– Это так. – Я заглянула в пакет и вздохнула. Только у нас с мамой никогда не хватало денег на такие дорогие и вкусные продукты. Я через силу улыбнулась. – Спасибо.

Утром я надела новенькие голубые джинсы от Calvin Klein, бело-голубой свитер и коричневые сапожки на белом меху, который красиво загибался выше щиколотки. Андрей купил мне кучу разноцветных сумок и еще пару курток.

Сегодня я выбрала коричневую с белым мехом.

Когда мы вышли из дома, отец спросил:

– А где твоя сумка с учебниками?

– Разве ты не сказал мне жить так, словно все это не важно?

– Да, но…

– Так вот сегодня забью на школу, ты чиркнешь мне записку?

Андрей помолчал, раздумывая, а потом спросил:

– А ты не отстанешь, если будешь часто прогуливать?

– А я часто не буду. Обещаю.

– Ладно, – он открыл дверцу машины, – тебя подвезти? Ты вообще куда?

В его нарочито беззаботном тоне я расслышала беспокойство, и мне стало приятно.

– Да мне тут недалеко. Езжай!

Он уехал, а я дождалась у дома напротив бабульку, выходившую из парадной, и проникла внутрь.

Я сперва позвонила в дверь, а уже потом подумала, что слишком рано пришла.

Но дверь мне снова открыла мать Дениса, только теперь на ней был не халат, а офисный серый костюм.

– В прошлый раз вы так быстро ушли, – начала она, но я перебила:

– Да, простите, я Стефания, живу в доме напротив, мы с Денисом подружились на… на балконах.

– На балконах, – повторила женщина, – как… необычно.

– Я, наверно, рано…

– Да уж! Но он завтракает, проходите, имя у вас необычное.

Я прошла на кухню.

Денис сидел на диване. На столе стоял чай и тарелка с пятью бутербродами с сыром.

– Привет.

Он молча кивнул.

– Стефания, – вошла на кухню его мама, – мне пора бежать на работу, чайник горячий, пейте чай, в буфете есть сладости, не стесняйся, угощайся всем, что найдешь! Может, хоть с тобой он поест нормально!

– Спасибо.

Она ушла, а Денис проронил:

– Ну садись, раз пришла.

Я опустилась на стул и пробормотала слова, которые готовила всю ночь:

– Денис, прости меня! То, как я поступила вчера, убежала, ничего не объяснив, это было некрасиво. Я пришла все тебе объяснить, если ты захочешь меня выслушать.

– Как будто у меня есть выбор.

– Конечно, есть!

– Если бы ты хотела мне его оставить, выбор, то написала бы по Интернету нечто вроде: «Можно, я приду в гости?» Я бы написал тебе: «Нет». И это бы называлось выбором.

– Начнем с того, что ты бы мне не ответил! – вспылила я, тут же забыв, что собиралась умолять о прощении. Да, идея Андрея жить так, словно все это не важно, мне понравилась. Но я поняла, что дружба с соседом началась еще до школы и до того, как мне понадобился совет от отца, как мне жить. Дружба с Денисом была за пределами того, что для меня было не важным.

– Нальешь себе чаю или сразу к делу? – усмехнулся он.

– Без чая как-нибудь… Я сразу к делу. Помнишь, ты мне сказал отыскать в школе врага номер один, того, кто стоит за всеми нападками на меня?

– Угу. – Он отхлебнул чай и откусил бутерброд.

– Так вот, была одна девчонка – Кира, она постоянно задиралась, и я была уверена, что она и есть враг номер один. Кира влюблена в Даню, тренера по плаванию. – Я нарочно не назвала его братом. – И однажды после тренировки я в раздевалке нашла дневник на замке. Ну я тебе говорила про дневник! К раздевалке вернулась Кира. Я поняла, что дневник ее, и собиралась отдать, но она начала меня оскорблять, и я…

– Ты не отдала.

Я кивнула.

– Дома я взломала замок и стала читать. В дневнике была история девушки и двух братьев… Я была убеждена, что эта история о Кире и Даниле. Но Данила начал ухаживать за мной, я верила ему и была так счастлива, что забыла обо всем на свете… и… и о моем друге… о тебе.

– Друг… громко сказано. Подумаешь, виртуальная переписка.

– Неправда, ты первый, кто протянул мне руку в этом городе. А я… я была слишком занята, чтобы понять, что обидела тебя. Но ты не думай, что я такая счастливая… Данила просто использовал меня и подбирался к дневнику. Я поймала его, когда он пытался его выкрасть. Я была так обижена, зла на него и на Киру, думала, что он после падения с крыши выздоровел и теперь вместе с Кирой интригует. И тогда я распечатала дневник и распространила его по школе.

Денис выглядел совершенно спокойным. Он приподнял лежащую на диване телевизионную программку и достал из-под нее распечатанный экземпляр дневника.

– Вот этот?

– Откуда у тебя…

– В почтовый ящик вчера вечером бросили.

Я убито кивнула:

– Да, этот. Вчера я узнала, что мой враг вовсе не Кира, Кира в этой истории всего лишь ПМ – пушечное мясо. А дневник написала…

– Лия, – закончил он за меня.

– Да. А парень, которого она любила, вовсе не Данила, а ты. И если бы я только знала… Я бы никогда не поступила так с тобой!

– Знаешь, это заблуждение. Если ты поступила дурно с кем-то, кто, по твоему мнению, этого заслуживал, то могла бы так поступить с кем угодно. Думаешь, все сразу рождаются плохими? Нет. Просто с каждым не тем поступком человек все меньше придумывает для себя оправданий. А однажды оправдания не тем поступкам становятся не нужны. Потому что в твоем понимании эти поступки совершенно нормальны. Вслед за своими поступками меняемся и мы!

– Но ты сам мне советовал распечатать дневник, помнишь? А как же твой совет, защищаясь, нападать? Вот я и напала! Легко давать совет нападать, если нападать будут не на тебя, да?

Он кивнул.

– Точно.

– И теперь я виновата. Я не умею нападать, напала, а вышло черт-те что… Гол в свои ворота!

– Ты скромничаешь. – Он прихлебнул из чашки.

– Что мне теперь делать?

– А ты, значит, за еще одним советом пришла? Пожалуй, я воздержусь.

Мы негромко вместе засмеялись, и мне внезапно так стало легко и хорошо, что, не в силах этого скрывать, я выпалила:

– Мне так тебя не хватало! Теперь я знаю твое имя. Денис.

Его лицо помрачнело, улыбка исчезла.

– Теперь ты знаешь, что наша переписка никогда не перерастет в прогулки под луной. Да и если бы… ты в любом случае не девчонка моих грез.

Его слова меня уязвили, но я проигнорировала их, понимая, каково ему сидеть в четырех стенах, когда остальные студенты – тот же его брат – живут полной жизнью.