— Мотай на ус. — Рука боцмана легла мне на плечо. Я едва не присела от тяжести и неожиданности, но устояла. —  Приказ капитана нельзя нарушать. А Марлоу решил, что можно пошутить над новичком как обычно. Это еще хорошо, что ты за борт за ведром не сиганул. Я уж серьезно думал, что придется ловить на лету.

Весьма нелестная характеристика на меня любимую произвела впечатление. И ведь ни одного бранного слова, а меня осталось сравнить только с беспомощным ребенком. Я промолчала, решив, что сказать в таком случае совершенно нечего. Какие уж тут слова. Подозреваю, насчет меня было какое-нибудь распоряжение. Конечно, я ведь здесь всего на несколько дней. Значит, не надо меня особо эксплуатировать.

— Иди-ка ты, Лори, на камбуз. А настоящего мужика мы из тебя потом сделаем. Когда капитан даст добро, — «порадовал» Бастер.

Я решила не спорить. Зачем лишний раз попадать под руку кому бы то ни было.

Так и добралась до рыжего Вилла, который тут же нагрузил меня делами.

Штурмана я увидела через час и тот синяк, который украшал глаз, весьма впечатлил: лиловый, с багровыми  разводами. На лысой голове при такой раскраске это смотрелось жутко.

— Что, нравлюсь? — осклабился Марлоу, одной рукой забирая у меня миску с похлёбкой, а другой перехватывая хлеб.

— Так себе. —  Я пожала  плечами и отошла.

— Гольц, тебя теперь можно вышибалой в бордель отправлять, — засмеялся кок. — Глядишь, всех клиентов у девочек распугаешь. А потом получишь пинка за ненадобностью.

— А я, рыжий, приду к тебе помощником. Раз уж Лори справляется, то я и подавно, — подхватил шутку штурман.

Подобной перебранкой мужчины остались довольны, я же только тихо хмыкнула. Кажется, я что-то начинаю понимать в их шутках и подколках. Едва лысый Марлоу покинул наш камбуз, я повернулась к рыжему и поинтересовалась:

— Скажите, господин Вилл…

— Вилл, — прервал меня кок и вонзил нож в столешницу. — Господами у нас можно только капитана считать да двух его подручных. И ещё дока, он точно не нашего поля ягода. Они все благородные. А я лучше понимаю речь, когда ко мне по-человечески обращаются, а не с подвыподвертами. Усёк, дрищ?

— Моё имя Лори, — чётко произнесла я, глядя в глаза Виллу. — И я всё усёк.

— Раз усёк, Лори, тогда давай работать. А то и впрямь капитан даст задание палубу драить.

Вот же… пираты! Тоже мне любители промыть чужие косточки.

Милый мой Кинан, как же непрост и тернист путь к тебе! Романтика побега, которую я видела ещё несколько дней назад, куда-то улетучилась. Её попросту смыло за борт вместе с мечтами о спокойном путешествии на бриге.

Остаток дня я то и дело ждала острых словечек от мужчин или неприятных взглядов. Подножки, поставленной на лестнице. К моему удивлению ничего подобного не произошло. Словно то, что Марлоу получил в глаз, было вполне обычным делом. Одно я уяснила точно — Аррон Найт слов на ветер не бросал и без промедления наказывал провинившихся. Попадаться ему под руку не стоило ни при каких обстоятельствах.

Пираты посмеивались, подмигивали мне, даже позвали вечерком на кружку рома. Отказалась. Где я и где кружка рома? Думаю, нисколечко не потеряла. И это хорошо, что док задержался в каюте у капитана. О каких умных вещах они беседовали, совершенно неинтересно. Мне было важнее переодеться и залезть под одеяло без посторонних глаз.

Конечно же, я не спала, когда господин Фарух вернулся, а только прикидывалась. Алкогольные пары наполнили комнату, и я порадовалась приоткрытому окну. Задохнуться не должна.  Стоило доктору захрапеть, как я расслабилась. Никогда не думала, что под эти ужасные звуки, воспроизводимые человеком, можно уснуть. Да и некому было в моей комнате храпеть, спала-то я одна.  А сегодня усталость взяла своё, и я уплыла в царство Морфея.

Напряжение и утомление прошедшего дня сыграли со мной злую шутку. Я перестала закрываться от посторонних снов и провалилась, чтобы очнуться в чужой реальности.

Странное серое марево, накрывшее совершенно незнакомую комнату. Алые всполохи по углам, то и дело привлекающие моё внимание. А ещё дикий крик зарёванной женщины, пытающейся отобрать своего новорожденного ребёнка у грозного мужчины. Несчастная мать не справилась. Безжалостной рукой знатного вельможи младенец был передан слуге со словами:

— Убери этого зверёныша с глаз моих долой. А лучше выкинь на псарню, там ему самое место.

— Нет, Марк, они же его загрызут! — воскликнула леди. А она точно ей была, я видела это по обстановке в комнате, по тонкому кружеву, в которое была облачена незнакомка. По мягким, грациозным движениям.

Дверь захлопнулась, отрезая женщину от коридора, в котором исчез слуга с малышом. Догнать их не позволил мужчина, подхвативший на руки страдалицу. От его жестоких слов разило приказным тоном и вымораживающим холодом:

— Кэсс, любимая, у нас будут другие дети. А этого забудь. Считай, что его попросту не было. На этот раз я тебя прощаю, но больше такого не повторится. Обещаю тебе, что через год я дам тебе то, чего сегодня пришлось лишить.

Видение мало походило на правду. Я проснулась, часто дыша, и при этом обливаясь холодным потом.  Сердце колотилось, грозя сломать грудную клетку. В голове не укладывалась увиденное, что прочно засело в моей памяти. Как, как так можно?

Но это ещё не всё. В мгновение я осознала, что бодрствую не одна, и меня трогает господин Фарух. Он стоял рядом, положив руку на мой лоб. Вид доктора, на котором из одежды были одни лишь кальсоны, заставил резко скинуть мужскую руку и опасливо придвинуться к стенке.

— Что вы себе позволяете?— гневно воскликнула я, собираясь защищаться до последнего. Неужели догадался?! Может, я во сне говорю?

— Лори, не пугайся. У тебя жар, ты весь горишь, — с лёгкой укоризной в голосе произнёс док, но руку свою убрал. От мужчины все еще пахло алкоголем и это нервировало. — Нужно раздеться и обтереться водой, чтобы температура спала. Но лучше будет, если я капну в неё немного уксуса.

— Извините, доктор. — Мне стало совестно, но стаскивать рубашку я и не подумала. Села на кровати и подтянула коленки к себе.  — Сейчас всё пройдёт. Это всего лишь неприятный сон.

— А что ты увидел?— поинтересовался док, но стоять столбом рядом со мной перестал и вернулся на свою кровать.

Вздохнула, испытав облегчение. В расслабленном состоянии умудрилась ухватить чьи-то видения. Сам факт проникновения в чужой сон мне никогда не нравится. Но что поделать, иногда способности не поддавались контролю.

Нет, я вовсе не собиралась рассказывать о своём даре. Как и попытаться выяснить, в чьи мрачные грёзы провалилась. Человек может о нём забыть, а я начну ко всем приставать, не ваши ли страхи подсмотрела? Глупость, конечно же.

Господин Фарух храпит, а у меня свой талант. И если первое не скрыть, то о втором лучше никому не знать.