Я удивлялась, как наши так быстро перестроились на новый режим дня. Ладно Сарон — ранняя пташка. Но остальные? Та же Каро — большая любительница поспать. Воспоминание о вчерашней проверке убило и похоронило под тощей кладбищенской земли. Оставшихся не исключенными можно пересчитать на пальцах. Из адептов седьмой ступени остались только я и Сарон. Шестой и пятый вылетели в ноль, Кас и Эрж с четвертого автоматически понижены до второго несмотря на их отсутствие, А Каро оказалась на первом. Одна, без закадычной подружки Мэлиан, которую будто специально валили.

Итого осталось пять адептов из сорока трех. Негусто.

В столовой пока пусто, но за раздачей — на территории кухни — кипела работа. Линию раздачи споро заполняли несколько мужчин в белых одеждах и колпаках. А куда подевались драгары? Устроили забастовку и их заменили? Невероятно… Чудовищно! Если предположить, что мне еще повезло и я первая пришла на завтрак… то все еще хуже, чем казалось. Каша, фрукты, масло, молоко… хотелось убиться, только бы не видеть этого ужаса! Где поджаренные колбаски? Где?!

Повар не показал виду, что удивлен моим выбором: целая горка бутербродов с маслом, два граненных стакана несладкого чая и четыре желтые груши. Села за любимый стол надкусила бок одной из груш. Действительно, сладкие. Полегчало. К моменту наплыва голодных и измученных бегунов на тарелке осталось два бутерброда, в стаканах — четверть от изначального объема чая. а на подносе — одна груша.

— Утречка, Пси! — присел ко мне за столик Сарон с тремя тарелками переваренной каши белой с коричневым оттенком. — Как спалось?

— Лучше бы сказал, как звукоизоляцию поставить, — фыркнула я, не поздоровавшись. — Третий день мучаюсь. Ни за что не поверю, что ты не умеешь.

Сарон хмуро взглянул мне в глаза, доел последнюю ложку из второй тарелки каши и обреченно вздохнул.

— Будет тебе звукоизоляция. Но только от колокола. Я до сих пор вздрагиваю при намеке на пожар.

Да. помню. Шутка, обернувшаяся небольшим возгоранием, запомнилась всем надолго. Не осталось ни одного не перепуганного чуть ли не до икоты. Тогда мы учились на третьем уровне. До сих пор перед глазами стоял искрометный коридор. Каша исчезала на глазах, и я не могла не удивляться, как столько помещается в худеньком низком парне? А он все ел, ел и ел! Уверена, если бы позволили, он бы всю линию раздачи оприходовал.

— Для магистров оборудовали малую столовую по другую сторону кухни, — тайно рассказал Сарон. — Так что прекрати дуться, и давай думать, как мясо достать.

— Мяср?!

Сарон резко подорвался, вовремя закрыв мне рот рукой, и заговорщически зашептал.

— Из-за адептов-некромантов все. что когда-либо бегало и кукарекало, в общей столовой не подают. А магистры других направлений ежемесячно платят за мясной рацион что-то около трехсот льят. Поэтому отдельная столовая, понимаешь?

Я закивала, ведь понимала и очень хорошо. Читала в старых газетах, принесенных стариком-ректором. заметки и с такими заголовками: «КАСТИР ПРОГРЫЗ ЖИВОТ НЕКРОМАНТА». Сарон отнял от рта руку и сел. Так вот что за удивительный запах мне почудился на пороге столовой! Я даже платить согласна, только бы кормили нормально! И тут я к своему неудовольствию вспомнила о крайне скромных сбережениях, и об отобранной у меня лаборатории, и о разрушенной библиотеке в придачу. Совсем сникла.

— Пси, не спи! — окликнул Сарон. — На псоноторику опоздаем. Хватит тебе уже прогуливать. Шесть лет Угр знает чем занималась. А сейчас, когда появился реальный шанс что-то интересное узнать, нужно на занятия ходить!

— А ты чего такой вдохновленный? Вольсхий покусал? — с подозрением я покосилась на парня. Вдруг наш новый ректор заразный? — Еще вчера сопротивление возглавлял!

— Нум… это было вчера. До того, как ты прошла проверку. Ты ведь сирота и податься тебе некуда. Я не мог бросить друга в беде!

С каких пор мы с Сароном стали друзьями, если я даже имени его не знала? Только фамилию — Сарон.

— Хорошо, я пойду с тобой, — я встала со стула и взяла поднос.

— Будто одолжение делаешь, — подначил Сарон. Несъеденная груша отправилась в карман про запас.

— А что за псоноторика? Никогда не слышала, — сказала, что называется, не подумав. Сарон посмотрел на меня, как на умалишенную, но дразнить не посмел.

— Ты так пошутила, да? — не понял Сарон. — Псоноторика шестнадцатого уровня позволяет подчинять пробужденных. Это же мечта любого некроманта!.. Нум… ты же у нас не интересуешься боевой некромантией. Совсем забыл.

Он сказал это таким тоном, будто оскорбил, назвав кабинетным червем. И что с того? Да, я предпочитала отсиживаться в тепле уюте, а не на промерзших кладбищах выслеживать преступников. Я скорее выпью десять стаканов молока, чем попрусь на кладбище. За разговором мы незаметно подошли к аудитории, табличку на двери я читать не стала, Сарон галантно пропустил меня внутрь.

— Шерфен Каснийский, — на ушко прошептал Сарон, назвав имя ведущего магистра.

Этого преподавателя мне уж приходилось встречать. Он один из тех, кто присутствовал на проверке наряду с магистром Фиром и сварливой манисой. Шерфен… тот веселый магистр, который по-панибратски хлопал магистра Фира по плечу.

— Адепт Тонверк! — благодушно воскликнул магистр с такой радостью, что меня затрясло. — Как ваше самочувствие?

Я обалдело взглянула на магистра Каснийского. Откуда такая забота? С чего вдруг?

— Ты пропустила две лекции. — на грани слышимости пояснил Сарон. — Я приврал.

— Уже лучше, благодарю за беспокойство, магистр.

Меня на добровольно-принудительной основе посадили на первую парту впритык к массивному преподавательскому столу. Сарон уселся рядом. Третье место осталось свободным.

— Наконец-то я на первой парте! — порадовался Сарон. — А то вечно галерка достается.

Я радость «друга» не разделяла. Голова варить отказывалась напрочь, и кости все еще ломило. Благо Истинных снизошло — рези в животе исчезли после той пародии завтрака. Магистр Шерфен Каснийский такой же худой, как и большинство некромантов. (После знакомства с магистром Фиром я перестала верить, что некроманты не могут потолстеть). Он черноволосый с проседью возраста, с шрамом на левой щеке от когтей животного, с темно-голубыми глазами, практически синими, и в стандартной черной форме. Прозвонил колокол, но к этому моменту все собравшиеся адепты уже расселись по местам. Магистр встал у доски.

— Кто готов кратко рассказать, что мы проходили на предыдущих занятиях?

Я так и чувствовала, что магистр вот-вот скажет «для адепта Тонверк», но пронесло. Я не знала, сколько желающих нашлось сделать пересказ, но последующие двадцать минут у доски провертелся Сарон. Начало я слушала с большим вниманием.

— Первую лекцию мы посвятили обсуждению что из себя представляет наука псоноторика. Мы выяснили, псоноторика изучает психологические процессы мертвых поднятых существ, их сознание и управление ими…