– Она подходила близко к этому креслу?

– Да. Она присела на него на несколько секунд.

– И Вероника тоже сидела в нем?

– Да.

Мейсон задумался.

– Как же быть? – спросила Делла.

– Если это сделала девушка, мы должны позвонить вполицейское управление и сообщить о находке. Этим мы поставим Голкомба наместо. Если нет, если оставил их здесь кто-то другой, то нам стоит избавитьсяот найденного, но так, чтобы не попасться.

– А если попадемся?

– Тогда мы пропали.

– Как же узнать, это дело рук Вероники или нет?

– Во-первых, нужно точно установить, была ли твоя дверьзаперта.

– Конечно.

– Мне помнится, что, уходя, ты не спустила собачку. Головабыла занята другим, вот ты и забыла.

– А что, если позвонить в полицию и сообщить, что мы нашлиэти гильзы?

– Тогда нашему клиенту придется еще хуже. Если бы япопытался скрыть это вещественное доказательство, то неужели я настолько глуп,чтобы хранить его в твоей квартире? Но публике на такие мелочи наплевать. Я ужевижу кричащие заголовки газет: «Адвокат Эддисона утаивает вещественныедоказательства! Полиция нашла стреляные гильзы в квартире секретаря Мейсона!»

– Да, легко себе представить, – согласилась Делла.

– Но если это подстроено полицией и я попытаюсь вынестиотсюда гильзы, а полиция при этом задержит меня… Делла, у тебя здесь ненайдется резинки?

– Какой резинки?

– Самой обычной, на которой держатся трусы или чулки, ножелательно потолще.

– Сейчас посмотрю. Но зачем?

– Я хочу избавиться от ловушки.

Резинка нашлась. Из одного из вертикальных прутьев в спинкекресла Мейсон соорудил вполне приличную рогатку и открыл окно.

– Когда-то мальчишкой я был неплохим стрелком из такихорудий, – сказал он, тщательно вытер с гильзы отпечатки пальцев, которые моглиостаться на ней, и натянул резинку.

Сверкающая гильза с шумом рассекла воздух. Остальные пятьштук последовали за ней.

Мейсон мерил шагами свой кабинет.

– Нет, Пол, эта женщина должна найтись. Кстати, чек, которыйона мне оставила на Индианаполисский банк, оказался фальшивым. Я звонил в этотбанк, чтобы узнать ее адрес. Она не открывала там никакого счета. Они никогдане слышали ни о какой Лауре Мэй Дэйл.

– Я никак не мог ее найти, – оправдывался Дрейк.

Мейсон промолчал.

– А что с Вероникой? – спросил Дрейк.

– Наш разговор с ней оборвался на самом интересном месте.

Зазвонил телефон. Мейсон услышал голос Деллы Стрит:

– Шеф, я видела в окно, что все они куда-то направились.Вероника была со своей сумкой. Они уехали на полицейской машине.

– К тебе никто из них не приходил?

– Пока нет.

– Ладно, Делла. Я пока буду у себя, если что случится,звони, – сказал Мейсон и обратился к Дрейку: – Они увезли Веронику. Теперь мыувидим ее только на свидетельском месте, в суде.

– А как с Эддисоном? Думается, он им все расскажет? –спросил Дрейк.

– До суда ничего не расскажет.

– Скверно.

– Да.

– Попробуешь потянуть время? – спросил Дрейк.

– Боюсь, что не выйдет. На Эддисона надежды мало. Он так илииначе расколется. Станет или выкручиваться, или говорить правду.

– Что же будет тогда?

– А бог его знает.

Зазвонил телефон. Мейсон поднял трубку.

– Алло. Да, здесь. Тебя, Пол, – протянул он трубку Дрейку.

Несколько секунд Дрейк слушал молча, потом заговорил:

– Как же так?.. Да… Что?.. Будь я проклят!.. Дай я поговорюс ним… Алло, Фрэнк… Как же так?.. И что?.. Ну ладно. Интересные новости, – обратилсяДрейк к Мейсону, закончив разговор.

– А что?

– Полиция нашла еще одного свидетеля, парня, который живет вполумиле от того старого дома. Ему было известно, что дом продан. Во вторниквечером он слышал шесть выстрелов со стороны дома. Впрочем, он подумал, что этохлопки грузовика, который идет под горку. Но его жена утверждала, что кто-тострелял. Парень заметил время.

– Когда это было?

– Ровно без десяти минут девять.

– Интервалы между выстрелами?

– Сначала один, почти тут же второй, потом через две-трисекунды четыре остальных.

Мейсон закурил и задумался.

– Еще одна новость, – продолжал Дрейк. – В универмагеработает одна хорошенькая курочка. Эдгар Феррел просил ее в пятницу вечеромприехать к нему в этот загородный дом. Говорил, что для нее это может оказатьсяочень важным.

– В пятницу вечером? – воскликнул Мейсон.

– Да.

– Как ее имя?

– Мерна Релей.

– Мне нужно поговорить с ней.

– Это невозможно, Мейсон. Она говорила с моими людьми, потомс полицейскими. Полиция забрала и ее. Хочешь повидать моего сотрудника, которыйговорил с ней?

– Конечно.

– Сейчас я его приведу. Он в моей конторе.

Через минуту Дрейк вернулся с представительным молодымчеловеком. Люди такого типа весьма нравятся женщинам.

– Фрэнк Саммервиль, – представил его Дрейк. – Наш красавчик.Я обычно использую его, когда требуется поговорить с женщинами. Он бродил поунивермагу просто как покупатель. Фрэнк, расскажи, что у тебя.

Саммервиль театральным жестом провел ладонью по темнымвьющимся волосам.

– Мистер Дрейк приказал мне потолкаться по универмагу,покупая всякую мелочь, задавать всякие вопросы так, чтобы девушки могли мнечто-нибудь рассказать. Естественно, я все больше держался тех прилавков, гдепокупателей немного, где продавщицы могли свободно поболтать со мной. Когда язадал одной из девушек вопрос о смерти Эдгара Феррела, правда ли, мол, газетыпишут, что его смерть отразится на работе универмага, она, фыркнув, заметила,что с этим вопросом лучше обратиться к Мерне Релей, которая работает в отделеавторучек. Я направился в отдел авторучек, прикинулся, что никак не решу, какуювыбрать, болтал о том о сем, потом задал ей тот же вопрос. Стыдно сознаться, ноона меня быстро раскусила. Видимо, она видела, как я толкался у другихприлавков. Она напрямую спросила меня, не детектив ли я. Я рассмеялся, сначаласказал, что нет, но потом увидел, что все же лучше сказать, что да, и пересталотнекиваться. Когда я подтвердил ее догадку, она призналась, что все времядумает об этом деле и никак не может решить, идти ли ей в полицию, а посколькуя детектив, она может мне все рассказать.