Несебр нам верил. Но не полностью. Задумчивость, отражавшаяся на лице старика, была какой-то отрешенной.

– Страшилище, говоришь, – как-то странно протянул он. – А…

Дверь вдруг распахнулась, и на пороге появился один из сыновей Несебра.

– Отец! Зирьяну никак не угомоним, помоги!

Несебр только закатил глаза и произнес несколько слов, которых разобрать не удалось, но все они подозрительно смахивали на ругательство.

– Вот принесло же вас! – в сердцах воскликнул он. Но тут спешно умолк, приняв суровый вид.

А он не такой уж занудный, каким пытается выглядеть. Но это хорошо. Сухари годятся только для того, чтобы размачивать их в травяном отваре.

– Я сейчас, – сказал Несебр и поднялся.

Потом выразительно посмотрел на нас обоих, словно давая понять, что руками тут лучше не трогать. А то мало ли… Я ответил самым невинным взглядом, какой только смог изобразить. Могута уже не пытался изображать из себя беззубого волчонка, а потому и смотрел угрюмо, но пока еще вполне миролюбиво.

Стоило двери закрыться за Несебром, меня тут же несильно ткнули в бок.

– Значит, братья? – невозмутимо поинтересовался он.

Только глаза вдруг странно пожелтели, наливаясь янтарем. Хотя почему странно? Может, у него просто в роду именно так. Не все же волколаки спокойно могут сохранять человеческий облик и при этом не поддаваться звериным изменениям.

– А мне надо было сказать, что я твоя дочка? – невинно уточнил.

Могута вздохнул, потом поморщился. Видимо, от усталости и неопределенности ляпнул. Ничего, бывает. После общения с Лишкой я и не такое переживу.

– Как думаешь, нам поверили? – тихо спросил он, оглядывая помещение.

– Нет, конечно, – хмыкнул я. – Но в то же время не спешат проткнуть копьем – уже приятно.

Я встал с лавки и подошел к окну. Вряд ли обзор будет приличный, но, может, хоть что-то увидим. Ага, точно. Люди добрые окружили нашего пленителя, который вовсю размахивал руками и едва не топал ногами. Эка его прям разобрало. Что-то больно наши физиономии не понравились. А мы же хорошие, очень. Разве что немного не из мира живых, ну так кому сейчас легко-то?

– Что там интересного? – спросил Могута и подошел ко мне.

– Вон, гляди. – Я указал на представление. – Не удивлюсь, если требуют вздернуть нас на ближайшей сосне.

Волколак прищурился. Мне даже показалось, что расслышал глухое рычание. Тише-тише, не надо так нервничать. Все же еще рановато отсюда уходить, надо подождать, вдруг будет что-то интересное. А нам разузнать обо всем ох как надо.

Наш пленитель резко развернулся и, кажется, собрался было уйти, но Несебр положил ему руку на плечо.

Дверь вдруг снова открылась. Появился тот же парень, что звал до этого старосту. Внимательно посмотрел на нас, а потом кивком показал на выход:

– Идите сюда.

Мы переглянулись. Осталось только пожать плечами. Как у их тут негостеприимно, что поделать. Видать, опять расспрашивать начнут. Но стоило только покинуть дом, как послышались голоса:

– Говорю, не зря они перед жатвой пришли!

– Зирьяна, перестань!

Пленитель, услышав наши шаги, обернулся. Да так резко, что капюшон слетел. Вспыхнула пламенем рыжая змея косы, выбившиеся пряди скрыли лицо. Но тут же белая изящная рука нетерпеливо отбросила их назад.

На меня гневно взирали янтарные глаза. Еще бы чуть-чуть, и карими можно было назвать, но так – янтарь. Густой, темный, волнующий. Медные дуги бровей, высокий лоб, аккуратный курносый носик, полные соблазнительные губы. Хороша девица, только ж чего злая такая? Вон как на меня смотрит, аж прожгла бы дыру в груди. А потом дождалась бы, пока сгорю полностью и стану кучкой пепла. А там и развеять дело нехитрое.

Могута рядом присвистнул. Зирьяна тут же метнула на него такой же ненавидящий взгляд. Но волколак только улыбнулся. При этом настолько обаятельно, что девица нахмурилась и невольно сделала шаг назад, врезавшись спиной в стоявшего позади Несебра.

– Успокойся ты, кому говорю, – мрачно велел он. – Правду сказали. И Кирея твоего тронуть не могли. Ушел же еще давно, сама знаешь.

Так, это интереснее уже. Девица ярится на всех, мстя за какого-то Кирея. Поди, жених был, учитывая, что тут мужчин некая прелестница из горы забирает к себе. А нас посчитала посланцами Ткачихи. Как прекрасно.

– Те, что прежде приходили, – низким бархатным голосом, освобожденным от чар, проговорила Зирьяна, – тоже правду говорили. А потом доставали ножи и шли убивать спящих.

– Ножей у нас нет, – буркнул Могута.

Ого, как на нее-то смотрит. Друг мой волче, будь осторожнее. Такая сама ухватит нож, а потом будет похваляться новой волчьей шкурой в доме. В хозяйстве-то оно все пригодится.

Я сложил руки на груди и посмотрел на девицу. Так, только не хмыкать, а то сейчас опять набычится. И надо постараться попроникновеннее да поискреннее. Но эти скоморошьи пляски уж пора прекращать.

– Уважаемая… Зирьяна, – начал я, и все неожиданно притихли. – Уж простите, что без отчества, но как-то не успели познакомиться. Если вас интересует, злоумышленники мы или нет, то скажу прямо – нет. Мы действительно заблудившиеся путники. И поверьте, с куда большим удовольствием сидели бы сейчас дома и пили чай с баранками, нежели стояли бы среди ночи тут и повторяли который раз, что не имеем никаких злых намерений.

А если и имеем, то не к вам. Да и не ваше дело, мягко говоря.

Зирьяна прищурилась, но молчала, словно желая услышать, что я скажу дальше. Могута и вовсе мудро не влезал.

– Но, – продолжил я, – если все же ваша уверенность совершенна, то прошу, не стесняйтесь, задайте прямо вопрос. Я отвечу, дабы развеять сомнения.

– Стесняйтесь? – хрипло повторила она, явно мечтая дикой кошкой разодрать лицо.

– Вот и я так думаю, – кивнул ей. – Копьем тыкать в нас у вас вышло вполне браво, так неужто спросить неловко?

Янтарные глаза вспыхнули ярким пламенем. Так-так, наверное, колдовка какая. У простой девушки так сверкать не будет. Возможно, и почуяла, что мы не просто люди. Но… это еще доказать надо.

– Зирьяна, прекрати, – тихо сказал Несебр, положив ей руки на плечи. – Или ты хочешь нарушить закон?

Она нахмурилась, закусила губу. Я не поменял позы, продолжая глядеть прямо на нее. Интересно, что за закон такой? Может, тут какое проклятие на Ушбань накинуто, кроме жаркой любви Ткачихи? С этим бы неплохо тоже разобраться. А то какая-то неполная картина тогда получается.

По Зирьяне было видно, что закон ей, мягко говоря, до метлы. Все же мы с Могутой ей совершенно не нравились. Она дернула плечом, сбрасывая руку старейшины.

– Хорошо, – еле слышно буркнула. – Но вдруг что потом – сами разбирайтесь. И меня не зовите.