– И что?

– Я приказал прекратить огонь по перевалу.

– Пусть русские расстреливают наш отряд?

– Но мне дым мешает. Рассеется, продолжу ведение огня.

– Нет, Рамиз! Я отменяю твой приказ! Возобновить огонь по перевалу. Мне необходимо хоть какое-то прикрытие!

– Хорошо, я понял! Но все это бесполезно!

– А вот это уже решать мне! Огонь по русским!

– Слушаюсь!

С перевала вновь ударил пулемет.

Кабадзе упал на тропу. Пули выбили искры из близлежащих камней. Вновь вызвал Бакашвили.

– Рамиз! Немедленно отведи снайпера на восток. Пусть уничтожит расчет второго пулемета, иначе русские перебьют нас на этой тропе, как куропаток.

– Я выполню приказ, но и вам надо не считать потери, а прорываться наверх!

– Ты решил учить меня?

– Нет, я не хочу, чтобы тебя убили!

– Ладно, делай что сказано!

– Выполняю!

Пулемет на какое-то время замолчал. К Кабадзе подошел, кашляя от дыма, помощник, доложил:

– Лечо! Выстрел гранатомета попал прямо в группу бойцов.

Кабан вскричал:

– В какую группу? Я же приказал подниматься по одному, выдерживая дистанцию?

– Я не знаю, почему бойцы сбились в группу, и у них уже не спросишь. Короче, выстрелом гранатомета уничтожено шесть, ранено трое наших бойцов.

– Кто-нибудь из раненых может самостоятельно передвигаться?

– Нет! Все трое тяжелые!

– Так, значит, еще минус девять человек, да еще двое у Рамиза, и это только при прохождении половины пути. Дальше какая-то кучка спецназовцев нас всех расстреляет?

Помощник проговорил:

– У нас не девять выбывших из строя бойцов, а двенадцать. Трое убиты огнем стрелкового оружия.

– Черт! Русские могут бить вслепую, поражать цели, а бойцы Рамиза нет!

– Русские профи!

– А мы кто? Ладно! К черту погибших, раненых, рвем к вершине, пока до конца не снесло дым и нас не перебили, как бестолковых баранов. Передай приказ! По одному, ускоренный подъем. Ускоренный, Вано! Наше спасение там, наверху, в «зеленке»!

Отдав приказ, не дожидаясь его исполнения, Кабан на корточках, не рискуя идти в полный рост, продолжил карабкаться вверх, уже не обращая внимания на стрельбу и крики раненых. Надо спасать собственную ценную шкуру. Затишье длилось недолго, минуты, и спецназ продолжил обстрел тропы. А вот штурма крепости не было, и это заставляло Кабана нервничать. Он перестал понимать логику в действиях противника, признав, что его расчеты оказались неверными. Но тогда что намерен предпринять спецназ? С перевала людей не снимают, из ущелья крепость не атакуют. Где они, эти чертовы спецназовцы?

Вскоре он получил ответ на свой вопрос.

Получил в виде доклада командира резервной группы Рамиза Бакашвили.

Тем временем первое отделение, ведомое сержантом Латуниным, обошло позиции боевиков с тыла и, вплотную сблизившись с ними, из «зеленки» нанесло первый удар. Спецназовцы забросали гранатами огневые точки боевиков, сразу уничтожив половину группы и ранив Бакашвили в левую руку. Но главарь резервной банды успел отдать приказ на перемещение оставшихся в живых семерых подчиненных к скале. Под огнем второго отделения к расстрелянному из гранатомета посту вышло пять бандитов, заняв там оборону. Вышел из-под прямого обстрела и Бакашвили. И тут же вызвал Кабадзе:

– Лечо?! Рамиз!

Находившийся в пятнадцати метрах от вершины командир отряда наемников ответил:

– На связи!

– Лечо?! Русские атаковали мою группу из «зеленки», уничтожив гранатами шесть человек и в ходе перемещения к бывшему посту у скалы завалив еще двоих. Со мной сейчас всего четыре способных вести бой бойца. Я ранен. Легко. В руку!

Кабадзе проговорил:

– Так вот как решили действовать русские? Они бросили крепость, чтобы перекрыть наш отход! Как я сразу не просчитал подобный вариант! Сколько спецназовцев атаковали тебя?

– Не знаю! Но немного, судя по количеству примененных гранат и интенсивности огня при отходе групп к посту! Думаю, не более десяти человек.

– Сейчас ты способен держать оборону?

– А по-твоему, мои люди пьют чай среди разорванных на куски трупов?

– Отвечай на вопрос, Рамиз!

– Мы держим оборону, но русские пока не предпринимали попытки сбить нас с поста. Они затаились где-то в «зеленке». Мы их не видим!

– А они вас видят!

– Возможно!

– Видят, Рамиз, и ждут, когда начнет выходить к посту основной отряд, хотя какой это теперь отряд? Половину бойцов точно уничтожили стрелки с перевала. Но ничего! Мы должны прорваться. А для этого, как только я подведу отряд к самой вершине, которую, слава богу, переменой направления ветра вновь затянуло дымом, ты должен открыть по «зеленке» массированный огонь. Патронов для этого хватит?

– С боеприпасами пока проблем нет!

– Хорошо! Откроешь огонь по «зеленке». Это заставит спецназовцев залечь, укрыться. Выиграем время, чтобы отряд прорвался в «зеленку», к роднику.

– А кто будет прикрывать этот отход?

– Двоих оставишь ты, троих определим из отряда. Впятером они удержат пост минут десять. Этого нам достаточно.

– Я ухожу с тобой?

– Не совсем. Ты поведешь одну из групп после разделения остатка отряда на северо-запад, я возглавлю вторую группу и пойду на северо-восток. Оторвавшись от преследования, свяжемся и назначим место встречи. Мы должны выжить, Рамиз. Чтобы потом отомстить русским.

– Я понял тебя! Поднимайтесь быстрее, пока русские молчат, а я попытаюсь определить места их сосредоточения, чтобы вести не слепой, а эффективный огонь!

– Верное решение! Мы будем минут через пятнадцать, перед выходом соберу остатки отряда, чтобы появиться на вершине единым подразделением.

– Понял!

– Тогда до встречи, Рамиз!

– До встречи, Лечо!

И, отключив рацию, Бакашвили тихо добавил:

– Если она состоится!

Но тут же встряхнулся и отдал приказ подчиненным:

– Все внимание на восточную и северную стороны «зеленки». Огонь только по моей команде. Сейчас главное – определить, где находится спецназ русских, атаковавший нас с западного направления.

Отделение же Латунина залегло в пятидесяти метрах от поста и тропы, держа боевиков и самого Рамиза на прицеле, дожидаясь подхода с восточного фланга огневой группы третьего отделения. И через несколько минут Дементьев, поднявший подразделение в «зеленку», вызвал сержанта Латунина: