это действительно было так, его память держалась строго в этих рамках, стирая с каждой новой секундой секунду самого старого воспоминания. И это были далеко не все тайны, которые хранило это существо.

Статуи ожили.

Песочный воин в несвойственной ему манере метнулся в сторону, пытаясь вырваться, но Ра, развернувшись в пол оборота, дернул его руку на себя, легко отрывая песчаного от земли. Песчаный убийца с силой выпущенного из баллисты снаряда врезался в уцелевшую стену, от удара рассыпавшись в песок как мешок с мукой. Но тут же взметнувшаяся пыль с шуршанием стянулась в одну плотную тучу, из которой шагнул невредимый песчаный убийца. В его движения снова вернулось спокойствие и упорядоченность, черты стали много массивнее и внушительнее. Амун-Ра бесстрастно наблюдал за происходящим. Увеличившийся в полтора раза песочный человек замахнулся кулаком-кувалдой.

Удар пришелся точно в грудь Амун-Ра. Получив такой тычок, любой человек превратился бы в отбивную, но Ра даже не дрогнул. Кулак песчаного разбился о покрытую каменными наростами грудь Амун-Ра, как волна о скалу, и разлетелся в пыль. В ответ песочному человеку пришел куда менее пафосный, но куда более разрушительный удар, вновь отправив его в полет. Будучи в воздухе, существо в тряпках распалось в тучу, и взметнув целую улицу, спрессовалось в широченную дугу, заслонившую солнце.

* * *

Ганс одним глазом наблюдал за происходящим.

Дуга, величественно замерев на секунду, устремилась к Ра.

Глаза Амун-Ра вспыхнули оранжевым. Сжав когтистую лапу в кулак, он замахнулся. Кулак засветился так ярко, что казалось Ра зачерпнул солнца. Воздух истерически затрещал, а свет, окутывающий его кисть, скукожился как кусок бумаги в огне.

«Черт!» – предательски завизжало что-то внутри оборотня.

Собрав жалкие остатки сил, Ганс попытался прикрыть голову руками или хотя бы свернуться клубком.

Кулак Амун-Ра и смертоносная дуга беззвучно соприкоснулись.

Хоть Ганс зажмурился и постарался, прикрывая голову, заткнуть уши, глаза застелила белая пелена, а дьявольский взрыв отдал громким звоном где-то глубоко в голове. Оборотня накрыло градом стеклянных и деревянных осколков. Когда его глаза вновь смогли более или менее что-то различать, перед ним предстала ужасающая картина: часть дома перед Ра просто исчезла. О том, что здесь вообще что-то было, напоминали лишь дымящиеся останки фундамента и щедро сыпавшиеся с неба деревяшки и куски черепицы. На улице образовалась колея, больше похожая на русло немаленькой реки. Ближайшие к взрыву дома лишились стекол, фрагментов стен и внушительных кусков крыш.

Оборотень, потрясенный, получил небольшой прилив сил, и аккуратно зашевелившись, попытался стряхнуть завалившие его кусочки крыши.

На краю разрушенного дома стоял Ра, целый и невредимый. Признаков песчаного воина не было.

«Один удар? Уничтожил того, кого мы с Лео не смогли загнать и за час, всего лишь одним ударом?»

Ра, еще раз осмотрев улицу, повернулся в сторону оборотня.

– Ты цел? – произнес он.

Ра стоял лицом к оборотню.

– Там, – с трудом произнес Ганс, показывая куда-то пальцем.

Амун-Ра обернулся.

Грянул гром. На небе в секунду набухли грозовые тучи, загораживая солнце и погружая город во тьму. Ветер зарокотал и засвистел, закручиваясь рваными рывками в миниатюрный торнадо, всасывая в себя песок, пыль и грязь, буквально обгладывая Седэн до костей.

Оборотень не верил своим глазам.

– Он просто играл с нами… – обескуражено прошептал он.

Тем временем, ураган набирал силу, пожирая близлежащие дома и разрастаясь с каждой секундой все больше.

Когда вихрь стал таким огромным, что перестал помещаться в доступное оборотню поле зрения, он стал странно мутировать, хаотично скручиваясь и уплотняясь в какую-то фигуру.

– Боже… – произнес Ганс.

Двадцатиметровая рука из песка и грязи схватила безучастно наблюдавшего за всем Амун-Ра и, изогнувшись как змея, с громовым грохотом впечатала его в исхудавшую землю. Отпустив свою жертву, рука сжалась в кулак и тысячетонным молотом врезалась в опрокинутого Амун-Ра. Затем, не поднимаясь, она потащила его в сторону, разрывая чудом уцелевшие домишки и их остатки, окончательно стирая Седэн в порошок.

Сквозь стенающий вопль ветра послышалось жужжание и знакомое потрескивание. Основание кулака песчаной руки засветилось. Грянувший взрыв упругими толчками вывернул песчаную руку наизнанку, разметав её содержимое по сторонам. Из летящих в стороны песчано-грязевых ошметков воскрес шторм. Амун-Ра, оказавшийся в его эпицентре, снова занес кулак, но буря вдруг вздулась и накрыла его прочным куполом.

Ра это не остановило. Его удар пришелся аккурат в краешек песчаной преграды. По куполу прошла волна, но взрыв за его пределы не вырвался, а отрекошетил в самого Амун-Ра, крепко впечатав его в землю.

Купол задрожал, сильнее разгоняя тонны песка, и рывком сжался, уменьшившись ровно вдвое.

Ра вновь ударил в край преграды, и его снова впечатало в землю.

Через неистовый свист бури, прокрался сиплый смех.

– Бесполезно.

Купол сжался еще сильнее.

Глаза Амун-Ра вспыхнули красным.

– Сейчас я тебе покажу! – прорычал он тремя голосами.

Ра сжал кулаки. Жужжание и треск в момент поглотили все остальные звуки. Потоки воздуха потянулись к Амун-Ра, обвивая его светящееся тело.

Ра взревел.

Три разных голоса в его крике сплелись в один, источавший ярость и гнев древнего существа. Спустя пару мгновений, его тело горело так ярко, что мимолетный взгляд ослеплял, а краешек купола стал покрываться стеклянной корочкой.

Наступила звенящая тишина.

Ганс, оглушенный тишиной, приоткрыл глаза. Купол, пульсирующий как одно огромное сердце, застыл.

– Твою… – произнес оборотень.

Неимоверной силы взрыв разметал песчаный купол, раздирая небо испепеляющим столбом огня и чистой силы. Сильнейшая ударная волна изогнула землю как картонку. Ганс, не совсем понимая, как остался жив, смотрел на представшее перед ним явление. Наверное, это именно то, что видели жители предыдущего Седэна последним.

Однако, бушующее разрушение прекратилось, не достигнув развалин дома Элейн. Песчаный купол немного смягчил взрыв.

Поднявшийся дым затмил проступившее сквозь тучи солнце. На улице стало темно. Что-то забарабанило по полу недалеко от Ганса. Оборотень приподнял голову. К нему подкатилась маленькая, размером с ноготь, стеклянная капля, в форме слезы.

– Это еще что… – удивленно сказал Ганс, взяв в руку горячую стекляшку.

Дым, образовавший тучу, стал медленно рассеиваться, уступая солнечному свету. Лучи солнца пробивались через мглу, выхватывая одинокими островками разрушенные дома и просто кусочки земли. Дождь ярко сверкал в лучах солнца.

Рядом с Гансом возник маленький кружочек света, который, струясь через брешь в темноте, начал неспешно расширяться, отвоевывая себе все больше и больше места. Вскоре, он попал на стеклянную слезу, что прикатилась к оборотню. Она ярко сверкнула на солнце.

«Стеклянный дождь…» – мысленно прошептал себе Ганс.

Оборотень крепко сжал обжигающую стекляшку.

Все кончено.

Но тут, круг света выхватил Амун-Ра.

Ра стоял