Почти сразу же у Холланд появилась копия письма Тайлера. Она вышла во внутренний дворик, где сидел Самнер с Октавиано, и протянула ему копию письма. Она приказала ему и другим медсестрам пройти на кухню, но Октавиано слышал, как она гневно читала Самнеру вслух некоторые части письма и называла Тайлера лжецом. Она жаловалась, что его семья "разрушает ее жизнь".

В свою очередь, Бишоп написала Тайлеру, что "это письмо не исходило от Сиднея и Мануэлы. Я подготовила его по указанию Самнера. Я встретилась с ним и несколько раз просмотрела его, чтобы убедиться, что это именно то, что он хотел, и он подписал его. Моя единственная цель здесь - выполнить пожелания Самнера".

В тот же день, 12 января, одна из медсестер передала Самнеру звонок от его внучки Кимберли. Октавиано сообщил, что это очень обрадовало Самнера, и он неоднократно говорил Ким, что она и ее семья могут приехать к нему в любое время".

Холланд, как и следовало ожидать, была в ярости, когда узнала об этом. Из всех внуков Редстоунов Кимберли, похоже, раздражала Холланд больше всех. В сообщениях Пилгриму она называла ее "такой маленькой шпионкой", "манипулятором" и "дочерью своей матери".

Холланд сказал Самнеру, что Кимберли - лгунья.

"Я люблю Ким", - ответил Самнер.

Холланд утверждал, что вся ее семья - лжецы.

"Нет, это не так!" Sumner argued.

Эта перепалка продолжалась в течение часа, сменяясь криками и плачем.

Octaviano должным образом сообщил об этих событиях Тайлеру, который был готов, по крайней мере, обсудить с Холландом и Херцером возможность освобождения от судебных тяжб. Но его беспокоили их требования контролировать похороны, их угрозы исключить членов семьи, а теперь еще и эти последние попытки настроить Самнера против его семьи. Когда он снова пожаловался Бишоп, она ответила: "Сидни и Мануэла - - не запрещают никому присутствовать на похоронах Самнера. Самнер дал такое указание".

Если Самнер (или Холланд и Херцер) думал, что угроза исключить его дочь из числа участников похорон окажется убедительной, то они ошиблись. Похоже, что эффект был прямо противоположным. Шари сказала своим детям, что она откажется "подписывать релизы против шлюх, которые будут оплакивать его потерю", и что "больше абсолютно ничего не нужно говорить... EVER!!!!".

остоянное жестокое обращение стало для Октавиано непосильной задачей. 29 января он и несколько других сотрудников подали первую из двух жалоб на Холланда и Херцера в Службу защиты взрослых округа Лос-Анджелес. Они также подали отдельную жалобу на Бишопа, которого Октавиано посчитал соучастником жестокого обращения.

Медбрат Самнера Ягелло присоединился к жалобам. " Из моих личных наблюдений во время частых 12-часовых смен я был твердо убежден, что Сидни и Мануэла эмоционально и финансово злоупотребляют мистером Редстоуном", - заявил он. "Я также считал и продолжаю считать по сей день, что Сидни и Мануэла вымогали у г-на Редстоуна деньги, заставляя его поверить в то, что если он не будет их финансово удовлетворять, то умрет в одиночестве, потому что они - единственные люди, которые его любят".

Как и Октавиано, Ягелло также подал жалобу на Бишопа: " Исходя из того, как она общалась с Сиднеем и Мануэлой, я был обеспокоен тем, что она может продвигать их планы, а не интересы своего клиента, г-на Редстоуна".

Во время всех этих потрясений Самнер был не только контролирующим акционером, но и исполнительным председателем совета директоров двух крупнейших публичных компаний. Его базовая зарплата составляла 1,75 млн. долл. в CBS и 2 млн. долл. в Viacom.

Несмотря на то, что Самнер назначил директоров в силу того, что контролировал их акции, они должны были проявлять фидуциарную заботу обо всех акционерах. 28 января состоялось заседание комитета по вознаграждениям CBS, на котором рассматривался вопрос о том, какую сумму CBS должна выплатить Самнеру за предыдущий, 2014 год. Комитет четко прописал обязанности Самнера как исполнительного председателя совета директоров: он должен был служить "советником генерального директора по стратегически важным вопросам", следить за тем, чтобы "стратегические планы были актуальными" и "выполнялись", обеспечивать "эффективную коммуникацию с советом директоров" и помогать "совету директоров в поддержании лучших практик управления".

На годовом собрании CBS в мае 2014 года Самнера пришлось вносить в зал на стуле, а на последующих заседаниях совета директоров он присутствовал по телефону и обычно не говорил ничего, кроме "Всем привет".

При этом в протоколе заседания комитета по вознаграждениям не отражено никаких обсуждений состояния Самнера или того, выполнял ли он на самом деле какие-либо из указанных обязанностей. Комитет рекомендовал, а совет директоров CBS утвердил премию в размере 9 млн. долл., в результате чего заработная плата Самнера в том году составила 10,75 млн. долл.

В компании Viacom Дауман, вероятно, был хорошо осведомлен об умственных и физических ограничениях Самнера в результате его частых визитов. Тем не менее Viacom выплатила Самнеру еще больше - более 13 млн долл. за 2014 финансовый год.

Через несколько дней после того, как Ягелло и Октавиано подали свои жалобы, два следователя из Службы защиты взрослых появились у входных ворот Беверли Парк, требуя доступа к Самнеру. Охранник позвонил в дом, и находившийся там сотрудник немедленно сообщил об этом Холланд, которая была в отъезде. Она приказала персоналу не пускать следователей и потребовала назначить встречу на более поздний день.

Вернувшись в Лос-Анджелес, Холланд и Херцер встретились с Самнером. По воспоминаниям Ягелло, он был "расстроен".

" У меня неприятности", - сказал Самнер. "Сидней и Мануэла втянули меня в неприятности".

Через несколько минут в особняке появился Роберт Шапиро, знаменитый адвокат, наиболее известный своей защитой О. Дж. Симпсона, которого, очевидно, нанял Холланд, Герцер или оба. Вскоре прибыл Бишоп, и все они встретились с Самнером, чтобы прорепетировать его встречу со следователями, которые прибыли позже в тот же день. Все присутствовали на допросе Самнера, в ходе которого Герцер утверждал, что Самнер отрицает факт насилия или давления на него. Ягелло сообщил, что следователи пробыли в больнице недолго и не разговаривали ни с медсестрами, ни с кем-либо из домашнего персонала - несмотря на то, что многочисленные жалобы были поданы медсестрами. Не удалось связаться и с кем-либо из членов семьи Самнера.

На этом все расследования были закончены.

К этому времени Херцер и Холланд должны были знать или, по крайней мере, подозревать, что кто-то из домашнего или младшего медицинского персонала сливает информацию, несмотря на подписанные ими соглашения о строгой конфиденциальности. Октавиано предупредил Тайлера в