на одном и том же месте.

ОМОГ «Лисий хвост», хотя и не в пещерах, все же устраивала за время своего существования множество различных лагерей в различных условиях. Опираясь на тот же собственный опыт, на карте пещеры было выделено еще три участка по берегам речек, где можно было бы установить лагерь. Но там и опасность была большая, и не было высокого грота, способного поглотить дым от костра, распределяя его среди высоких трещин и выводя по ночам в небо только незаметные струйки дыма. Причем эти струйки выходили в разные стороны, и невозможно было точно определить, где находится лагерь.

Кстати, основываясь на показаниях аэросъемки, произведенной ночью с беспилотника, было предположительно определено место лагеря у озера. Только там был подходящий по размерам грот.

Но все эти предварительные выводы решающего значения не имели. Главное было в том, чтобы с помощью «свиного оружия» выгнать банду из пещеры, с помощью того же оружия, как с помощью минного поля, создать единственный простреливаемый коридор, по которому бандиты и должны будут пройти, и расстрелять их в этом коридоре. Конечно, тот заслон, что будет выделен для этих действий, назвать засадой было бы неправильно.

Засада всегда должна быть неожиданной для противника. И в этом заключается суть ее удачного проведения. Здесь же бандиты будут знать, что, покидая пещеру, они сразу вступают в бой. Эффекта неожиданности не будет. Даже если не сразу начать их уничтожение и позволить отдалиться от входа в пещеру, что вообще-то является естественным действием, и бандиты тоже должны это понимать. Они будут выходить по узкому проходу, настороженные, будут ждать в каждую секунду автоматной или пулеметной очереди. И обязательно дождутся момента своей гибели. О том, что пленников в такой ситуации предпочтительнее не брать, существовало устное указание, которое вообще-то претило обычному внутреннему состоянию подполковника Староверова.

Если была возможность, он все же брал пленников. И сам же с ними потом беседовал. Встречались среди бандитов те, кто получал удовольствие от собственной силы и возможности убивать. Таких, кстати, было большинство. И им было безразлично, кого убивать: солдат, ментов, представителей власти или мирных жителей.

Но время от времени встречались и такие, кто присоединился к бандитам в поисках обещанной теми всеобщей справедливости. Эти люди отчаялись найти правду в окружающем их мире и ушли в бандиты, чтобы с оружием в руках установить свой порядок. Таких всегда было жалко. Это честные люди, и по мере своих сил Сварог пытался облегчить их участь. Даже однажды документально оформил сдачу в плен до боя и содействие спецназу двоих человек, хотя те сдались только тогда, когда были серьезно ранены. Их ранения в тот раз были списаны на действия бандитов. Но каждый раз так поступать тоже возможности не было. И что получится в этот раз, сказать было невозможно. Тем более что банда, по данным ФСБ, состояла в основном из религиозных фанатиков, которые ни к кому и никогда жалости не проявляют.

Сварог вообще не любил иметь дело с религиозными фанатиками, будь то фанатики-мусульмане или фанатики-православные. Фанатизм никого не доводит до добра. И это, как считал Василий Васильевич, не есть нормальное состояние здоровой человеческой психики. С одной стороны, фанатик всегда готов к самопожертвованию. Может быть, при определенных условиях это и хорошо. Но только при определенных условиях. А когда жертвами фанатиков-шахидов становятся ни в чем не повинные люди, это уже проявление психического и политического безумия…

Малая группа двинулась дальше. Теперь уже первым бессменно пошел капитан Севастьянов. И не зря. В двадцати шагах от первого прямо в галерее было установлено второе взрывное устройство. На сей раз использовался взрыватель нажимного типа, установленный под камнем, на который нога так и просилась наступить.

Капитан сразу понял, с чем имеет дело, по оставшемуся зазору сбоку от нижней плоскости камня. Конечно, такой зазор мог бы образоваться случайно, если под нижнюю плоскость попадет другой камень, поменьше. Но Севастьянов предпочел перестраховаться и проверить, как проверил до этого целый десяток камней.

— По потолку бы нас размазало наверняка, — сделал вывод Анатолий Игоревич. — Заряд очень солидный. Я даже допустил бы обрушение потолка и стен. Не знаю только, насколько они прочны. Хотя крепежа в галерее не видно. А пещера известна уже больше сотни лет. Если бы порода была слабой, сами туристы наверняка бы крепления установили. Еще в советские времена.

Конечно, лучше было бы не задерживаться и идти быстрее. Но бойцы группы прекрасно понимали, что упущенное время можно наверстать, а потерянную жизнь нет.

Быстрее пошли там, где мелкая подземная речка растекалась по всей ширине галереи и сохраняла это состояние вплоть до следующего поворота самой галереи. Луч фонарика легко пробивал влажный воздух на дистанции до двухсот метров, а до поворота было чуть более ста пятидесяти. При этом практика подсказывала, что бандиты в горных районах не умеют устанавливать взрывные устройства под водой. Не было известно ни одного факта срабатывания такого взрывного устройства.

Сам капитан Севастьянов опыт установки таких мин имел, но хорошо знал условия, которым и сама мина, и взрыватель должны соответствовать. Изготовить их кустарным способом, без специализированного промышленного производства, как уверял Анатолий Игоревич, было невозможно даже имеющим золотые руки умельцам. Именно это давало возможность передвигаться по воде быстрее, чем в местах, от воды свободных.

У майора Волоснякова, когда спецназовцы снова пошли медленнее, даже возникла мысль использовать для передвижения идущее по краю галереи русло подземной речки. Он сразу шагнул туда, желая испытать дно, но тут же провалился под воду выше колен. Хотя вода и выглядела под светом фонарей чистой и просвечивалась, все же до дна луч света не доставал, и в темноте всегда существовала возможность угодить в яму.

Даже в жаркое лето ночи в горах всегда прохладные. А под поверхностью земли это ощущалось особенно. Промокнуть насквозь не желали ни майор, ни капитан, ни старший лейтенант. И потому пришлось снова идти по сухим камням, соблюдая все те же меры предосторожности. Причем не только один капитан Севастьянов смотрел себе под ноги. Все трое имели опыт работы со взрывными устройствами, и настороже были все. Потому и майор Волосняков, и старший лейтенант Африканов несколько раз подзывали к себе капитана Севастьянова, когда что-то на пути им не нравилось. Но эти тревоги, к счастью, оказывались ложными. Больше взрывных устройств не попадалось.