– Ты ошибся, – усмехнулся Мейсон. – Я хочу получить от тебяэти сведения в восемь тридцать.

И повесил трубку.

В восемь тридцать следующего дня Перри Мейсон вошел в офисДетективного агентства Дрейка, располагавшийся на том же этаже, что и контораМейсона.

– Пол у себя? – спросил он девушку, сидевшую у коммутатора.

– Да, он в своем кабинете, – ответила она. – Он ждет вас,мистер Мейсон.

– Хорошо, – улыбнулся адвокат. – Попросите его зайти в мойкабинет. У меня назначена встреча на девять часов, но Делла Стрит уже должнабыть на рабочем месте.

Мейсон прошел к своему кабинету, который имел отдельный входиз общего коридора, открыл дверь ключом и увидел, что Делла Стрит ужедожидается его.

– Привет, Делла. Давно уже здесь?

– Минут десять.

– Тяжелый у тебя вчера выдался денек.

– У меня? Это у вас выдался тяжелый денек, ведь это вы игралив прятки с гориллами. Кошмары ночью не мучили?

– Кошмаров не было, – улыбнулся Мейсон, – но прошлочертовски много времени, пока я смог заснуть. Есть в этих гориллах что-тотакое, что заставляет призадуматься, особенно когда она смотрит на тебя и вдругсовершенно неожиданно начинает колотить себя в грудь.

– Скажете тоже, – хмыкнула секретарша и перешла на деловойтон: – Пол Дрейк придет?

– Да, по пути я заглянул к нему в контору. Посмотрим, сможемли мы по его информации вычислить убийцу. Делла, позвони, пожалуйста,лейтенанту Трэггу и поинтересуйся, что он собирается предпринять относительнонашей клиентки.

Делла Стрит позвонила в управление полиции и выяснила, чтолейтенанта Трэгга на месте нет.

– В таком случае попробуй дозвониться до сержанта Голкомба,– попросил Мейсон.

– Вы же знаете, как он вас ненавидит, – предупредила ДеллаСтрит.

– Ничего, – ответил Мейсон. – Посмотрим, что скажет Голкомб.Мне нужна информация.

Минуту спустя Делла Стрит кивнула. Адвокат взял трубку.

– Доброе утро, – сказал он. – Я хотел бы получить информациюо моем клиенте, господин сержант.

– Что именно вы хотите знать?

– Писать ли мне протест по поводу незаконного арестаДжозефины Кэмптон, – ответил Мейсон. – Или вы все-таки собираетесь ееотпустить?

– Она свободна.

– Свободна? – удивленно переспросил Мейсон. – Но мне ничегооб этом не известно.

– Ну, так теперь будет известно. Ее освободили примернополчаса назад. Я пытался дозвониться до вас, но не смог. Вашего домашнеготелефона нет в справочнике, вы ведь у нас особо важная персона. Миссис Кэмптонне знала, где можно найти ваш номер, я тоже не знал. Телефон ее второгоадвоката, Джеймса Этны, в книге есть. Я позвонил ему. Он сказал, что заедет заней.

– И вы ее освободили?

– Да.

– То есть вы ее больше не подозреваете?

– А кто вам сказал, что мы ее в чем-то подозревали?

– Хорошо, – устало сказал Мейсон. – Все к лучшему.

Он повесил трубку. Делла Стрит вопросительно посмотрела нанего.

– Голкомб говорит, что ее отпустили, – сообщил Мейсон.

Пол Дрейк условным сигналом постучал в дверь кабинета,ведущую в общий коридор. Делла Стрит открыла дверь.

– Вы, я смотрю, свежи, как маргаритки? – сказал Дрейк. – Ипохоже, прекрасно выспались. А посмотрите на меня: я на ногах еле стою. Я вравной мере накачан кофе и информацией.

– Прекрасно, – сказал Мейсон. – Садись. Кофе оставь себе,давай информацию.

Пол Дрейк, высокий человек с невзрачным непроницаемым лицом,натренированным за долгие годы скрывать любые чувства, уселся в огромноекожаное кресло для посетителей и принял свою любимую позу, свесив длинные ногичерез один подлокотник кресла и оперевшись спиной на другой. Он демонстративнозевнул, вытащил из кармана записную книжку и сказал:

– Я думаю, ты хочешь, чтобы я начал с самого начала.

– Правильно думаешь.

– Бенджамину Эддиксу, – немного растягивая слова, начал ПолДрейк, – пятьдесят два года. По некоторым сведениям, у него есть младший брат,Герман Эддикс, которому сорок шесть лет. Они происходят из бедной семьи, оба неполучили хорошего образования, в свое время были неразлучны. Какое-то времяназад Герман исчез. Бенджамин уверял, что не имеет ни малейшего представления отом, где он. Возможно, это правда. Ходили слухи, что Герман ввязался в драку,убил кого-то и…

– Перестань, Пол, – перебил его Мейсон. – Ты детектив, а несплетник. Какое мне дело до всех этих слухов? Мне нужны факты. Что тебеизвестно точно?

– Фактически, Перри, – сказал Дрейк, – ни черта мне точно неизвестно. Эддикс миллионер. У него крупный бизнес, связанный с разработкойполезных ископаемых. Здесь он живет шестнадцать лет. Что с ним было до этого,откуда он родом, где и как сколотил свое состояние – никому не известно.

– Ты хочешь сказать, что этого не знают даже в его банке? –недоверчиво спросил Мейсон.

– Я хочу сказать, что этого вообще никто не знает. Он всегдаотказывался отвечать на какие бы то ни было вопросы. Обычно он говорил: «Я жене прошу у вас кредита. Я покупаю и продаю за наличные».

– Господи, Пол, но ведь есть же налоговая инспекция?

– Им он заявил, что у него амнезия. Единственное, что Эддиксякобы смог вспомнить – это как он очнулся здесь в отеле с двумя тысячамидолларов в кармане.

– Пол, неужели они этому поверили?

– Конечно, нет. Они сумели получить его отпечатки пальцев.Раньше они нигде не были зарегистрированы. У ФБР данных на него не оказалось.

– Ты можешь дать хотя бы приблизительную оценку, сколько онстоит?

– Только примерно, – сказал Дрейк. – Два или три миллиона. Унего огромные доходы, а собственность находится в самых разных местах, так чтотрудно оценить точно. Так или иначе, он был достаточно хорошо обеспечен, чтобыпозволить себе все, что хотел.

– И что же он хотел? – спросил Мейсон.

– Вот в этом-то вся загвоздка, – сказал Дрейк. – Знаешь,Перри, скорее всего, его завещание будет оспорено на том основании, чтоБенджамин Эддикс был душевнобольным.

– Из-за экспериментов с гориллами?

– Мне кажется, все гораздо глубже. Похоже, Бенджамин Эддикспанически боялся самого себя. Лично я уверен, что он собирался кого-то убить, аможет быть, уже убил кого-то.