Дорога, по которой мы ехали, постепенно становилась более оживлённой, деревья потихоньку сменялись домами. Вначале это были невысокие домики — где-то совсем убогие, покосившиеся, а временами выглядывающие из-за заборов кирпичные, двухэтажные. Но даже они не шли ни в какое сравнение с домом Руслана и его брата.

Заговорил Руслан не сразу. Его манера выдерживать паузу порядком раздражала. Он как будто некоторое время раздумывал, снизойти ли до меня и, только решив, что нескольких слов я всё-таки достойна, начинал говорить.

— Думаю, вам нужно как-нибудь прогуляться с Лианой, — озадачил меня вместо того, чтобы ответить на вопрос.

— С Лианой?

Вдоль обочины снова замелькали деревья, за ними пустыри. Я заметила возвышающиеся впереди высокие дома и поняла, что пригород закончился.

— Зачем?

— Иногда, когда ты говоришь, у меня возникает чувство, что меня вышвыривает в старую добрую Англию века эдак девятнадцатого.

— Я не правильно говорю? — не очень понимая, переспросила я. — Если это так, тебе стоит просто поправить меня.

Он бросил на меня короткий взгляд и опять сконцентрировался на дороге. Я ждала, что он объяснит, однако отмеренные для меня слова по всей видимости кончились. Вытягивать их из него я была не намерена.

Уставилась в окно, глядя на проплывающие мимо многоэтажные здания. Подобное прежде мне тоже случалось видеть лишь в кино.

— Сколько тут этажей? — не удержавшись, ахнула я, когда мы миновали устремлённый ввысь дом. Казалось, что крышей он буквально подпирает небо. Проводила взглядом и порывисто обернулась на Руслана.

— Это небоскрёб, — удостоил меня ответом.

— Как он может быть таким высоким? — я опять посмотрела назад.

Изловчившись, схватилась за спинку сиденья, стараясь разглядеть дом, однако видно его уже не было.

— Сядь на место! — неожиданно рыкнул Рус и, схватив за плечо, буквально швырнул меня обратно.

Стоило посмотреть на него, я поняла — на этот раз лучше действительно промолчать. Поджала губы и искоса посмотрела на мужа.

Ещё несколько минут мы ехали в тишине. Я смотрела на удивительные, поражающие воображения дома, на идущих по обочине вдоль дороги людей, на вывески магазинов. Читала названия, не понимая, что все они значат, видела выставленные манекены, виднеющиеся сквозь стёкла столики…

Светофор перед нами мигнул, сменил свет, машина замедлила ход и остановилась напротив нарисованного штрихами на стекле витрины парусника. По бокам виднелись тёмно-синие шторы, внутри — столики.

— «Гавань», — шёпотом прочитала я. — Кафе-кондитерская…

Парус кораблика как будто был натянут ветром, штора, покачнувшись, напомнила мне о море. О моём обещании вернуться. Дверь кафе приоткрылась, и на улице показалась высокая женщина. Не оборачиваясь, уверенным шагом она пошла вперёд, не сопровождаемая никем из мужчин. Сама по себе. Одна…

Я опять посмотрела на вывеску.

— Кондитерская… — не уверенная, что стоит разговаривать с Русланом именно сейчас, всё-таки сделала это: — Это ведь там, где делают сладкое?

Он медленно повернулся. Посмотрел на меня, потом в окно. Цвет светофора сменился, но вместо того, чтобы поехать вперёд, Рус неожиданно свернул к обочине. Ничего не сказав, вышел из машины и, обойдя, распахнул дверцу с моей стороны.

— Пошли, — в секунду он отстегнул удерживающий меня ремень и, взяв за руку, вытянул из машины.

Я почувствовала на своём лице запах, незнакомый прежде. Странный запах… Как будто… пахло свежестью и ещё немного чем-то несравнимым ни с одним запахом.

Ещё пара секунд, и мы оказались возле двери. Парусник так близко…

— Если это кондитерская, почему здесь корабль? — задержалась я, посмотрела на Руса. Думала, он снова промолчит, но он ответил:

— Потому что у тебя за спиной порт.

Я порывисто обернулась. Порт? Всмотрелась вдаль и вдруг… Сердце застучало, когда вдалеке я увидела что-то… Что-то незнакомое мне прежде, как и запах, что проникал в лёгкие.

— Если тут порт, — прошептала, глядя на Руслана. — Значит… значит, тут есть…

— Море, — ответил он и толкнул дверь. Завёл меня внутрь и, подведя к витрине, со снисходительной ухмылкой сказал:

— Выбирай.

— Доброе утро, Руслан Каримович, — не успела я ничего сказать, обратилась к нему стоящая по другую сторону витрины девушка. — Чёрный, как обычно?

— Сделай с собой, — ответил он. — И… положил ладонь мне между лопаток, опустил до поясницы. — Думаю, моя жена захочет взять что-нибудь с собой. Хотим прогуляться в море, — он шлёпнул меня по ягодице и поймав мой взгляд, молча указал на витрину.

Я же растерянно смотрела на сладости, казавшиеся мне чем-то невообразимым. Да такое может быть только на картинке! Это же не может быть настоящим. Или… Женщины, которые водят машину, женщины, гуляющие одни по городу, шоколад в шкафчике… Но в мыслях у меня было совсем другое: море, прогулка…

— Разве тут может быть море? — тихо спросила я, когда девушка занялась кофе.

— Не задавай идиотских вопросов, Ева. — Кажется, я всё-таки разозлила его. — Иначе я могу передумать.

Ева

Стоя на борту отошедшей от берега яхты, я потрясённо смотрела на перебирающее волнами величественное море. Море… Тёмное, суровое, оно было совсем другим. Не таким, как то, что я видела по дороге в аэропорт и тем более не таким, как в кино. Холодное и… ещё более прекрасное. Самое прекрасное из всего, что я знала до этого дня.

— Это невероятно, — выдохнула, подойдя к Руслану. — Невероятно, Руслан…

Схватила его за руку и, не в силах совладать с эмоциями, сжала. Спохватившись, отпустила и под его тяжёлым взглядом отступила назад.

Сколько я ни пыталась убрать с лица волосы, всё было тщетно. Ветер трепал их, снова и снова швырял мне на щёки.

— Возьми, — протянул мне Руслан клочок верёвки, когда я в очередной раз заправила прядь за ухо. — Собери их в хвост. Море — не место, чтобы красоваться.

— Я не красуюсь, — возразила, забирая верёвку. — Я не знала. Ты мог бы предупредить. Я же спрашивала, куда мы едем, но ты не счёл нужным ответить.

Не слушая меня, он посмотрел на линию горизонта, у которой рваными тёмными клочками громоздились тяжёлые тучи.

— От тебя слишком много шума, — выговорил Рус и прошёл мимо.

Широко расставив ноги, остановился посреди раскачивающейся от волн палубы и сунул руки в карманы куртки.

Сдержанный, суровый и полный тайн, как и волнующееся вокруг нас море, он, казалось, был его частью. Даже в чертах его лица, во взгляде появилось незнакомое мне прежде спокойствие.