– О, а этого не было. И вот этого… – бормотал он.

Эвенвуд в Гернборге никогда не бывала, поэтому ей сравнивать было не с чем, но она тоже с интересом рассматривала город. А я тем временем собирал вещи, вновь укладывал топорики (мало ли что) и прикидывал как объяснить всё профессору Эшвингу, не оказавшись при этом в тюрьме за нарушение закона о запрете артефакторной магии.

Когда мы вышли на перрон и откашлялись после того, как паровоз окатил нас клубами дыма, я предупредил товарищей:

– Сначала поедем в отель и устроимся там, затем уже навестим профессора. Нужно тщательно подготовиться, чтобы он не принял нас за обманщиков или шпионов, чья цель – выяснить, не занимается ли достопочтенный научный сотрудник незаконными вещами.

– Вы полагаете, он может нас сдать? – нахмурилась Лилиан.

Кажется, ей только сейчас пришло в голову, что Эшвинг может оказаться не добрым дедушкой, думающим лишь о благе науки, а прозаичным человеком с устремлениями, крайне далекими от мечтаний вчерашних выпускников. Я покачал головой. Ох, Лилиан-Лилиан. Столько лет проучиться на артефактора и сохранять такую наивность…

И вновь удивительное дело: мне только еще сильнее захотелось оградить девушку от суровых жизненных невзгод. Сделать так, чтобы она и в будущем сохраняла эту свою поразительную веру, что однажды всё устаканится и артефакторика отвоюет себе главенствующее место в волшебных искусствах.

– Нам почти ничего не известно о новой версии профессора Эшвинга, – ответил я. – Вдобавок я не предупреждал, что приеду, тем более с компанией. Кто угодно сочтет это подозрительным. Лучше не рисковать.

Все согласились.

Я уже направился к извозчикам, которые поджидали путников с поезда, чтобы содрать с них тройную плату, как понял, что Лилиан осталась стоять на месте. Она как завороженная смотрела куда-то в сторону. Я проследил за ее взглядом.

Возле вокзала теснились новые кирпичные домики, а в них первые этажи занимали лавки с огромными окнами-витринами от пола до потолка. В Гернборге, куда новые веяния доходили гораздо раньше Элавии, такие заведения было принято называть магазинами. Что только там не продавали для путешественников – чемоданы, книги в дорогу… И, разумеется, одежду.

Лилиан не сводила глаз с красного приталенного платья, выставленного на манекене. В женских нарядах я не понимал ровным счетом ничего, но судя по тому, что у витрины с открытым ртом и вздохами задержалась не одна моя аспирантка, но и другие дамы, ехавшие с нами в поезде, это был последний писк моды.

Заметив, что мы с Яном остановились и ждем, Лилиан спохватилась и кинулась за нами.

– Простите! Уже бегу…

– Лилиан, – остановил ее я. – Если это платье вам нравится, зайдите и купите его. Я заплачу.

Она зарделась.

– Но так же нельзя. Оно наверняка ужасно дорогое, а вы – мой декан…

– Вы это говорите после того, как проспали всю ночь, закинув на меня ногу? – тихо сказал я, не удержавшись.

Цвет ее щек окончательно превратился в пунцовый, Лилиан бросила отчаянный взгляд на Яна, надеясь, что он отстоит её честь, но тот, конечно же, погрев свои мохнатые уши, расплылся в ехидной улыбке во всю… во весь рот.

– Да? – попыталась Лилиан сделать невозмутимый вид и кашлянула. – Что же вы меня не разбудили?

Проклятье. Кажется, и моя выдержка начала трещать по швам. Я повел Лилиан за собой, силясь хоть ненадолго остаться наедине без некоторых любопытных… морд.

– Мне это… слишком нравилось, – добавил я всё же, чувствуя, что она ждёт ответа.

Лилиан отвернулась и, думая, что я не вижу, прижала ладони к лицу в попытке его охладить. Ян позади начал издавать какие-то странные звуки, плечи его затряслись. Ржет? Нашел над чем смеяться, дурак. Я прокашлялся, бросив на него строгий взгляд, и вновь со всей серьезностью обратился к девушке.

– Лилиан. Не сомневаюсь, что вы предпочли бы заплатить за себя сами, но так уж получилось, что в этом времени я единственный среди нас троих, у кого была возможность попасть к себе домой. Вам действительно стоит запастись новой одеждой – это разумный шаг в нашем положении. А я и раньше был достаточно состоятельным человеком, и в этом времени вполне богат. Оказывается, на путешествиях можно неплохо заработать. И похоже, что тратить накопленное мне в этой реальности было особенно не на что.

– Да? – неуверенно спросила она.

– Соглашайся, Лил, – бесцеремонно встрял Ян. – Не обращай внимания на то, что господин декан не выглядит богачом. В конце концов, насколько толстый кошелек у мужчины, судят по его женщине.

– Это где ты такую умную мысль почерпнул? – сухо осведомился я.

– Энжи всегда так говорит, – смутился Ян.

– Я так и думал… Тебе, кстати, тоже неплохо бы посетить портного. Одежда с моего плеча тебе плохо подходит. Да и неизвестно, что подумает профессор, увидев тебя в моих рубашках.

Он хохотнул, одарив меня фирменной «рысьей» улыбочкой-оскалом.

– Да, поводов ему лучше не давать. Идем, Лил, – Ян фамильярно подхватил все еще стесняющуюся Эвенвуд под руку и потащил в магазин. – Ни в чем себе не отказывай. Господин Грант платит!

Я лишь вздохнул, подавив который раз возникшее желание стукнуть проклятого оборотня. Если он поможет ей решиться сделать эту покупку – к демонам его юмор. Мне и самому в глубине души хотелось посмотреть на Лилиан в чем-то ином, кроме как в строгих белых блузках и юбках до пола, принятых в академии.

К тому же кто знает… Что если нам все-таки придется задержаться в этом времени на гораздо более долгий срок, чем мы рассчитывали? А пока мы еще не встретились с этим неприятным открытием лицом к лицу, немного радости нам точно не помешает. Даже если это всего лишь новое платье для Лилиан.

Глава 16.1. Дейман

Тем же вечером мы стояли перед домом профессора Неймана Эшвинга. Ян присвистнул при виде трехэтажного особняка с колоннами, стрельчатыми окнами и башенками, которые оканчивались острыми шпилями. То тут, то там язвительно скалились, показывая языки, каменные горгульи со снежными шапками на головах. У профессора был очень специфический вкус