Опять пустота.

Моя память как сыр с огромными дырками.

Вот тут – кусок воспоминаний, как я обивала пороги муниципальных учреждений и собирала справки.

Вот тут – вспышка злости и помощь подруги.

Вот тут – административная тюрьма и аукцион.

Но всё остальное – те самые дыры насквозь.

Я хорошо помню голые факты, но не помню того, ради чего всё это делалось. Тоска по брату – есть, она где-то внутри меня, скручивается в воронку и утягивает на дно. Чувствую её потоки так же хорошо, как желание подпортить терлеанцам жизнь. Хоть чем-нибудь.

Ксавьер говорил, что я нужна им обоим. Мысль о суициде мелькает быстро и так же быстро исчезает, почти мгновенно. Мне претит мысль о суициде. И как бы я ни старалась представить хотя бы один из вариантов, мыслями меня начинает уносить прочь, как будто я усиленно пытаюсь соединить магниты с одним и тем же полюсом. Но не выходит.

Рядом на узкой кровати присаживается Ксавьер.

– Каким он был, твой Младший?

– Лучше тебя, – едва слышно отвечаю я. – Лучше вас всех.

– Это не ответ.

– Другого не будет, Ксавьер, – отвечаю я, удивляясь тому, что называю его по имени. И оно мне нравится.

По-настоящему кошмарная ситуация. Я тоскую по брату. А рядом сидит тот, кто косвенно, но виноват в смерти брата. Меня противоестественно сильно тянет к этому чужаку.

– Почему я нужна вам обоим? У вас всегда так? – спрашиваю я, не поворачиваясь.

– Не вздумай трепаться, Ксав! – окрикивает Саймон.

Его командный тон раздражает меня. Я смотрю через плечо на второго мужчину, беспрестанно расхаживающего по комнате. Мечется, как беспокойный атом, но передвигается бесшумно и плавно.

– Кто из вас главный? – решаюсь спросить я.

Трогаю щёки. Глаза горели, будто от слёз. Но щёки сухие. Даже порыдать не получается. Горе колкое и сухое, как пыль, осело внутри меня, припорошив все чувства.

– Что?

– Кто. Из. Вас. Главный? – раздельно произношу я. – Могу повторить медленнее, если вы не в совершенстве владеете общеземным языком или не уловили смысл моего вопроса.

Саймон смотрит неприязненно и удивлённо, ухмыляется.

– Я буду разговаривать только с тем, кто занимает главенствующую позицию, – упрямо гну своё я.

– Я же говорил, что с ней что-то не так. Ксав. Посмотри на неё. Она узнала о смерти брата, скорбела молча половину земного часа. Но теперь она снова гнёт своё. Я не доверяю ей. Держись настороже!

Я рассматриваю чёрную гладкую ткань костюма, стараясь не выдать того, что поняла смысл сказанного Саймоном. Не знаю, что за ерунда со мной творится. Откуда я знаю их язык? Может быть, умение разговаривать на их языке передаётся вместе с ядом?

– Ты преувеличиваешь. Я не знаю, как получилось, что мы заключили с ней Тройственный Союз. Земляне слабые. Но Эллен показала себя выносливой и стойкой. Может быть, именно поэтому образовался Союз?

– Включи логику, Ксав. А не нахваливай самку.

– Её поведение достойно похвалы. Она считает нас врагами. Может быть, у землян считается недостойным показывать слёзы слабости своим врагам?

– Ты не слушаешь моих доводов. Но когда мы пребудем на Терлеа… Возникнет огромное количество вопросов. На каждый из которых у тебя не найдётся ответа. И ты не отмажешься своими представлениями о благородстве и достойном поведении, Тьер! – рычит Саймон.

– Может быть, вы начнёте для разнообразия говорить на понятном для меня языке? – спрашиваю я. – Кто главный, терлеанцы?

– Тебе есть что предложить главному, самка? – обращается ко мне Старший, Саймон. – Ну, кроме своих щелей, которые мы и без твоего согласия трахнем. Энергия – мы её отберём. Тебе стоит закрыть свой рот.

– Или открыть его пошире? – спрашиваю я, облизнув губы. – Не нравится быть зависимым, монстр?

– Закрой ей рот, Ксав. Или я сам заткну его. Но не членом. Я заткну ей его кляпом. Если тебе так понравилось трахать её в рот, сможешь вынуть кляп, но только для того, чтобы поиметь.

– Ты умеешь разговаривать только о сексе, монстр с грязным языком и пошлыми мыслями? Вечно голодный и неудовлетворённый?

Ксавьер обхватывает моё лицо, прижимая пальцы ко рту.

– Помолчи. Не выводи Саймона из себя. Ты наша пленница. Неравная нам. Не хочется лишний раз напоминать тебе об этом. Но ты пытаешься вызвать агрессию. Не усложняй. Я свяжу тебя. И соглашусь с Саймоном – заткну кляпом твой рот, чтобы ты не оскорбляла нас.

Ксавеьр надавливает сильнее, показывая силу.

– Ясно, маленькая землянка?

Согласно киваю, потупив взгляд. Ладно. Ещё не время быть борзой и наглой сукой. Пора стать послушной кошкой и спрятать когти. До поры до времени.

К тому же меня беспокоят два слова: Тройственный союз. Что это за инопланетная ерунда?

Ксавьер удовлетворённо смотрит на меня, покорно улёгшуюся обратно.

– Если ты усмирил своего ручного питомца, я приглашаю тебя в рубку управления. Мы почти пересекли границу! Сможем послать сигнал… – рокочет Саймон.

– Эллен не хочет лишних неприятностей. Она просто бравирует, не желая показывать свой страх. Не верится, что мы добрались до границы. Похоже, на Земле я отвык от многого… Послать сигнал – отличная идея. Но придётся взять Эллен с собой.

– Не хотелось бы. Но оставить её одну мы не можем…

– Я не доверю свою самку этим стенам и хлипкому замку.

– Я в курсе. Я тоже не могу быть уверенным, что кому-то не захочется вопреки всему выкинуть что-нибудь против. Слишком нестабильная ситуация.

– Эллен, вставай… – обращается ко мне Ксавьер.

В дверь комнаты стучат. Саймон мгновенно напрягается, неуловимо меняя цвет кожи на беспросветно-чёрный.

– Это я, Навьер, – раздаётся по ту сторону двери.

Саймон открывает дверь, но не меняет облик: пальцы на руках всё так же оканчиваются когтями. Я тяну Ксавьера за рукав:

– Ты тоже можешь делать так, как он? – тихо спрашиваю я.

– Так – могу, – отвечает Ксавьер. – В защитном режиме. Но я не умею полностью перестраиваться, как Саймон.

– То есть это ещё не всё? – трагическим шёпотом спрашиваю я, разглядывая монстра, в которого так легко может обращаться Саймон.

– Конечно, нет, крошка, – легко смеётся Ксавьер. – Это лишь малая часть превращения. Потом активируются другие защитные функции, доставшиеся от наших прародителей.

– Животных? – спрашиваю я.

– Чему ты так удивлена? – ухмыляется Ксавьер. До невозможности красиво и порочно ухмыляется. – Говорят, что вы, земляне, произошли от волосатых приматов… Мы и вы – всего лишь разные формы жизни. Терлеанцы ушли в эволюции дальше, но полностью не отринули свою сущность. Это достаточно сложно, – задумывается. – Нужно постоянно тренироваться, балансировать, чтобы не застрять в обличье. Контроль даётся довольно непросто. Но Саймон с этим отлично справляется. Это его прямая обязанность и задача.