Петровский подготовил аналитические материалы и лично отвезих в администрацию президента. Через два дня его вызвали к руководителюадминистрации. Разговор был долгим и неприятным. Чиновники не хотелисоглашаться с мнением специалистов. Они требовали указать пути возможногоусиления влияния нового премьера на ход событий и повышения его рейтинга дляучастия в предстоящих президентских выборах. Петровский честно признал, чтоникаких резервов больше нет.

Через несколько дней началось противостояние нового премьераи одного из его заместителей, бывшего руководителя министерства путейсообщения. «Железнодорожнику», очевидно, стало известно о секретном докладеПетровского, и он решил сыграть ва-банк. Пользуясь поддержкой в семьепрезидента, начал старательно подсиживать своего руководителя, подставляя егопо каждому поводу и вместе с тем набирая очки в правительстве. Ни для кого небыло секретом, что «железнодорожник» пользовался поддержкой семьи, и многие ужевидели в нем будущего преемника президента и нового премьера.

Но президент не любил интриганов. Он был глубоко порядочнымчеловеком и не выносил подковерной борьбы. Именно поэтому, вопреки всеможиданиям, принял решение убрать обоих политиков, чтобы выбрать новогопреемника и наконец объявить об этом народу. Но весь парадокс его политическогоправления состоял в том, что старая система, против которой он боролся всю своюжизнь, по-прежнему влияла на политическую жизнь страны. По существу упрезидента был незавидный выбор. Либо назначать циников и воров, которые готовыневозмутимо лгать, покрывая своих чиновников и набивая свои карманы, либопредставителей прежней системы. Других вариантов почти не существовало.

Можно было прибегнуть к помощи «романтиков», что за времясвоей политической карьеры президент уже делал дважды. Но первое пришествие«романтиков» в начале девяносто второго обернулось непродуманнымиэкономическими реформами, а второе весной девяносто восьмого вызвало тяжелейшийэкономический кризис и дефолт. Назначать проходимцев в правительство он нехотел, понимая, какую цену нужно будет заплатить, доверив мошенникам стольответственный пост. И тогда ему пришлось обратиться к другим людям. Всяпарадоксальность ситуации состояла в том, что для спасения страны от дефолтапрезидент вынужден был назначить премьером бывшего руководителя службыразведки, тесно связанного с КГБ. А чтобы снять этого премьера, он назначилдругого, бывшего руководителя службы безопасности министра МВД, такжесвязанного с КГБ. И наконец, третьим премьер-министром тоже стал бывшийподполковник КГБ, ранее работавший в Германии и занимавший пост руководителяслужбы безопасности страны. Других людей у президента просто не оказалось.Демократы первой волны были скомпрометированы своим беспринципным подведением,алчностью и некомпетентностью.

Осенью девяносто девятого президент принял решение оназначении этого нового премьера. Страну и весь политический бомонд лихорадило.Это был пятый премьер за неполные полтора года. Такого страна еще не знала.Президент понял, что ему не простят очередной ошибки. Поэтому решил выступить иобъявить нового премьера своим преемником. Бывший подполковник КГБ, бывшийпроректор института, курировавший международные связи, бывший помощник мэраСанкт-Петербурга, ушедший в отставку после поражения своего патрона, бывшийруководитель службы безопасности был назн??чен новым премьером и объявленпреемником президента. Делая это, президент точно знал, что новый премьер полностьюлишен всяких политических амбиций. Более того, тогда он и сам был убежден, чтоновый премьер не станет его преемником. Выступление президента было своего родареверансом в сторону общественного мнения. Только спустя несколько месяцев онвпервые серьезно заговорил с новым премьером о возможности замещения егодолжности и получил испуганный отказ. И никто во всем мире: ни новый премьер,ни сам президент — не верили, что рокировка состоится так быстро. Президентсобирался баллотироваться на третий срок, используя новую конституцию, принятуюпосле трех лет его первого правления. Но события развернулись по-другому. И вних суждено было проявиться Петровскому, который сыграл решающую роль. Но доэтого момента предстояло прожить еще несколько месяцев. А пока старый президентвыступал по телевизору, объявляя об очередной смене премьера. Он прямо сказал,что новый премьер станет его преемником. Но в эти его слова не поверил ни одинчеловек в мире. Более того, не верил в такое и он сам. Однако все получилось иначе.

В половине второго дня Бубенцов приехал в среднюю школу, гдепреподавал широко известный в городе Александр Александрович Седых — прекрасныйисторик, начитанный, эрудированный, с энциклопедическими познаниями в своейобласти человек. Его личная библиотека состояла из десяти тысяч книг. Особенноон любил период Французской революции и античный период Древней Греции. Этобыли его коньки. Седых мог цитировать по памяти мыслителей древности ифранцузских философов. Ему одинаково дороги были идеалы Платона и Дидро,Сократа и Вольтера.

Но как обычно бывает в жизни, учитель, восторженно ушедший впрошлое, не умел разбираться в реалиях настоящего. Его супруга ушла от него ещетридцать лет назад, забрав единственного сына. С тех пор он жил один впокосившемся доме, который мог рухнуть при любом толчке. К счастью, в Курскойобласти не происходило землетрясений и дом оставался в таком положении напротяжении многих лет. За ним находился тот самый злополучный сарай, которыйкандидат в депутаты забыл указать в своей налоговой декларации.

Седых слыл своего рода городским сумасшедшим, какие есть вкаждом городе. Некоторые считают их чудаками, другие восторгаются их свободнымобразом жизни, есть и такие, кто их презирает. Верный своим левым взглядам,Александр Александрович еще в молодости вступил в коммунистическую партию и стех пор не выходил из нее даже в самые сложные для партии моменты. Он исправноплатил членские взносы, посещал собрания первичной ячейки. В прежние временабыл на хорошем счету в райкоме партии, известным лектором общества «Знание» ичленом райкома. Заодно его несколько раз выбирали депутатом местного совета.Уже тогда беспокойный нрав учителя Седых давал о себе знать — он частеньковставал чиновников своей принципиальностью и даже некоторой мелочностью.

Увы, Александр Александрович был прекрасным историком, нодалеко не идеальным педагогом. Ученику бывало достачно продемонстрировать хотябы зачатки интереса к его предмету, процитировав кого-то из классиков, невходивших в школьную программу, как он начинал восторгаться его рвением, незамечая, что отвечающий ничего более не знает. Школьники вообще частообманывали Седых, пользуясь его близорукостью, но по странному стечениюобстоятельств среди тех, кто действительно понимал, о чем он говорил, впоследствиивыросло немало известных людей: ученых, философов, генеральных конструкторов,послов и даже космонавтов. Александр Александрович никогда не говорил о своихучениках, но, когда они приезжали в школу и благодарили его, когда приходили кнему домой и рассказывали, как сильно он повлиял на их судьбы, ему былоприятно. В такие минуты он снимал очки, как-то по-детски закрывал глаза иулыбался. Это были высшие мгновения счастья для пожилого педагога. Можносказать, что он не готовил историков, и не был полезен обычным оболтусам,отбывающим его предмет как наказание, но он учил молодых людейгражданственности — предмету, который, увы, нигде не преподают. Седыхвоспитывал в учениках чувство ответственности за свои слова и поступки, умениепринимать решения и анализировать собственные ошибки, чтобы не повторять их вбудущем.