Виктория не решилась добавить в сообщение поцелуй. Она снова засомневалась. Что, если в Лондоне Сэм действовал импульсивно и за ночью, проведенной вместе, ничего не стоит? Что, если она недостойна Сэмюэля? Пол — и тот от нее отказался, а Сэмюэль во сто крат лучше. И как эгоистично с ее стороны думать о своих чувствах, когда отец Сэмюэля перенес повторный инсульт.

Конечно, Виктория не Оливия. Она все понимает и не станет на него давить. Она добрая и искренне желает помочь.

Но сейчас он не мог трезво рассуждать. Болезнь отца подкосила его.

Отец был прав, считая его безрассудным и эгоистичным.

Настало время подумать о других. Надо отпустить Викторию. У нее и без того забот полон рот.

Он поступит как обычно и просто отстранится.

Пожелание Сэмюэля в последней эсэмэске звучало как прощание. Он явно не планировал быть частью ее будущего.

Какая же она идиотка. Снова попалась на ту же удочку — влюбилась без взаимности. Но Сэмюэль, надо отдать ему должное, хотя бы на особняк не претендовал.

Что ж, остается смириться и признать свое поражение. Единственное, что ей остается, — это навестить Алана Уиверби в больнице, когда ему полегчает, и рассказать об отличной работе Сэмюэля в качестве ее помощника.

А пока последние дни подготовки к балу требовали ее неусыпного внимания.

Виктория наводила окончательный блеск. Добавила последние украшения на елки, сделала несколько целующихся шаров, расставила великолепные цветочные композиции из аллиумов и павлиньих перьев, проверила расписание работы и наличие исходных материалов для всех мастер-классов. Она так уставала, что ночью засыпала, едва коснувшись головой подушки. Работа, как всегда, спасала от невеселых мыслей о фиаско на любовном фронте.

На следующий день прибыли актеры, исполнявшие роли лакеев и горничных на балу, которых пригласил Сэмюэль. Костюмы их точно соответствовали эпохе Регентства. Виктория с облегчением выдохнула. Сэмюэль не подвел. Она передала команду в распоряжение Николь, как и Санта-Клауса.

Все сотрудники работали слаженно и находились в радостном предвкушении предстоящих торжеств. Виктории очень не хватало Сэмюэля. В офисе она часто поворачивалась в сторону его половины стола, чтобы что-то сказать по привычке, но там никого не было.

Глупо, глупо, глупо.

Вечером, когда особняк закрылся, она собрала букет из садовых цветов и отправилась навестить отца Сэма.

— Извините, но цветы нельзя, — сказали ей на ресепшене.

Навестить Алана Уиверби ей, тем не менее, разрешили. Хорошо, что Сэмюэля не оказалось в этот момент в палате.

— Мистер Уиверби? Я Виктория Гамильтон, дочь Патрика и Дианы, — представилась она, войдя в палату. — Я пришла с цветами, но их не позволили вам принести из-за опасности инфекции.

— Все равно спасибо.

— Как вы себя чувствуете?

— Лучше, но иногда… — он поморщился, — ищу нужные слова.

— Они вернутся, — уверила Виктория.

— Вы работаете с Сэмми?

Виктория кивнула.

— Ваш сын отличный коллега и хороший человек. Его квалификация гораздо выше, чем требуется для интерна, тем не менее он четко выполнял свою работу.

Алан нахмурился.

— Он безрассудный.

— Иногда немного упрям, — сказала Виктория. — Но прислушивается к чужому мнению. Он вдумчивый. Немного импульсивный порой, но выдает оригинальные идеи.

— Вы научили его готовить, — улыбнулся Алан. — Его мамашу чуть удар не хватил.

Виктория улыбнулась в ответ.

— Он взялся за выпечку с большим энтузиазмом. И надо сказать, преуспел. Его печенье всем пришлось по вкусу. Он назвал его «Чудо от Уиверби» и хотел испечь на торжественный ужин после бала.

— Расскажите еще про Сэмми, — попросил он.

Она многое могла бы рассказать о Сэмюэле, но это было бы не совсем прилично. Вместо этого Виктория просто сказала:

— Он добр к моей собаке, дает почувствовать всему персоналу, насколько работа каждого важна, а наш главный садовник Боб, известный своим вечным брюзжанием, каждое утро приходит в офис поздороваться с Сэмюэлем. Мы все по нему скучаем.

— Думаете, я могу передать ему семейный бизнес?

— Вне всякого сомнения. Он отлично справляется со всем, за что берется.

— Вы даете ему… — Алан поморщился, ища правильное слово.

— Рекомендацию? — пришла на помощь Виктория. — Безусловно. Он так много сделал за время нашей совместной работы. Еловые шишки красил, Санта-Клауса пригласил, выгодную сделку по поставке елок заключил, стал печь печенье и готовить по старинным рецептам, научился танцевать старинные танцы. Он ни разу ни на что не пожаловался. Иногда спорил со мной, но всегда по делу, — перечисляла она с энтузиазмом. И он украл мое сердце, чуть было не добавила она.

* * *

Сэмюэль узнал этот голос.

Он резко остановился. Сэм не хотел, чтобы она его видела. Интересно, что она здесь делает? Он невольно прислушался. Виктория говорит с его отцом о нем, и в таких восторженных характеристиках.

Его охватило чувство вины. Он оттолкнул ее, а она пришла оказать поддержку его отцу, хотя для нее это непросто. Она пришла лично, хотя могла бы этого не делать. И сказала отцу, что скучает по Сэму.

Он тоже по ней скучает. Он не станет говорить с Викторией в присутствии отца. Лучше пойти выпить кофе. А поговорить потом, когда у него в голове окончательно прояснится, и он поймет, как относится к Виктории и чего хочет.

Мастер-классы прошли с огромным успехом, включая и танцевальный класс перед балом. Виктории пришлось закупать дополнительную провизию для кафе — так много было посетителей. Новые драпировки для бального зала были так искусно вытканы, что, когда они снова украсили стену, Виктория не могла отличить их от оригинальных. Студенты-третьекурсники из команды Джэз превзошли себя в подготовке праздничного ужина.

И сегодня, в день бала, пошел снег. Не такой сильный, чтобы возникли проблемы, но достаточный, чтобы придать особняку по-настоящему сказочный вид.

Виктория обожала дом в снегу. Чивертон-Холл для нее выглядел ослепительнее любого бриллианта чистейшей воды.

Идея об организации бала была великолепной. Удалось собрать приличные средства. Ее профессиональная деятельность была выше всяких похвал. Только вот ей так недоставало Сэмюэля. И Хамфри ужасно скучал по своему другу. Лабрадор всякий раз вскидывал голову, стоило кому-то появиться в коридоре, и каждый раз удрученно клал ее на лапы, потому что это был не Сэм.