было особенной дружбы между учениками и даже каких-либо групп учеников с добрыми отношениями между собой. Некоторые, конечно, дружили парочками, но в основном все были сами по себе и сами за себя. В разговорах с ровесниками из других школ я всегда замечала, что мы опережали их по программе, что наша тройка – это у них пятерка, что наши провинности у них вообще никто не считал за нарушение школьных норм. Прессовали нас сильно. Зато потом при поступлении в вузы «наши» легко проскакивали через сито конкуренции. Но вспоминая годы учебы в этой школе, мало кто думал о ней потом с теплым чувством и с любовью к кому-то из учителей.

Годы шли, и все менялось: заковали в гранитные берега Москву-реку, превратив глинистые холмы в красивую набережную. Вокруг гостиницы развели красивые скверы. Кутузовский проспект постепенно стал превращаться в престижный район Москвы. Создав прямую связь центра Москвы с Кутузовским проспектом через Новоарбатский мост, вырос Новый Арбат с первыми московскими «небоскребами». Его тогда в шутку называли «вставная челюсть Москвы», так как эти бетонные коробки, в двадцать пять этажей каждая, которые возвели с двух сторон широкого Нового Арбата, сильно выделялись на фоне фундаментальных советских строений и выглядели инородными телами.

Сегодня гостиница «Украина» вышла на мировой уровень европейских стандартов пятизвездочных отелей, а состарившаяся интеллигенция в большинстве своем продала свое престижное жилье богатым бизнесменам.

Квартиры переделывались, объединялись и перекраивались, в зависимости от доходов новых владельцев. Но часть «старой гвардии» жильцов еще тихо существует в своих обветшавших и скромных по нынешним временам квартирах, сохраняя историческую память и дух того времени в своем родном доме.

Пожизненная прививка

Рассказ

Солнечный свет, струившийся сквозь легкие шторы, заливал светом просторную комнату. Большое настенное зеркало отражало стройную фигуру красивой женщины. Створки гардероба были распахнуты, а большой диван и два мягких кресла были завалены платьями и вешалками. Здесь же на ковре были разбросаны с десяток пар модельных туфель, многочисленные сумочки, ремешки и прочие предметы дамского туалета. Прикладывая к плечам очередное платье или костюм и придирчиво рассматривая свое отражение, женщина каждый раз критически оценивала результат.

– Нет, это с этим никак не сочетается. А вот это – ничего… Ничего хорошего…

Каждый раз, после покупки в магазине наряда на «выход в люди», она ругала себя потом за купленные вещи, которые теснились в больших гардеробах и про которые она забывала сразу же после того, как они оказывались на вешалке.

– Как я могла купить такое? – недоумевала она, вытащив платье или брюки, которые так ни разу и не надела. И вариантов таких покупок было не мало. Но, как всегда, пообещав самой себе больше так не делать, она приобретала показавшуюся нужной в данный момент, но в итоге не нужную никогда очередную вещь.

Позвонила подруга.

– Да. Привет! Вот, выбираю себе наряд. А ты уже знаешь, в чем пойдешь?

Тоже не знаешь? Тоже все перемерила? Да уж и не знаю! Публика-то будет разного возраста, сама понимаешь… Ну ладно, сейчас ко мне мастер должна прийти… Да, волосы в порядок привести… Хорошая женщина… Я обычно сама к ней хожу, но сейчас не успеваю, все так как-то сложилось… Мы с мужем только вчера прилетели и получили конверт с приглашением… Да, мы созвонились… У мужа задание: до вечера подарок купить, а у меня – себя в порядок привести… Ну целую, увидимся завтра…

В конце концов, рассуждала она, закончив разговор с подругой, как-то все скоропалительно: заранее не оповестили, никто и не предполагал, что это серьезно, что все так сложится… Думали, ну поехала немного «крыша» у девушки, но это по молодости: мама у нее женщина умная, рассудительная, объяснит дочери, что к чему… Видимо, не получилось.

Остановив свой выбор на черном элегантном платье-футляре, подобрав к нему сумочку, туфли и украшения, она стала развешивать на вешалках все остальные вещи и расставлять все по своим местам. Она любила порядок во всем: в доме, в своих делах, и поэтому, когда пришла мастер-стилист, все было готово к новому этапу ее преображения.

– Здравствуйте, Лена. Проходите, пожалуйста. Я покажу вам, где расположиться, чтобы вам было удобно работать, а мне получать удовольствие от вашей работы. Но сначала мы с вами выпьем кофе. Или чай, что вы предпочитаете?

– Спасибо. С удовольствием! У меня сегодня было много клиентов, и я просто не успела выпить ни того, ни другого. От кофе не откажусь.

– Вот и прекрасно. Я накрою на стол, а вы пока располагайтесь в ванной комнате, она просторная, места там много, все, что вам будет нужно, – под рукой.

Лена пошла осваивать ванную, а приветливая хозяйка Валентина хлопотать на кухне, готовя кофе и что-то из закусок. Мастер-стилист Лена была женщиной лет сорока, ухоженной и, видимо, очень красивой в юности. В ней чувствовались хорошее воспитание и интеллигентность, которые сразу, при первом же общении, притягивали к ней многих женщин, и они становились ее постоянными клиентками.

– Ну как? – спросила хозяйка, когда Лена вернулась на кухню. – Вам там удобно будет?

– Да, спасибо, очень удобно. Все хорошо: места много, все свои принадлежности я разложила.

– Тогда присаживайтесь и угощайтесь, – сказала она, разливая ароматный кофе по чашечкам.

– Давайте за кофе и обсудим ваши пожелания на завтрашний день, – сказала Лена, отпив немного из чашки. – Наверное это должна быть не традиционная укладка волос, насколько я поняла, а что-то нарядное, на торжественный случай?

– Да, верно, и случай знаменательный, – сказала Валентина. – Это свадьба.

– Прекрасно! Сделаем что-то легкое, летящее. Вы ведь идете на это мероприятие надолго. А там шампанское, веселье, танцы до утра. Ведь это так обычно бывает, поэтому какой-то статичной укладки мы делать не будем, правильно?

– Все так, – сказала Валентина, – только такая свадьба, как вы сказали, – это вариант обычный, а здесь случай особый. – Лена смотрела на хозяйку дома заинтересованными и немного удивленными глазами.

– Замуж выходит молоденькая дочка одной из моих подруг, а жених старше невесты на сорок лет и старше ее матери на пятнадцать.

Наступила пауза. Лена, словно в замедленной съемке, медленно выпрямлялась, глядя на Валентину, и глаза ее из светящихся светло-голубых постепенно превращались в мрачно-синие, как у сиамской кошки.

– Что с вами, Лена? – испуганно спросила хозяйка. Лена, как бы выходя из мгновенного сна, захлопала глазами и нервно проговорила:

– Извините, пожалуйста, я… немного шокирована, то есть нет… просто у меня реакция осталась с детства… сейчас таких свадеб много случается, но каждый раз мне жалко… – она запнулась.

– Кого? – спросила Валентина.