схватился за трубку телефона. — Вечером мы проясним все, чтобы работать, как одно целое. Я считаю, что не договаривать в нашем деле смерти подобно.

Я набрал номер и вызвал Дитера, назвав только адрес. Без причин — просто поговорить. Он согласился, едва услышал приглашение, не стал задавать вопросов и напряг меня этим сильнее, чем если бы спросил хоть что-то. Затем мы присоединились к Алану в гостиной.

— Те недели, что ты провел в тюрьме, — начал я, пытаясь завязать разговор с Быковым. — не планируешь скучать по ним?

— Шутишь, должно быть?

— Если бы я шутил, я бы сказал: собрались как-то в одной комнате барон, принцесса и уголовник...

— Плохой анекдот.

— Извини, я не думал, что там было настолько дурно.

— У меня была одиночка размером с общественный сортир. Простите, — обратился он к Анне. — Я скоро приду в норму и смогу разговаривать нормально.

— Нет, ничего страшного, вы пытались меня спасти, и я вам очень благодарна за ту попытку!

Когда выяснилось, что взаимных упреков нет, Алан не держит зла на меня, и Аня воспринимает его нормально, я успокоился, разговор пошел легче. Через некоторое время к нам прибыл Дитер.

Вернее, сперва вошел человек, присматривающий за домом, а потом, после моих объяснений, впустили и возмущенного ростовщика. Тот рассерженно смерил взглядом охрану, выматерился по-немецки и, наконец, обратился ко мне:

— Дела плохи.

— Я так и понял, — ответил я. — Думал, что ты будешь задавать вопросы, но согласился приехать сразу же. Нам есть, что обсудить. Всем вместе и с тобой отдельно. Но я думаю, что пора действовать сообща. А почему ты приехал один, где Карл?

— Карл... — немец поджал губы, — Карла зарезали сегодня утром прямо возле таверны.

— Ты нашел тех, кто это сделал?

— Коняев работает, но мне кажется, что он уже давно не на меня, — прошептал ростовщик. — Как бы это выяснить. Мне некогда — завтра требуют моего присутствия в этой проклятой кондитерской. Был бы Алан здесь, черт!

— Идем, — я повесил его пальто на вешалку. — В гостиную первая дверь.

— Может, ты все же мне как подсоби... — и он замолчал, увидев Быкова в гостиной. А затем еще и Аню. Я заметил, как он мечется между двумя своими привычными состояниями: радушного добряка и обаятельного покорителя женских сердец. — Доброго вечера. Вам. Обоим, — выжал он наконец-то из себя.

Я провел его к дивану, осмотрел количество сидячих мест и принес еще пару стульев. Меня не было буквально минуту, но никто из сидящих не нашелся, что сказать. В итоге я сел рядом с Аней и обратился к ростовщику.

— Сегодня я исполняю твое желание. Пусть оно второе, но сообщаю о нем в первую очередь. Алан здесь.

— Сам вижу, — все так же оторопело произнес Дитер. — А первое каким было, напомни?

— Деньги у меня на счете, твою долю я тебе оформлю, как только попадем в банк. Элен тоже.

— А...? — он едва заметно кивнул в сторону принцессы.

— Я думаю, если потребуется, Аня сама примет участие в нашем мероприятии, правда?

— Без стрельбы только, пожалуйста.

— Прелестно! — вырвалось у ростовщика. — Это правда наша Анна-Мария, тихая и скромная дочь Алексея Николаевича?

— А вы сомневаетесь? — принцесса вздернула бровь, мгновенно придав строгое выражение милому личику.

— О, нет, никаких сомнений, прошу прощения, — миролюбиво поднял руки Дитер. — Алан, друг мой, у меня к тебе будет одно маленькое дело...

— Погоди, остальные придут, и мы все наши дела упорядочим так, как нужно. Чтобы никто не остался в накладе и, самое главное, не пострадал. Иначе мы запутаемся в этом клубке и испортим все окончательно. Упустим и время, и возможности.

Хлопнула дверь, быстро прошуршал плащ и, цокая невысокими каблуками, в гостиной появилась Виктория.

— Почему ты одна? — спросил я. — С Трубецким опять что-то случилось?

— Все в порядке с ним, — она, щурясь, смотрела на ростовщика. — Мне кажется, нас не представили.

— Дитер фон Кляйстер, мадам, — он привстал с дивана.

— Виктория.

— А дальше? У такой прекрасной женщины...

— Не стоит, Дитер, я здесь исключительно по делам. Максим, я так понимаю, это тот самый ростовщик.

— Именно, — подтвердил я, наблюдая за растерянным немцем. Второй раз подряд не получилось провернуть один и тот же трюк.

— Я очень извиняюсь, мадам, — фон Кляйстер неловко сел обратно на диван. — Всего лишь хотел проявить...

— Я не император, передо мной проявлять ничего не нужно.

— Так где Павел? — напомнил я.

Снова хлопнула дверь, и через пару секунд к нашей компании присоединился влетевший и сильно запыхавшийся Трубецкой.

— Я не опоздал?

— Нет, ты как раз вовремя, — сказал я, перебив Викторию, явно собиравшуюся отчитать своего подчиненного. — Садитесь. Теперь все в сборе.

— Просила же! — негромко сказала Виктория на ухо Трубецкому, когда они занимали места. Немец снова растерялся.

— Так вы тоже?

— Что тоже? — уже рявкнула Виктория.

— Тоже из Третьего? — слабым голосом проговорил Дитер.

— Да-да, из Третьего, — поторопил я, — ребята, давайте соберемся, у нас много тем для обсуждения.

— Ты прямо как крестный отец, — фыркнул Алан.

— Тебя что, никак тюремная тема не отпустит, сыщик? — с нажимом произнесла Виктория, не успокоившаяся после немца.

— И тебе добро пожаловать в клан Абрамова, — перебил я ее, а когда все наконец затихли, произнес: — но шутки в сторону. У нас с вами опасный противник и настало время действовать сообща.

Глава 16. Собрание

Я еще раз посмотрел на присутствовавших. И правда, смахивает на мафиозный клан. Вот влиятельный представитель власти — Анна-Мария, дочь императора. Рядом сидит ростовщик, по сути, бухгалтер. По соседству с ним — сыщик.

И мускулы: Павел Трубецкой и Виктория, чью фамилию я до сих пор не удосужился спросить. Карл бы отлично смотрелся третьим среди них.

— Я забыл про Эда, — произнес я, оценив наше количество, как очень малое.

— Не думаю, что здесь он нам нужен. Он человек второстепенный, поэтому здесь точно лишний, — ответил Павел и что-то шепнул Виктории. Та кивнула.

— Значит все в сборе. Собрания я проводить