– Прошу приобщить эти фотографии к делу в качествевещественного доказательства, – сказал Бергер.

– Защита не возражает, – сказал Мейсон. – Только надообвести кружком комнату, где найдено тело.

– Вот окно той комнаты, – протянул Бергер еще однуфотографию.

Пока все были заняты просмотром снимков, Бергер задал новыйвопрос:

– И что же вы обнаружили, мистер Неффс?

– Я вошел в дом вместе с Эддисоном и женой покойного. Япредупредил их, чтобы они ничего не трогали. Они согласились, но заявили, чтоуже оставили в разных местах отпечатки своих пальцев. Я поднялся по лестнице,открыл дверь спальни и увидел лежащее на полу тело.

– Можете вы описать положение тела?

– У меня в машине был фотоаппарат. Я сделал снимки трупа.

– Вы можете предъявить их?

Неффс выполнил требуемое.

– Что вы заметили в спальне?

– Немного. Обратил внимание на керосиновую лампу. Она былапотушена, но бачок был полон. Почти полон. В оконном стекле было видноотверстие от пули. Я…

– Слова «отверстие от пули» характеризуют не факт, а лишь заключение,к которому пришел свидетель, осмотрев объект, – заметил Мейсон.

Судья Китли молча кивнул. Гамильтон Бергер раздраженнозаявил:

– Конечно, конечно. Если суд желает быть столь скрупулезным,мы вычеркнем «от пули» и оставим лишь «отверстие». Мистер Неффс, опишите, чтоэто было за отверстие.

Неффс улыбнулся:

– Круглая дырка, мистер Бергер. Почти в точности под размерпули калибра 38.

Публика в зале рассмеялась, оценив юмор Неффса, а судьяпризвал ее соблюдать тишину.

– У вас есть снимки отверстия?

– Да, сэр. Я сфотографировал все окно.

Неффс предъявил и это фото.

– Я вынул стекло и наложил на него с обеих сторон прозрачныйпластик, – продолжал Неффс.

– Зачем?

– Потому что пуля, пройдя сквозь стекло, оставила в немтрещины. Я боялся, что куски стекла могут выпасть, разбиться, и тогдавещественное доказательство будет уничтожено. Нельзя будет доказать, что этобыла геометрически правильная, круглая дырка.

Бергер кивнул приставу, и тот достал деревянный ящиктолщиной в несколько дюймов, но площадью в несколько квадратных футов. Бергероткрыл ящик и извлек из него стекло, обложенное двумя толстыми листамипластика.

– Это то самое стекло? – спросил он Неффса.

– Да, сэр, то самое.

– Когда вы занимались стеклом, мистер Эддисон и миссисФеррел ничего не говорили вам?

– Говорили.

Вмешался Мейсон:

– Я протестую против передачи каких-либо слов миссис Феррел,сказанных в отсутствие обвиняемого. Против передачи слов, сказанных обвиняемымили в его присутствии, я не возражаю.

– Отлично, – откликнулся Бергер, – что говорил Эддисон и чтобыло сказано в его присутствии?

– Эддисон сказал, что знает это место, так как подумывал, некупить ли дом, когда его за три недели до случившегося предлагали для продажи.Когда миссис Феррел сказала ему, что беспокоится за своего мужа, он спросил, несчитает ли она возможным, что ее муж находится в этом загородном доме, которыйон, оказывается, купил. Она ответила, что ничего не знает об этой покупкесвоего мужа.

– Постойте, – сказал Бергер. – Давайте кое-что уточним. Яхочу, чтобы не возникло причин для недоразумений. Итак, обвиняемый Джон Эддисонзаявил вам тогда, на месте преступления, в присутствии миссис Феррел, что онбыл там один-единственный раз, три недели тому назад, когда дом был предложендля продажи.

– Да, сэр, так он сказал.

– Скажите теперь, вы не заметили никаких следов вокруг дома?

– Да, сэр, заметил.

– Что за следы?

– Следы автомобильных шин.

– Вы можете описать их?

– Я сделал с них снимки, сэр.

– Эти фотографии сейчас у вас?

– Вот они, сэр. – Свидетель выложил снимки с отпечаткамишин.

– А теперь, господа, прошу обратить внимание на этот снимок.Что вы можете сказать о нем, Неффс?

– На нем видно, что автомобиль побывал здесь сразу же последождя. То есть следы были оставлены в момент совершения преступления. Потомгрязь запеклась на солнце.

– А так как на этом месте машина делала поворот, осталисьследы всех четырех колес?

– Да, сэр.

– Вы знаете, когда последний раз там был дождь?

– Да, сэр. Вечером восьмого и утром девятого.

– То есть в понедельник в ночь и во вторник утром?

– Да, сэр. Во вторник часа в четыре утра.

– А каково было состояние почвы, когда вы в сопровождениимиссис Феррел и обвиняемого были на месте убийства?

– Тогда вся земля была сухая.

– Были ли еще какие-нибудь следы машины вокруг дома, крометех, что изображены на этом снимке?

– Да, сэр. Были и другие. Но эти сохранились лучше всего.

– Значит, эти следы сохранились лучше всего потому, что былиоставлены после дождя?

– Да, сэр. Я бы сказал, в течение двадцати четырех часовпосле дождя.

– И потому они четко сохранили рисунок протекторов всехчетырех колес?

– Да, сэр.

– Скажите, у вас была возможность осмотреть автомобильобвиняемого?

– Да, сэр. Я осмотрел его.

– Когда?

– Двенадцатого, во второй половине дня.

– И что вы обнаружили?

– Я заготовил пластичную массу, с помощью которой снимаютотпечатки протектора. По этой массе я проехал на его машине, выполнив поворот.После этого я сделал снимок оставленных следов.

– И что же вы обнаружили? Я полагаю, что в этом вопросе выможете считаться экспертом?

– Следы абсолютно идентичные. В этом не может быть сомнений.

– Снимки у вас при себе?

– Да, сэр.

Все углубились в рассмотрение снимков. Было очевидно, что насудью Китли идентичность отпечатков произвела большое впечатление.

– Теперь вы можете задавать вопросы свидетелю, – обратилсяБергер к Мейсону.