Смайт многое узнал об искусстве слежки исключительно благодаря прошлым неудачам. Теперь для эффективной работы он возил с собой коробку со специальными принадлежностями. Когда Дэвис припарковал свой «эскорт» на Требовир-роуд рядом со станцией метро «Эрлс-корт», Смайт остался в своей машине. Как только валлиец ушел, он достал из коробки помятую банку от кока-колы и положил ее перед задним колесом «эскорта». Вернувшись в свою машину, Смайт включил приемник, настроенный на частоту мудреного устройства, спрятанного в банке, и спокойно задремал. На приборной панели замигала зеленая лампочка. Она будет мигать до тех пор, пока под внешним давлением в банке не замкнутся контакты. Тогда лампочка погаснет, и на смену ей придут настойчивые гудки, достаточно громкие, чтобы Смайт очнулся от самого глубокого сна.

Двадцать седьмого февраля 1977 года восемь членов Комитета встретились в Ричмонде, у Боба Мантелла, в тихом уединенном здании неподалеку от ворот Ист-Шин, что ведут в Ричмондский парк.

Встреча была срочно организована по инициативе Спайка, и в числе отсутствующих оказался Блетчли, которого, по словам домоправительницы, положили в больницу на обследование.

Полковник Макферсон, выходивший из себя, когда его беспокоили по воскресеньям, пребывал в отвратительном настроении и не скрывал намерения поскорее закончить заседание. Это полностью устраивало Спайка. Он вкратце рассказал о событиях в Херефорде, которые привели к слежке, организованной Джоном Смайтом.

– На следующий день после приезда в Лондон валлиец отправился в дом шестьдесят четыре по Эннисмор-гарденс, где расположено посольство Омана, и наш «местный» проследил за ним до отдела виз. Оба заполнили заявления на выдачу «разрешительного сертификата», и после длительного ожидания валлийца пригласили в кабинет. Сотрудник посольства выкликнул имя Альфред Джонс. Больше у нас нет никаких подробностей, кроме номера машины, которую валлиец взял напрокат в агентстве «Авис», и нечеткой фотографии, сделанной нашим «местным».

– Когда этот Джонс из Уэльса вылетает в Оман? – спросил Макферсон.

– Вот почему я попросил собрать экстренную встречу, – сказал Спайк. – Я позвонил в офис авиакомпании «Галф эр» и, представившись Альфредом Джонсом, попросил уточнить дату, на которую мой секретарь забронировал билет до Маската. Дескать, я слегка приболел, а мой ежедневник остался на работе. – Прервавшись, Спайк сверился со своими записями. – Джонс должен вылететь в Маскат через Доху и Дубай рейсом ноль-ноль-шесть компании «Галф эр» в следующую субботу.

– У нас есть связи в Омане? – спросил Майкл Пенни.

– Никого, – ответил Спайк, успевший предварительно обсудить это с Мантеллом. – Но у меня есть знакомый в фирме Чарльза Кендалла, который вербует офицеров в Оман. Он устроит визу, не задавая лишних вопросов.

– Зачем нам виза? – Косматые брови Макферсона взметнулись.

– У нас есть только этот подозрительный тип, – объяснил Спайк, – валлиец, чье нынешнее местонахождение неизвестно, потому что наш «местный» потерял его вскоре после того, как он вышел из посольства. Или наш человек поднимется вместе с ним на борт самолета, или мы просто бросим это дело.

– И ничего страшного не произойдет, – язвительно заметил Профессор. – Я вообще не понимаю, почему вы за него взялись.

– В таком случае, Профессор, ваша умная внешность обманчива. – Как всегда, Огест Грейвс был надежным союзником Спайка. – Даже я вижу, что от этого валлийского бродяги ничего хорошего ждать не стоит.

Макферсон поспешил вмешаться, не дожидаясь взаимных оскорблений.

– Спайк проделал определенный путь. Теперь мы должны решить, идти ли дальше. Наблюдение за потенциальным боевиком ИРА, идущим по следу кого-то из Херефордского братства, вылилось в нечто совершенно неожиданное. Перед нами головоломка. Почему кто-то не поленился закинуть сети в излюбленных заведениях десантников, судя по всему, стремясь установить личности тех, кто имел отношение к каким-то давнишним событиям в Дхофаре? И почему этот человек поспешил в оманское посольство, готовый лететь в Маскат, как только у него будет виза? – Макферсон обвел взглядом сидящих за столом. – Есть предположения?

Готового ответа ни у кого не было, и Макферсон не стал ждать, когда начнутся неизбежные домыслы.

– Поскольку у нас нет ничего, – продолжал он, – помимо возможной связи с SAS в каком-то неизвестном контексте, предлагаю отправить подходящего «местного», если таковой есть, с заданием понаблюдать за действиями подозреваемого в Маскате и разузнать о нем как можно больше.

– У меня есть один замечательный человек, который в свое время служил в Вооруженных силах султаната, – тотчас же ухватился за предложение Спайк. – Он не женат и сносно владеет арабским. Если он согласится лететь в Оман, нужно будет оплатить расходы.

Члены Комитета были заинтригованы этим делом, не похожим ни на одно из прежних. Угроза братству коммандос была вполне реальная, хотя и непонятная, и это оправдывало их интерес. Все понимали, что на помощь полиции в подобной ситуации рассчитывать бесполезно, и единственной очевидной преградой были деньги.

– В нашем фонде достаточно средств, чтобы оплатить билет на самолет туда и обратно и три недели проживания, – сообщила Джейн, не дожидаясь, когда ее спросят.

В итоге решение было принято даже быстрее, чем ожидал Спайк. Теперь оставалось только договориться с человеком, наиболее подходящим для этой задачи.

В девять вечера в последний день февраля Мейсон ехал в своем «порше» по улицам Восточного Берлина, соблюдая все требуемые формальности. Мейсон был в форме. Он поужинал вместе со знакомым в истинно берлинском ресторане с непроизносимым названием. Время от времени навстречу из полумрака выскакивал убогий «трабант», и белые лица водителей таращились на «порше» с осязаемой враждебностью.

Проехав по своему удостоверению через контрольно-пропускной пункт «Чарли», Мейсон сразу за Бранденбургскими воротами свернул на Хеерштрассе. Движение по широкой и абсолютно прямой Хеерштрассе регулируется синхронизированными светофорами. Если держать постоянную скорость тридцать миль в час, всю улицу можно проехать без единой остановки. Мейсон быстро прикинул, что шестьдесят миль в час – это лишь простая арифметическая прогрессия. Выяснив, что и на такой скорости можно ездить без запинки, он поспорил со своими сослуживцами на пятьдесят фунтов и выиграл, промчавшись по Хеерштрассе от начала и до конца на ста двадцати милях в час.

Еще две минуты пути на север от Хеерштрассе – и Мейсон приехал в казармы Уэйвелл, где расквартирована основная часть британского гарнизона в Западном Берлине. В марте 1977 года этот гарнизон состоял из воздушно-десантного батальона, батальона валлийской гвардии и бронетанковой роты. Вся броневая мощь англичан в Берлине состояла из двенадцати танков. Союзники, французы и американцы, располагали приблизительно такими же силами, в то время как им противостояло около двенадцати тысяч танков Варшавского договора. Этим объяснялся фатализм подполковника Чарльза Гатри, под началом которого служил Мейсон, и многих офицеров союзных войск.