— Не хочешь к Агнессе? Значит, в глаз! — Я развернул ворюжку лицом к себе и примерился для удара. — Запомни, парень: чужое брать нехорошо!

Я б ему, конечно, вмазал — для профилактики, но тут вмешалась Юля.

— Не бей его, Артур! — испуганно вскрикнула она.

— Так ведь по-другому не поймет.

— А ты по-другому не пробовал, — возразила девушка.

Я толкнул воришку в сторону двери, пинком по мягкому месту придав ускорение.

— Ну зачем ты… — начала Юля.

— Тили-тили-тесто! А Корень влюбился! — донеслось из коридора.

Я рванул было за нахалом, но Юля придержала меня за руку.

— Плюнь ты на него! Придурок же малолетний!

— Ремень по этому малолетнему плачет, — проворчал я и снова повернулся к ней: мокрой, дрожащей, с растекшейся косметикой, похожей на встрепанного воробышка.

Она была такая трогательно-беззащитная и все равно изумительно красивая… Нежность к этой девчонке накрыла волной, вот только тогда эти чувства казались мне недостойными серьезного парня. Я отвел глаза, откашлялся.

— Тебе домой надо, переодеться, — сказал несколько суховато, — еще простудишься…

На Юлькином лице отразилась паника:

— Мама меня убьет…

Да, Юлина мама — это что-то. Убить, конечно, не убьет, но допрос с пристрастием и последующими нравоучениями устроит — как пить дать. Это минимум.

— Ладно, что-нибудь придумаем. Комендантский час во сколько?

С этим тоже было строго. Сказали: в одиннадцать, значит — в одиннадцать. Пять минут опоздания — и всю следующую неделю Юля сидит дома. Мне, которого никто никогда особо не контролировал, эти правила казались дикими, но приходилось подстраиваться.

— Сегодня, в честь праздника, до двенадцати отпустили, — вздохнула Юля.

Я посмотрел на часы — полдесятого.

— Тогда идем ко мне, как раз высушишься, приведешь себя в порядок, чаю попьем…

— А что бабушка скажет?

— А ничего! — отмахнулся я. — Бабуля на выходные к Соньке в Прибрежное укатила, никто тебя не увидит!

Юлька склонила голову, смиряясь с неизбежным.

— Ладно, Корнеев, идем. Только ручки загребущие при себе держи!

Я заверил, что буду сама скромность, и честно собирался исполнить обещание. Конечно, меня уже не раз посещала мысль подгрести к Юльке с нескромным предложением, но я слишком хорошо знал свою взрывоопасную даму и пока еще дорожил собственной шкурой.

Только я и предположить не мог, как подействуют на милую скромницу сто грамм бабушкиной наливочки, принятые в целях профилактики простудных заболеваний… Так что это еще большой вопрос, кто кого соблазнил.

Утро выдалось солнечным и прохладным. Наспех позавтракав и свернув стоянку, извлек карту. Ближайшая к нам Призрачная твердыня находится за вотчиной кровососов на плато Кутний Кряж. Пора определиться с направлением.

Я достал из ножен Гелисворт и привычно послал импульс-поиск в пространство. В воздухе тут же повисла золотистая нить, а когда растаяла, я уже твердо знал, куда идти.

Сынуля сосредоточенно наблюдал за моими манипуляциями.

— Не так уж и сложно, если подумать, — заметил он, когда я закончил.

— Раз понял принцип — значит, в следующий раз попробуешь сам, — кивнул я. — Так, направление — юго-восток, расстояние порядка трехсот кэмэ, плюс-минус лапоть.

— А лапоть — это сколько?

Я пожал плечами.

— Смотря чей. Позже уточним. Чем ближе к месту, тем меньше погрешность вычислений.

…Лес вокруг нас выглядел совершенно обыкновенным. Торчат высоченные сосны, кронами достающие небеса, песчаный грунт под ногами усыпан хвоей и шишками. Время от времени попадаются узкие длинные овраги, поросшие кустарником.

Дорогу перебежала белка, покосилась на нас подозрительно и молнией взлетела по стволу ближайшего дерева.

— Пап, а это точно этот… как его… Амешт? — спросил Ромка.

— Амешт, сынок, Амешт. А что?

— Уж очень на Землю похоже, — заметил он. — Я вот был у деда в Полтавской области, так местность — один к одному. На другой планете и растительность должна быть другой, и животные… А тут — белка как белка… дятел вон тоже как у нас, с красной шапочкой.

— Ах это… — понял я, что его беспокоит. — Прими как данность — и все.

— А объяснить слабо?

— Ну ладно, попробую, — согласился я, почесал затылок, задумался. — Э-э… Только так: ты меня не спрашиваешь — что, как и почему. Не допытываешься физических и логических обоснований. Я расскажу тебе, как понимаю это сам. Идет?

— Ага. Валяй, рассказывай.

— Так вот. Считается, и этому есть доказательства, что Паутина — искусственное образование, созданное Мастером.

— Мастер… Ты уже упоминал его при мне, это здесь так Бога именуют? — уточнил Ромка.

Ох, сынуля! Умеет же вопросы задавать!

— Боги — это нечто иное, вроде персонализированной природной силы местного значения. Мастер же скорее представитель иной расы, более высокоразвитой и весьма отличной от нашей. Впрочем, если судить его деяния по отношению к Паутине и человечеству — безусловно, Бог. У него, кстати, почти как по Библии, и свой исконный враг имеется. Мы зовем его Бесформенным. Так вот, Мастер создал Паутину, создал все миры, принадлежащие к ней, создал и их обитателей. Все миры похожи между собой — продолжительность суток, климат, флора, фауна, состав воздуха. Но все они и разные. Иногда отличаются законы физики, в некоторых все еще обитают драконы, гномы и тому подобное — все то, что на Земле осталось лишь в сказках. Знаю, правда, один мирок, где уже и собаки — мифические животные, а траву и деревья можно увидеть лишь в ботаническом саду — верх урбанистической цивилизации. Полный кретинизм, возведенный в ранг государственной системы. Я попал туда случайно и еле ноги унес… — Я поежился, настигнутый неприятным воспоминанием. — Предполагается, что все миры стартовали одинаково, но каждый пошел своим путем эволюции. Еще поговаривают, точнее — шепчутся, что Паутина и все ее миры — гигантский эксперимент, Мастер — лишь безумный демиург, кукловод, а мы — его марионетки; что эксперимент себя изжил и скоро завершится — так или иначе. Вот Мерлин, Моргана и им подобные — ярые приверженцы этой теории и всеми силами стремятся разрушить Паутину, чтобы вернуться к изначальному Хаосу!

— Пап, погоди! — перебил меня Ромка. — Не вяжется что-то!

— Что не вяжется?

— Да все! Вот Паутина эта… Но ведь Земля — часть Солнечной системы, а еще галактики, Вселенная… Физическая реальность. А тут! Сам же говорил — абстракция. Непонятно…

— Думаешь, мне все понятно?.. — вздохнул я. — Кстати, придет ночь — взглянешь на звезды. Они здесь должны весьма отличаться от земных. Сколько миров, столько и звезд. И еще луны. Иногда совсем как у нас, но чаще отличаются. В Иррате луна, ее называют Каинос, имеет три кольца, как у Сатурна; у Кардваша — два мелких спутника, а Рамия и вовсе их не имеет. Подумай на досуге и сделай выводы. Тогда у тебя будет собственное объяснение феномену Паутины.