— Значит, крови не было, — негромко сказал он. — Если Фил не соврал.

— Он решил, что мне попало за следы по всей Школе, — объяснила я. — Если бы он заметил кровь возле двери, прибежал бы к кому-нибудь еще ночью. Потому что…

— Потому что мог бы подумать, что кто-то из девочек… м-да, — смутился Лэнгли, но закончил: — Принял какое-то снадобье и побежал скрывать следы греха, пока они на нос не полезли... Не надо сбрасывать со счетов Криспина…

Да, не надо. Откуда у Лэнгли такая невероятная прозорливость?

На улице было морозно. Мы стояли на мощеной дорожке, и Лэнгли рассматривал что-то на земле. Я понятия не имела, что он там видел.

— Слишком много следов, — пробормотал Лэнгли. — Давайте пройдем в теплицы. На что Арчи там мог наступить?

— Госпожа Коул могла просыпать удобрения. Но ведь тогда Арчи не наследил бы так в Школе?

— Или Фил вытер уже остатки, — не согласился со мной Лэнгли. — Надо было сразу спросить, но что уж. Это была пара почти незаметных следов?

Лэнгли шел медленно, продолжая всматриваться. Я шла за ним в двух шагах. Потом он остановился, поднял руку, и я тоже встала как вкопанная.

— Взгляните сюда.

Что-то я должна была заметить? Но я, как ни смотрела туда, куда указывал Лэнгли, не видела ничего.

— Дождь перестал к ночи, начало подмораживать. Похоже, очень похоже, что здесь кто-то какое-то время лежал.

Лэнгли поднял голову и посмотрел почему-то на Школу. Я не могла взять в толк, зачем он туда смотрит и почему вообще позвал меня с собой.

— Из какого кабинета видно это место, как думаете?

Я тоже озадаченно уставилась на окна. Потом уверенно произнесла:

— Ночью это место не видно. Арчи упал именно здесь?

— Может, и нет, — уклончиво ответил Лэнгли. — Следы тут… какие-то есть, но смахивают на его собственные.

«Древнее зло не оставит никаких следов». Не оставляет. Люди погибают один за другим, а я не могу ничего сделать. Даже признаться в своих подозрениях.

Госпожа Джонсон тоже ему ничего не сказала — так мне казалось. Или Лэнгли не принял ее предостережения всерьез.

Мы дошли до теплиц. Все как обычно, да в каждый такой день было все как обычно, если бы кто-то мог что-то предвидеть! Мы зашли внутрь, и мне было страшно. Лэнгли это заметил.

— Вы чего-то боитесь?

— Да, — выпалила я. — Я должна вам кое-что рассказать… Оно, возможно, не имеет никакого отношения ни к чему. Но я расскажу. Обязательно. Когда мы вернемся.

Теперь пути назад у меня не было. Я знала, что Лэнгли не забудет мои слова, и радовалась, что решилась хотя бы на это. Он вытрясет из меня правду, а дальше будь что будет.

— Госпожа Коул? — позвал Лэнгли. — Госпожа Коул, вы где?

— Здесь всегда так тихо? — спросил Лэнгли, повернувшись ко мне.

— В принципе, да, — я пожала плечами, прогоняя плохое предчувствие. Когда не было студенток, в теплицах чаще стояла мертвая тишина, но мне не нравилась теперь эта фраза даже как намек на отсутствие звуков. Признаков жизни. — Она могла выйти куда-то…

Тишина, как в могиле… Нет, нет.

— Пойдем посмотрим.

Мы шли вдоль ухоженных аккуратных рядов. Я обратила внимание, что Лэнгли пристально всматривается — нет ли где какой-то подозрительной кучи, куда мог вляпаться Арчи. Нет… Но это ничего не значило, у госпожи Коул было время все убрать.

Она отказалась от переселения в здание Школы. Напрасно?

— Госпожа Коул?..

Никакого ответа. Мы остановились, Лэнгли вопросительно смотрел на меня.

— Я предложил бы разделиться, но… не стоит, право. Держитесь поближе ко мне.

Он хотел, возможно, меня успокоить, но напугал еще пуще. И я подумала — как убивает эмпус? Ужасает своим обликом до смерти? Заставляет упасть? Сам толкает? Или… или достаточно просто его увидеть, и человек обречен?

«Какая чушь лезет в голову...» Я не знала, что во мне сильнее, чувство страха или чувство стыда. Стыд рождался из страха, от того, что я боялась заведомых выдумок.

Я не сразу поняла, что увидела. Ноги в грубых туфлях, стоптанных, но чистых. Лэнгли их не заметил, прошел мимо, а я замерла и испуганно пискнула. Может быть, слишком тихо, лучше было бы закричать — способна ли я была закричать? — потому что Лэнгли не сообразил, что что-то не так, сделал еще пару шагов и только потом нетерпеливо обернулся. Я смотрела на него и пыталась указать на ноги, рука меня не слушалась, я словно пыталась схватить пальцами воздух.

— Госпожа Гэйн?

Лэнгли не задавал вопросов, не произносил лишнего, а я не могла ему объяснить — дыхания не хватало, слов тоже, я была близка к срыву или истерике. Лэнгли быстро подошел ко мне и присмотрелся, но ничего не увидел.

Да, я чисто случайно бросила взгляд на раскидистые листья растения, названия которого я не знала, листья сейчас загораживали Лэнгли обзор. Он не растерялся, осторожно, положив руку мне на плечо, заставил меня отойти на пару шагов назад, а потом встал на мое место, вздрогнул и молниеносно исчез в зарослях.

Я его больше не видела, как и саму госпожу Коул, только вовсю шевелились листья. Я ничего не хотела видеть, слышать и знать. Лишь сорваться с места и убежать, и немедленно, сию же секунду уехать, но ноги не подчинялись, а уехать я все равно не могла. И слез у меня уже не было, возможно, я их не выплакала, просто ужас сковал настолько, что я дышала с трудом.

Лэнгли высунул голову из листьев, поманил меня. Я подошла как зачарованная, не понимая, что делаю, и ничего не спросила. Скажет сам.

— Она жива. И вроде бы нет никаких повреждений. Но она без сознания.

Я кивнула.

— Надо попробовать привести ее в чувство. Вы разбираетесь в снадобьях? Есть настойка луппии, здесь она должна обязательно быть. Поищите, она темно-красного цвета и обычно хранится в очень маленьких флакончиках. Только не открывайте ее.

Я опять кивнула. Лэнгли снова пропал, а я крепко зажмурилась, выдохнула и открыла глаза. Не дело, это совсем неправильно — так вести себя, я обязана выполнить его распоряжение. Луппия? Отлично. Поищем луппию…

Как я добежала до кабинетика госпожи Коул, я не помнила. Очнулась, когда открыла и уставилась в тот самый шкафчик, из которого она доставала мне шарики от головной боли. Маленьких флакончиков было много, но на мое счастье все они были подписаны. Иначе нельзя — с ними имели дело студентки, и луппию я нашла быстро. Только была она в полумраке не красной, скорее черной, но я поверила надписи и побежала назад, сжимая флакончик.

Лэнгли стоял на коленях над госпожой Коул. Она лежала на животе, голова повернута в сторону, но упала она так сама или Лэнгли о ней позаботился? Я протянула флакончик, Лэнгли в благодарность молча кивнул, отвинтил крышечку, стараясь не поворачиваться к флакончику, и я поняла почему — запах поплыл такой едкий, что мне моментально прочистило разум.