– Хорошо, – согласилась миссис Кэмптон. – Я расскажу вам всюправду, и вы тогда сможете посоветовать мне, что делать. Едва ли я осмелюсьрассказать об этом еще кому-нибудь, поскольку все выглядит довольно…

– Что вы сказали журналистам? – перебил Мейсон.

– Ничего.

– Они с вами беседовали?

– Нет. В полиции мне сказали, что отпустят меня рано утром ижурналисты ничего об этом не будут знать. Они дали мне возможность прийти всебя.

Мейсон повернулся к Этне:

– С каждой минутой дело принимает все более скверный оборот.

– Полицейские иногда могут быть внимательными, – сказалЭтна.

– Могут, – согласился Мейсон. – Но они ни за что не станутради этого настраивать против себя газетных репортеров.

– Но они поступили именно так.

– Проклятье! – в сердцах сказал Мейсон. – Трудно поверить,что они поступили подобным образом. Продолжайте, миссис Кэмптон. Расскажитенам, что произошло. Во-первых, как случилось, что вы оказались в «Стоунхендже»?

– Мистер Эддикс позвонил мне.

– Куда?

– Ко мне домой.

– Откуда ему был известен ваш номер телефона?

– Понятия не имею.

– Что он вам сказал?

– Что хочет со мной встретиться.

– Он сказал вам, по какому поводу?

– Он хотел лично извиниться за огромную несправедливость,допущенную им по отношению ко мне. Он хотел сообщить мне нечто очень важное.

– Мистер Этна знает об этом разговоре?

– Нет. Мистер Эддикс велел никому об этом не говорить иприехать к нему домой в шесть часов вечера.

– В шесть?

– Да. Он сказал, что у него еще несколько важных встреч и дошести часов он будет занят, а следующая встреча назначена на шесть сорок пять.Так что я должна была приехать туда ровно в шесть.

– Вы приехали ровно в шесть?

– Да.

– Как вы проникли в дом?

– Я прошла через дверь на Улице роз.

– Она была открыта?

– Нет, заперта.

– Как же вы вошли?

– У меня был свой ключ.

– Вы хотите сказать, что все это время ключ оставался у вас?

– У меня был свой собственный ключ, и никто не потребовалего вернуть.

– Эддикс знал об этом?

– Он спросил меня, есть ли у меня ключ, и я ответила, чтоесть. Он сказал, что это хорошо, и велел пройти через заднюю дверь и поднятьсяв его офис на втором этаже. А собственно, что в этом такого, мистер Мейсон? Яделала так сотни раз, когда работала там.

– Тогда вы там работали, – сказал Мейсон. – Это совсемдругое дело.

– Господи, не могла же я рассчитывать на то, что такойзанятой человек, как мистер Эддикс, спустится по лестнице и пройдет через веськоридор только для того, чтобы впустить меня! Тем более что я имею ключ ипрекрасно знаю дорогу.

– В доме больше никого не было, чтобы впустить вас?

– Нет. Он был один в доме.

– Он сказал вам это, когда звонил?

– Да.

– Звонил именно Бенджамин Эддикс? – после паузы спросилМейсон. – Вы узнали его голос?

– Конечно. Он даже пошутил по поводу того, что так не-внятнобормочет из-за этой повязки.

– Во сколько он вам позвонил?

– Приблизительно в два тридцать дня.

– И вы сразу туда поехали?

– Да. Я села на автобус, который останавливается на углуОливковой улицы ровно в пять пятьдесят вечера. Я хорошо знаю расписание автобусов,поскольку часто туда ездила.

– Это как раз не очень меня интересует, – отмахнулся Мейсон.– Давайте о главном. Когда вы туда пришли, Бенджамин Эддикс был еще жив?

– Да.

– Что он вам сказал?

– В том-то и дело, что он не успел ничего сказать. Он был убиткак раз в тот момент, когда я вошла.

– Кто его убил?

– Горилла.

Мейсон тяжело вздохнул.

– Миссис Кэмптон, – сказал он, – давайте будем реалистами.

– Мистер Мейсон, пожалуйста, вы должны мне верить. Я говорючистую правду. Я видела это своими собственными глазами. Мистер Эддикс лежал накровати, а горилла несколько раз вонзила в него нож.

– Что это была за горилла?

– Мистер Мейсон, я не могу утверждать наверняка, какаяименно это была горилла. Одна из самых больших, но точно я не знаю. Видите ли,это может показаться совершенно невероятным, но горилла убила его, находясь вгипнотическом трансе.

Мейсон внимательно посмотрел на миссис Кэмптон.

– Неужели вы не верите мне, мистер Мейсон?

– Даже если бы поверил я, – заверил адвокат, – присяжные всеравно не поверят.

– В конце концов, – вспыхнула миссис Кэмптон, – это именното, чего мистер Эддикс пытался добиться долгие годы. Он хотел выдрессировать такуюгориллу, которую он мог бы загипнотизировать…

– Хорошо, – сказал Мейсон, – продолжайте. Давайте не будемтерять время в бесплодных спорах. Я хочу знать, что произошло.

– Когда я вошла в комнату, то в первый момент не заметиламистера Эддикса. Я позвала его, а затем увидела, что он лежит на кровати. Мнепоказалось, что он спит, но тут из-за угла, со стороны ванной, показаласьгорилла. Она была загипнотизирована, мистер Мейсон.

– Вы уже дважды повторили это. Откуда вы знаете?

– По выражению глаз. Горилла скалилась на меня, она подошлак кровати неуклюжей походкой, и она все время ухмылялась, словно радуясь тому,что поменялась ролями со своим мучителем.

– Как вы поступили?

– Закричала и потеряла сознание.

– Вам было известно, что по дому бродят гориллы? – спросилМейсон. – Они уже сбежали, когда вы шли по проходу мимо клеток?

– Нет, все было в полном порядке. Две большие гориллы сиделив той клетке, которая потом оказалась открытой, и еще одна, самая добродушнаягорилла – в другой.

– Следовательно, – рассудил Мейсон, – кто-то успел выпуститьэтих горилл за то время, пока вы…