«С четырьмя детьми лишь немного больше хлопот, чем с одним», — думала она, слыша шум, который издавали Маришка со Скиппером.

Анке спросила, можно ли ей взять с собой Маришку, когда она отправится на ферму навестить ее родителей? Флора согласилась и, несколько раз зевнув, наконец позволила своим глазам закрыться.

— Флора?..

Ее ресницы дрогнули, зеленые глаза сонно прищурились. Голубые джинсы и светлая рубашка оттеняли его бронзовую кожу и черные как смоль волосы. Повернув голову, она внимательно разглядывала Анджело, восхищаясь его высокими скулами, прямым классическим носом, безупречно очерченным ртом.

— Я чувствую себя как под микроскопом, — усмехнулся Анджело.

Ее щеки вспыхнули. Флора моргнула и попыталась сесть повыше — процесс, который сейчас был для нее так же труден, как и попытка быстро вскочить на ноги. Анджело тут же оказался рядом, подложив ей под спину подушку.

— Как Питер? — спросил он.

— Почти не изменился. — Флора замолчала, не считая удобным обсуждать своего бывшего жениха или рассказывать, о чем они говорили.

Анджело долго смотрел на нее.

— У меня к тебе вопрос, — наконец сказал он.

Она кивнула, надеясь, что это не будет иметь отношения к Питеру, и поднесла к губам стакан с лимонадом.

— Не могла бы ты оказать мне честь стать моей женой?

Флора поперхнулась и закашлялась так, что на глазах у нее выступили слезы. Промокая их платком, она лихорадочно пыталась сообразить, откуда могло свалиться это предложение?

Анджело ван Заал просил ее выйти за него замуж! После долгих недель жизни под одной крышей без малейшей попытки сближения он вдруг попросил Флору стать его женой.

Она посмотрела на него. Нет, он не шутит, его лицо вполне серьезно.

— Я… э-э…

— Понимаю, предложение очень неожиданно, — сказал он.

— Да… То есть я не могла и подумать… — бормотала Флора, чувствуя себя совершенно ошеломленной.

Он присел на корточки и взял ее за руку. Их глаза встретились.

— Я был бы счастлив назвать тебя своей женой, enamorada mia, — мягко сказал он.

Флора высвободила руку:

— И это притом, что ты считаешь меня золотоискательницей?

— Только глупец, зная тебя так, как теперь знаю я, мог бы продолжать думать, будто ты золотоискательница… А я не глупец, tesora mia.

Но Флору не так легко было убедить.

— Тогда почему ты так долго ждал, чтобы сказать мне об этом?

Он опустил ресницы, чтобы избежать ее пристального взгляда.

— Ты так разозлилась на меня… я просто боялся заговорить на эту тему. К тому же мне очень трудно извиняться, — добавил он.

— Ты упрям, как мул, — отчеканила Флора и увидела, как сжались его скулы.

— Я должен был еще раз проверить ту историю с твоим боссом. Сожалею, что не сделал это раньше, когда мы только встретились. Я ошибся, приняв спекуляцию за достоверный факт и осудив тебя. — Он потер пальцами лоб. — Но потом решил повторить проверку. Может, тебе это послужит некоторым утешением? Через полтора года после твоего увольнения от новой сотрудницы вновь поступила жалоба на Марвина Хэншелла. На этот раз он не смог отвертеться.

Флоре было неприятно слышать, что ее бывший босс нашел себе еще одну жертву, но одновременно она испытывала удовлетворение: наконец-то ему все же пришлось ответить за свое поведение!

— Надеюсь, больше никому не придется проходить через то, через что прошла я, — покачала головой Флора.

— Мне очень жаль… Тебе пришлось столько испытать! Да и я тоже хорош — поверил в ложь о тебе, а потом, узнав правду, долго не мог извиниться перед тобой. Наши отношения были такими напряженными, я боялся обострить их еще больше.

— То есть ты беспокоился о моей беременности? — констатировала Флора.

— Это стало беспокоить меня только после того, как я узнал: ты плохо себя чувствуешь, — сказал Анджело. — До этого момента меня интересовала только ты. Я с самого начала не хотел признавать, что тот украденный час на катере — это все, что у нас могло быть.

Она недоверчиво покосилась на него:

— Ты хотел еще свиданий?

— Боже мой, ведь я просил тебя провести со мной выходные! Разумеется, я хотел еще! Никогда и ни с кем я не чувствовал себя так, как с тобой.

Все было совсем по-другому — я сам был другим. Даже когда мы ссорились, я всегда чувствовал, что между нами есть какая-то связь. Ни с какой другой женщиной у меня никогда этого не было.

Впервые Флора взглянула на свою беременность как на своего рода возможность лучше узнать друг друга. Она даже почувствовала за собой вину за слишком поспешные выводы.

— Я думала, ты проявляешь ко мне интерес только из-за… моего положения…

— Господи, разве я мог так притворяться? И зачем вообще мне было это нужно? — Анджело изумленно посмотрел на нее, потом рассеянно перевел взгляд на мяч, который Скиппер принес к его ногам.

— Ну, наверное, ты считал заботу обо мне своим долгом, раз уж я забеременела.

— Я бы никогда не стал просить разделить мою жизнь, если бы не хотел тебя. В другом случае все это могло бы закончиться катастрофой.

Флора всунула ноги в туфли и, опершись руками на подлокотники, осторожно поднялась из шезлонга.

— А знаешь, сначала я не хотела тебе позволять помогать мне. Думала, ты предлагаешь помощь только из чувства долга, — призналась Флора.

— Это было нужно мне! Я действительно хотел помочь тебе, но ты все так усложнила! Иногда меня ужасно раздражало, что ты так упорно настаиваешь на своей независимости.

Флора рассмеялась:

— Я нахлебница, которая вот уже несколько месяцев живет за твой счет. Какая уж тут независимость!

— Ты не нахлебница. Ты живешь в моем доме, но ты никогда ничего не покупала для себя на мои деньги, — возразил Анджело, чувствуя, что Скиппер подталкивает ему под ногу мячик. — Если ты не будешь тратить мои деньги, что мне тогда вообще с тобой делать?

Прищурив глаза, Флора пристально смотрела на него:

— Но почему ты все-таки попросил меня выйти за тебя, Анджело?

Его скулы напряглись, когда он сказал:

— Поверь мне, все это имеет достаточно серьезные основания.

— Потому что через несколько недель у нас будет четверо детей?

Анджело рассмеялся, и мгновенно с его лица исчезла вся его серьезность.

— Странно, наверное, но это мне как-то ни разу не пришло в голову…

Флора была обескуражена:

— Ни разу?..

— Не знаю, надо ли мне этого стыдиться, но пока мои мысли занимают только два человека — ты и я.