Позади что-то скрипнуло. А потом прозвучал тяжелый вдох. Слишком шумный, слишком странный. Будто дыхание зимы среди жаркого лета.

– Темноза-а-ар, – тихо протянул Могута, осторожно толкая меня в бок. – Кажется, у нас очень большие неприятности.

Нахмурившись, я проследил за его взглядом – направлен куда-то верх и назад. Уже будучи абсолютно уверенным, что не хочу это видеть, я медленно обернулся.

И потерял дар речи.

Оно возвышалось над домом. Вытянутая худая фигура с непропорционально длинными руками. Ни клочка одежды, все тело как выбеленный смятый пергамент. В когтистых пальцах сжат серп, отражающий свет луны. Большой серп, с половину моего роста. Таким размахнется – перерубит пополам. А серебро-то заляпано уже чем-то темным, и даже думать не хочется, что это. Хотя и так можно догадаться, что не смола так лаково блестит и падает каплями на землю.

Снова донеслись крики, показались отступающие за дома мужики с колами, пытавшиеся отогнать такую же тварь. Серп с оглушительным свистом пронесся над их головами, но чудом не задел.

Чудище, стоящее за домом Несебра, посмотрело на нас отвратительными белесыми глазами. Раскрыло безгубый рот в немой радости, обнажив острые иглы зубов.

– Что делаем? – шепнул Могута, не отводя взгляда от чудища.

– Делаем ноги, – внес я дельное предложение и, не дожидаясь, пока поднимется перепачканный кровью серп, рванул со всех ног в направлении Двурогой. Могута издал маловразумительный звук, нечто среднее между волчьим ругательством и удивленным восклицанием, и помчался за мной.

Пришлось перемахнуть через забор и побежать по относительно широкой дороге между домами. Собаки заливались лаем, срываясь с поводков. Крики и ругань людей стояли в ушах. Порой их заглушал жуткий нечеловеческий хохот, от которого стыла кровь в жилах.

Эх, говорила мне мама…

Я свернул налево, куда узенькой змейкой уходила дорога, обогнул здоровенную площадку, усыпанную пеплом. Ритуальное место, что ли? Впрочем, сейчас не до этого.

Рядом, тяжело дыша, бежал Могута. Кажется, он не ожидал от меня такой прыти. А я с виду только худой и нескладный кощейский сынок. А силы и выносливости хватает, знай только догоняй.

Так вот, мама. Не суйся в воду, не зная броду. Но в то же время кто не рискует нырнуть, тот и вкуса хвельцы пьянящей не оценит.

Мы остановились, глядя по сторонам. Тупик, сплошные дома. Ну кто так строит? А чудище-то преследует, вон как земля вздрагивает от каждого шага. Но не торопится, окаянное, видимо, уверено, что мы никуда не денемся.

– Налево надо было, – выдохнул Могута, сжимая кулаки с длиннющими когтями.

Я тоже сделал глубокий вдох. Жар прошел по телу, истинное зрение окрасило все вокруг леденящим синим светом. Ага, так и знал, не тупик, а просто ловко замаскированный ход. Домишко в центре, с покосившейся крышей да убогой калиточкой, всего лишь морок. Если через него пройти, то там и до горы недалече.

Я ухватил Могуту за лапу и потянул за собой. Он только хотел было что-то сказать, как раздался свист. Я с силой дернул волколака на себя. Прыжок смазался, мы кубарем отлетели в сторону. Но зато спаслись от пролетевшего над головами серпа. Чудище недовольно завыло, прищурило светлые глаза.

– В дом! – рявкнул я.

На безумной скорости сорвался, не рискуя оставаться на месте дольше нескольких мгновений. Могута охнул, но не отставал. Снова свист серпа, и волна ледяного ветра обдала с ног до головы, сковывая и не давая двинуться. Переборов чужие чары, я сумел вскинуть руку и прошептать нужные слова.

Стена темного пламени отделила нас от чудища, кинулась на него голодным зверем. Вой за спиной заставил вздрогнуть, но наблюдать некогда. Мы с Могутой влетели в паутину морока, скрывшись с улицы.

На этот раз прокатилась волна разочарованного воя. Серп прошел сквозь пелену, едва острием не пропоров бок Могуты. Последний подпрыгнул и чуть не налетел на меня. Только покосился вопросительно.

На всякий случай я оттянул его подальше от такого намороченного входа. Тварь металась за мороком и явно не могла войти, но вот серп каким-то образом проникал сквозь плетение чар. Очень интересно, из чего он сделан? С удовольствием раздобыл бы на предмет поисследовать да поизучать, но пока не до этого.

– А местечко еще то. – Могута, поморщившись, обхватил себя за плечи.

Ну… да. Не все могут спокойно находиться среди плетения волшбы. С виду-то не разобрать ничего, будто в темный коридор попали. И едва-едва он освещается лучами луны. Только вот совсем не понять, откуда они берутся.

Плетение неслабое, мастер его сотворял. Хотя… есть дырки, иначе серп бы не проскочил. Да и я не смог бы прорваться, разве только увидеть. И старое оно, ох старое. Слышно, как дрожат, будто струны, нити волшбы, рассыпают вокруг пыль чар. Та при попадании на кожу легонечко щекочет, словно пробует на вкус, знакомится.

Жалко только, что впереди ничего не рассмотреть. Ну, чутье подсказывает, что там все в порядке, никаких ловушек нет. Да и протяженность намороченного коридора не так уж и велика.

– Идем, – сказал я Могуте. – Назад все равно нет дороги. А тут есть возможность добраться до горы, взять Хозяюшку за горло и стребовать, чтобы открыла дверку домой.

– Думаешь, она прям нас так и ждет? – скептически поинтересовался Могута, шагая рядом и порой передергивая плечами, чтобы сбросить сапфировые огоньки волшбы.

Я старался изо всех сил сохранять невозмутимое выражение лица. Но несчастный вид волколака так и подмывал как-нибудь подколоть.

«Ехидная ты зараза, Темнозар. Как есть ехидная, – сообщил внутренний голос. – Оставь животину в покое».

Боль-печаль, но что поделать. Негоже шутить над боевым товарищем.

Могута вдруг остановился и нахмурился. Потянул носом, глаза вспыхнули желтым огнем, пряча зрачки. Я остановился и прислушался. А вот тут и впрямь не стоит упускать любую возможность избежать неприятностей.

– Что? – одними губами спросил я, практически превратившись в слух.

Могута покачал головой:

– Не понимаю. Но пока неясно. Тут кто-то есть.

Какая прекрасная формулировка! Но хоть что-то. Все же, сделав еще несколько шагов, пришлось остановиться. Проход преграждала кованая решетка. Перед ней сияли голубым светом охранные символы. Да и исходило нечто такое, от чего хотелось бы поскорее сбежать. Но, учитывая, что за последнее время тут, куда ни плюнь, приятного мало, я только безмолвно пожал плечами.

А потом присел, чтобы получше прочувствовать силу символов. Занес над ними ладонь, кожу тут же захолодило так, что аж поморщился. Магия серебра, ни капельки тепла и солнца. Только Хозяйки или кого-то другого? Вдруг не одна она использует лунные хрустальные лучи, вплетая в свои чары?

– Темнозар, – тихо позвал Могута.