Все сели за стол. Начался праздник живота. Лев Иванович, не переставая, что-то рассказывал. Его истории были очень интересные и связаны, в основном, с бывшей работой. Сейчас он и его жена на пенсии. Основная деятельность происходила во времена расцвета Союза. Борька слушал хозяина этого прекрасного дома и проникался все большим уважением к нему и к своему отцу. Почему же отец так мало рассказывал о своем прошлом? Оно же такое интересное. Впрочем, наверное, рассказывал. Но в виду малого Борькиного возраста он в то время не мог понять ровным счетом ничего. И со временем попытки заинтересовать сына у отца прекратились. А зря, сейчас это Борька остро почувствовал. Ему не хватало знаний о своем отце, чтобы в полной мере рассчитывать на его помощь и опору в различных делах. И вот сейчас Борька, уплетая блюдо за блюдом, совсем забыл счет времени, забыл где он и с кем. Лев Иванович увел его фантазию далеко от дома. Борька вместе со строительными или исследовательскими бригадами, состоящими в основном из студентов, бродил по необъятным просторам Советского Союза. Создавал с нуля заповедники, боролся с браконьерами, вел учет животных, спасал их от уничтожения. А где-то намеренно препятствовал их размножению, строя дороги и новые города. Пронизывающий ветер степей, палящее солнце полупустынь, прелый запах комариных болот, слепящие снегом вершины. Много было интересного в жизни Льва Ивановича и его отца Сергея Дмитриевича. Борька едва успел проникнуться тем дуновением идеи, идеи общего светлого будущего, как рассказы вдруг прекратились. Также неожиданно закончилась история великой страны. Но Борька уяснил для себя главное: у старшего поколения есть свой опыт, у молодого – свой, совсем не похожий, но каждый опыт ценен по-своему, и его нельзя забывать.

Он с завистью смотрел на двух закадычных друзей. Они подшучивали друг над другом так же, как и тридцать лет назад. При отсутствии женщин часто шутки имели соответствующий уклон. Борька узнал отца совсем с неожиданной стороны и зауважал его еще больше. Наверное, понял, что строгому отцу, оказывается, также не чуждо обычное человеческое. Как жаль, что он сейчас так редко встречается со своими друзьями. Надо Борьке почаще предлагать свозить его к кому-нибудь. Но, если честно, то и друзей становится с каждым годом все меньше и меньше.

А как обстоят дела лично у него, у Борьки? Нет у него таких друзей. Наверное, только Ваську и может вспомнить. Васька… Его еще нужно вернуть…

– Что-то душно тут стало, – сказал Лев Иванович, открывая окно. – Айда-ка лучше на улицу, сейчас самовар заварим, будем чаевничать. Сын у меня в Киргизию мотался, привез трав разных: чабрец, душица, мята. У нас это все, конечно, тоже есть, но там в горах растет, где бараны гуляют. Бараны это не едят, а мы вот едим, – и он заразительно засмеялся.

Борька пошел гулять по участку. Всё тут было продумано, начиная от самого дома, до расположения различных построек. В общем, участок соток на двадцать ничем не отличался по своему наполнению от типичных подмосковных дач: круглый год есть вода, причем горячая и холодная, вся из скважины. Дом из бруса, отопление – котел под любой вид твёрдого топлива. Электричество подведено толстым кабелем, наверное, можно греться и им в случае какой-то проблемы. Хотя, какая может быть проблема? Торфяник же под боком. Вон сарай забит под самую крышу прессованными брикетами. Есть гараж с ямой, мастерской, по стенам развешан инструмент. Среди фруктовых деревьев на примыкающей к лесу стороне уютно разместилось десятка полтора ульев. Неутомимые труженицы пчелы непрерывно улетали и возвращались с полными корзиночками, набитыми желтой пергой. Отдельно стоял двор с курами и утками. Так, а это кто? Борька пригляделся внимательно. Среди дворовой птицы спокойно разгуливал гусь-гуменник. Борька не удержался от восторженного возгласа:

– Так вот он где! А я уже совсем про него забыл! Не улетит?

– Не улетит, – успокоил подошедший отец. – Вон, погляди, сетка сверху.

И действительно, вся птица гуляла в большущем вольере, а сверху все было укрыто рыболовными сетями с крупной клеткой. Борька вопросительно посмотрел на Льва Ивановича.

– От ястребов, да ворон, – пояснил он. – Так спокойнее. А-то повадятся цыплят таскать. Клушки уже скоро на яйца сядут, а когда выведут цыплят, то спасу от них нет никакого. А через сетку одна ворона еще лет пять назад рискнула пролезть. Да так и осталась в ней. Я ее даже снимать не стал в назидание остальным. И всё! Отвадил. – заключил Лев Иванович и с улыбкой принял гордую позу победителя. Потом продолжил: – А про гуся не переживай, с голодухи не дам помереть. Да и присмотрим как следует, я же раньше за такими, как этот, тоже ведь присматривал. Была у нас одна стайка, называли их экспериментальными. Потом как-нибудь расскажу. А сейчас пойдем чай пить, самовар уже закипел.

Борька только в кино видел процесс растопки самовара, да и то лишь момент, когда старым сапогом раздувают огонь. И сейчас он был немного раздосадован, что пропустил самое интересное. Но увидев вновь накрытый стол в просторной открытой веранде тут же забыл об этом. Здесь, на чистом воздухе, аппетит нагуливался очень быстро. А может, просто все было очень вкусно.

Борька окинул взглядом стол и потянулся за пиалой с медом, который он сегодня еще не пробовал.

– Липового захотел? – тут же спросил Лев Иванович и подвинул поближе к Борьке. – Ешь, полезный.

– Свежий? – спросил Боря.

– В смысле? – переспросил хозяин.

– Ну, мёд этого года?

Лев Иванович и Борькин отец весело переглянулись.

– Конечно, липовый, свежий, этого года, – сказал он и старшее поколение дружно расхохоталось.

Борька не понял причины веселья и посматривал то на одного, то на другого, пытаясь понять в чем шутка. Посмотрел на себя – вроде не обляпался. Понюхал мед – мед, как мед. Пожал плечами.

– Тебе, сынок, нужно вокруг хотя бы поглядеть, – назидательно, но по-доброму сказал отец. – Вот когда ты в последний раз был в лесу?

– Сегодня и был, – непонимающе ответил Боря. – Как раз перед тем, как до вас добраться. Заехал на часок, отдохнул.

– Ааа, вот почему ты так долго. Ну и что ты там видел?

– Деревья, что же еще можно в лесу увидеть?

– Какие деревья? – продолжал спрашивать отец тем же назидательным тоном.

– Разные деревья, – Борька не понимал к чему этот разговор, началось же все с меда. – Я не запомнил.

– Ладно, давай короче спрошу. Липы там были?

– Да не заметил я, – Борька совсем потерялся.

– Вот! – сказал отец и поднял указательный палец