– Почему ты так думаешь?

– Потому что он отчаянно пытался доказать, что стремление кубийству является у человека врожденным инстинктом. Он утверждал, что цивилизацияможет подавить этот инстинкт, и тогда он как бы дремлет, особенно если ребеноквоспитывался в мирной атмосфере. Когда шла жестокая борьба за существование,как он считал, необходимость убивать была врожденным инстинктом человека. Онутверждал также, что человек может быть введен в гипнотическое состояние иможет совершить убийство, не осознавая, что делает, а очнувшись отгипнотического транса, даже не будет помнить об этом.

– Другими словами, он пытался защитить себя от обвинения вубийстве, совершенном им в прошлом, – сказал Мейсон.

– Или в будущем, – предположил Дрейк.

– Конечно, Пол, столь необычная личность должна была вызватьу кого-нибудь желание хорошенько покопаться в его прошлом! Услышав о такойистории, профессиональный вымогатель работал бы много лет, лишь бы раскрытьтайну.

– Несомненно, – согласился Дрейк. – Правительство потратилона него какое-то время, выяснили даже вопрос с гражданством. Дело зашло втупик. Просто удивительно, до чего легко выйти сухим из воды, если заявить: «Яничего не могу вспомнить о своей прошлой жизни, поэтому даже не думаю над этим.В конечном счете, настоящее важнее, вот и все, что меня интересует».

– Короче говоря, он истратил целое состояние, чтобы доказатьсвою теорию, – задумчиво проговорил Мейсон.

– Да, пытался подготовить себе защиту.

– Естественно, – продолжал Мейсон, – что с людьми онэкспериментировать не мог.

– В том-то и дело. Он приобрел обезьян и пытался научить ихубивать. Пытался загипнотизировать их, чтобы они выполняли внушенные имприказы.

– И как он хотел этого добиться?

– Всеми возможными способами. У него было несколькодрессировщиков и опытный психолог-гипнотизер. Я говорил с ним, это некто поимени Блевинс. Алан Блевинс.

– Где Блевинс находился прошлой ночью?

– У себя дома.

– Его точно не было в «Стоунхендже»?

– Эксперименты над обезьянами были прекращены примернонеделю назад, – сказал Дрейк. – Все, кто обслуживал горилл, получили расчет.

– Почему он так поступил?

– Он заявил, что его эксперименты успешно завершены.

– А чем занимался лично он?

– Вот тут кое-что начинает проясняться. Более полную картинусможет дать Блевинс. Как ты понимаешь, Перри, этот Блевинс не очень-то былрасположен к сотрудничеству. Мне пришлось разбудить его около трех часов ночи,заявив, что дело не терпит отлагательств.

– Что ж, – сказал Мейсон, – если Эддикса все же убила негорилла, то прокурору округа придется угробить чертовски много времени, чтобысобрать доказательства, кто же на самом деле это сделал. Но ты должен успетьвыяснить об Эддиксе все, что только можно, Пол.

– Само собой. Материала у меня предостаточно. Тебе-то ярассказал как раз о том, что мне еще неизвестно.

– Адвокату Эддикса, Сидни Хардвику, известно кое-что обЭддиксе, – заметил Мейсон. – Не знаю, насколько много, но рассказывать онничего не будет.

– Бенджамин Эддикс вложил большие деньги в золотодобывающиешахты, потом занялся нефтью. У него открыты счета в дюжине банков, к тому жемногие дела он проворачивал, используя только наличные. Налоговому управлениювсе это не нравится, и они постоянно следят за ним. Но его менеджер, МортимерЭрши, так может подтасовать цифры, что кого хочешь введет в заблуждение. НатанФейллон заметно уступает ему в этой области, к тому же у него были напряженныеотношения с Эддиксом. Несомненно, все шло к тому, что однажды Фейллонавыставили бы за дверь.

– Лучше выясни, Пол, где Фейллон был прошлой ночью, –попросил Мейсон.

Пол Дрейк презрительно посмотрел на адвоката.

– Чем, черт возьми, я занимался всю ночь? – спросил он. – Япостарался выяснить все, что только было известно полиции. Натан Фейллон был вЛас-Вегасе, никуда не отлучаясь. Мортимер Эрши находился в Санта-Барбаре. Я егопроверяю досконально, да и полиция тоже.

– Еще что-нибудь важное есть, Пол?

– Сколько угодно. Но вот чего я не могу понять, так это того,что Эддикс не доверял абсолютно никому в своих деловых операциях. У него былитайны и от Натана Фейллона, и от Мортимера Эрши.

– Ты можешь обвинить его в каких-то незаконных махинациях?

– Нет.

– Какого рода были эти тайны, Пол?

– Эддикс, например, мог внезапно исчезнуть. Мне рассказал обэтом один из членов команды его яхты, который был зол на хозяина за то, что тотего уволил. Он рассказал, что очень часто, когда все считали, что Эддиксотправился куда-то на яхте, он в последний момент сходил на берег и яхтаотправлялась в плавание без него. На яхте был телефон для связи с берегом,Эддикс звонил капитану и давал ему инструкции куда плыть и все такое. Потом онибросали якорь где-нибудь у Каталины, и тут же на яхте появлялся Эддикс, делаявид, что он все время был на борту, сидел запершись в своей каюте и работал.

– Кто был в курсе этого, Пол? – озадаченно спросил Мейсон.

– Только капитан яхты.

Какое-то время Мейсон размышлял, затем решил:

– Ну хорошо, Пол, но ведь он звонил откуда-то издалека. Ондолжен был оплачивать счета за переговоры. Вот что тебе надо сделать: всемиправдами и неправдами раздобудь телефонные счета на номер телефона яхты иначинай проверять, откуда он звонил. Нужно выяснить, где он находился,скрываясь и от Фейллона, и от Эрши. Как ты думаешь, Пол, может быть, этосвязано с женщинами?

– Судя по всему, их у него вообще не было, – сказал Дрейк. –Но что известно наверняка, так это то, что он был большим специалистом по операциямс наличными, и я лично полагаю, что он пытался надуть налоговое управление.

– У тебя есть его фотографии?

– Конечно.

– Ну что ж, проверь телефонные счета, и поглядим, что врезультате удастся выяснить.

– Хорошо, – сказал Дрейк. – Теперь вот еще что. Он…

Дрейка прервал негромкий, но настойчивый стук в дверь. ДеллаСтрит приоткрыла дверь, заглянула в приемную, потом распахнула дверь настежь исказала:

– Доброе утро. Что-то вы сегодня рановато.

В контору вошли Джеймс Этна и Джозефина Кэмптон. Мейсонпредставил их Полу Дрейку и повернулся к Этне:

– Как дела?

– Все прекрасно, – торжествующе сказал Этна. – Мы легкоотделались, мистер Мейсон.