С этими словами она змеей выскользнула из круга людей, только рыжим всполохом промелькнула коса.

Дальше уже было не так интересно. Несебр махнул рукой и распустил людей. Нас же забрал с собой. Дом у старейшины был больше, чем показалось сразу. Впрочем, сейчас куда больше хотелось спать, чем осматривать его хоромы. Нам выделили вполне годную комнатку со столом и широкими лавками, застеленными шерстяными одеялами. Квадратное окно в стене, через которое падал лунный свет. Явно чтобы переночевать, не больше. Но нам больше и не надо было. Сердобольная жена Несебра, пышная Тарина, накормила нас изумительной кашей с мясом и подливкой. И еще и посетовала, что мы такие тощие. Могута тихонько шепнул, что мясо можно было бы и без каши. На что получил от меня тычок в бок и совет есть, что дают.

Несебр вкратце обрисовал сложившуюся в Ушбани ситуацию. Впрочем, ничего особо нового я не узнал. Ткачиха прочно обосновалась на горе. Чтобы жить безбедно, ей нужны жизни молодых мужчин. Вот она периодически берет лунный серп и выходит на жатву. Правда, порой ей охота поиграть. И тогда, прекрасная и юная, она спускается на землю и очаровывает всех, кто попадается ей на пути. Потом уводит за собой. И уж никто и никогда не видел ушедших.

У Зирьяны, оказалось, Ткачиха увела старшего брата. Потому девчонка так и кидается на всех. При этом на мой вопрос, почему она так отреагировала на мужчин, ведь Ткачиха-то женщина, Несебр только вздохнул. Да и сказал, что все равно все ждут, когда вернутся их мужья, братья и сыновья. Но все никак. Только расслабляться нельзя. Никто не знает, что удумает Ткачиха в следующий раз…

У двери Несебр остановился. Словно хотел еще что-то спросить, но потом махнул рукой.

– Спите спокойно. Пусть сны ваши будут добрыми. Утром поговорим, а то я уже и сам стал забывать слова на подходе.

Перемолвившись несколькими словами с Могутой, мы тоже легли. Он, оказалось, весь день бегал по Межанску, устраивая младшую сестренку на житье. Она у него из леса, совсем неприученная, все бы так и жила одиноко, но Могута рассудил иначе. Все же Межанск – не последний городок, а потому и полезному тут научат, и друзей-знакомых заведет, и работу отыщет. А может, и жениха присмотрит.

Я слушал молча. Жена-волколак – еще то удовольствие. Но некоторые любят попикантнее. Поэтому чего уж тут умничать, каждый выбирает то, что ему по душе. Тут же пришли мысли о Дивиславе, которому придется искать свою невесту. Я поморщился. Дурацкий, конечно, способ. И брата жалко. Мало того что отдуваться за обоих, так еще и неизвестно с кем. Ну да ладно, у меня, если что, ледник всегда готов. Да и инструмент имеется. А от материала для опытов никогда не откажусь. Знаете ли, не всегда есть время его искать.

Так за размышлениями и сам не заметил, как уснул. Спал как убитый, ничего не снилось. Но как же мало…

Странный монотонный звук, тоскливый такой, на одной ноте, не дал снова сомкнуть глаз. Я поморщился и прислушался. Откуда-то со двора, не в доме точно. Я нахмурился и повернулся на бок. Встретился со сверкнувшим волколачьей желтизной взглядом Могуты. Тот притаился, вцепившись пальцами в одеяло. О, вон даже когти выпустил.

– Что это? – одними губами спросил он.

Я приложил палец к губам и осторожно приподнялся, чтобы выглянуть в окно. Что бы там ни было, лучше не делать резких движений. А звук мерзкий какой, будто кто песню смерти затянул. Только громче и громче становится. И кажется, что воздух пропитался напряжением и тревожным ожиданием.

За окном царила ночь. Только вот луна окаянная светит так ярко, так бело, что глазам больно смотреть. Висит на сине-черном полотне неба, почти касается вершин Двурогой. Хм, а вершины какие-то странные. Серебрятся в лунных лучах, сливаются друг с дружкой полукруглым полумесяцем…

Серебро вдруг стало кроваво-красным. Звук оборвался, словно лопнула струна. А потом поднялся дикий ветер и донесся пробирающий до костей мерзкий хохот. Окно затянуло серебристой мутью.

Земля задрожала, мы с Могутой слетели с лавок. В доме поднялся переполох, донеслись крики:

– Ткачиха! Ткачиха идет!

– Жатва!

Ну, это святое. Стоит только подумать, что все в порядке и можно расслабиться, как обязательно случится какая-нибудь непредвиденная гадость. Не теряя времени, я натянул одежду, Могута тоже не отставал. О нас, кажется, позабыли.

Впрочем, если у них Ткачиха любит погулять, размахивая серпом, то вряд ли им будет до путников. Еще раз глянул в окно.

Ослепительное серебро залило весь двор. Ледяное такое, неживое, нечеловеческое. И даже мне, тому, кто сам к людям относится только немного, все равно стало не по себе. А потом вдруг раздался дикий хохот и зловещий свист, от которого заложило уши.

Миг – серебро будто рассекло огромным мечом, и снова донеслись крики.

– Надо идти, – проворчал за моей спиной Могута. Я обернулся и заметил, что он принял волчью форму. Что ж, уж лучше так, чем ждать, пока за твоей головой кто-то придет. А так и силы больше, и ловкости, и выносливости. И глаза горят так… Ну, в общем, будь я простым селянином, трижды подумал бы, прежде чем подходить к такому чудовищу.

В окно вдруг поскреблась жуткая костлявая рука. А потом заглянуло уродливое ссохшееся лицо. Кожа – белая-белая, растрепанные, торчащие в разные стороны волосы. Глаза – веретенообразные черные провалы. Носа нет, вместо рта – впадина. Существо внимательно и жадно смотрело на нас.

Мне стало немного не по себе. Тут же пожалел, что, отправляясь в умрунскую деревню, не прихватил с собой оружия. Ладно, придется полагаться только на магию. Хоть и не слишком это люблю.

Существо тем временем замерло, прижалось отвратительной мордой к стеклу. Принюхивается, гадина. Позади него мелькали светло-серые тени. Дикий вой холодил кровь в жилах. Крики не смолкали.

Послышался мерзкий скрип, и стекло со звоном осыпалось. Существо зашипело и полезло в комнатку. Я едва успел швырнуть черный шаровой сгусток. Страшный визг разнесся вокруг. Могута весь подобрался и клацнул внушительными челюстями.

Обгоревшее существо бессильно свесилось с подоконника к полу. Запах плоти заставил поморщиться. Право, в этих внезапных нападениях нет ни толики изящества. Все ужасно безвкусно.

Ждать было бессмысленно. Могута, без слов поняв мой взгляд, отшвырнул огромной лапищей труп и выскочил на улицу. Я выбрался следом. Конечно, с одной стороны, это было страшно опасно – мы не знаем, что собой представляет враг. Но с другой… можно так и не заметить, как ловушка схлопнется. Ни одной твари рядом не было, ночь как ночь. Только вот все равно со всех сторон идет красноватый свет. И Горе-гора словно вышла из кошмарных снов. К такой приближаться однозначно не стоит.

Или наоборот. Там может быть выход в Межанск. Обычно чем больше магии, тем более вероятно, что можно ее взять в свои руки и направить в нужное русло. Ведь получилось же сбежать от Ткачихи!