праздниками. Он, как обычно, поехал на тренировку в Георгиевск, подвёз его какой-то случайный автобус- коробочка. Десять копеек за проезд водитель брать не стал, пренебрежительно махнув рукой.

Высадили Костю около автостанции города Георгиевска, но прежде, чем бежать на тренировку, он решил сразу использовать сэкономленные за проезд деньги, и в киоске на площади автовокзала купил два горячих пончика: один с капустой, другой с повидлом — как раз на десять копеек.

Съесть решил пока горячие, и, отойдя за угол здания автостанции, принялся за первый с начинкой из капусты. Он не успел приступить ко второму, как неожиданно перед собой увидел трёх пацанов, примерно на пару лет его старше.

Костя смотрел вниз, на пончик в руке и поэтому сначала увидел ноги подошедших. На всех были широко расклешённые брюки, из ткани непонятного цвета. В районе клешей брюки выглядели сильно помятыми, а из-под них торчали носы резиновых сапог.

Никто из Георгиевских ребят не выйдет на прогулку по городу в сапогах, — так поступали только деревенские. Они передвигались по тропинкам своей деревни, заправив брюки в сапоги, а приехав в город, вытаскивали штанины наружу.

— Деньги есть, — спросил один из подошедших.

— Нет, — коротко ответил Костя, раздумывая, куда деть пончик.

Не сказать, чтобы он сильно испугался: Костя был достаточно уверен в себе, в своих силах, но всё же насторожился, готовясь отразить возможный удар.

Дальнейшие события показали, что не любой удар он был готов отразить.

Самый длинный, стоявший прямо перед ним, повернул голову и посмотрел в сторону, будто увидел там что-то интересное, Костя машинально тоже взглянул туда, и в тот же момент длинный прыгнул к нему, двумя руками за затылок пригнул голову Кости вниз и ударил коленом в лицо.

Сколько пробыл без сознания, Костя не знал, но, кажется, не очень долго.

Сначала услышал громкие голоса, а когда полностью очнулся, понял, что сидит, вытянув ноги на земле, привалившись спиной к стенке. Рядом находятся две женщины, одна из них постоянно повторяла: «Звери! Какие звери!», а другая прикладывала платок к его кровоточащему носу.

Эти две женщины увидели, как его, лежащего без сознания, избивают трое, как одна из них выразилась — ублюдков, причём один из них, по описанию толстый и невысокий, всё старался пнуть в голову.

Женщины криком отогнали нападавших, а затем подтащили и прислонили Костю к стене автовокзала.

Костя с трудом поднялся и огляделся. У него ничего не пропало: спортивная сумка как висела, так и осталась висеть на плече, даже пончик уцелел — валялся рядом на асфальте, и только сейчас к нему подобралась ворона, стараясь «под шумок» оттащить в сторону.

Поблагодарив женщин, прижал платок к носу и побрёл к спортивному комплексу.

Кровь остановил быстро, однако осмотр внутреннего состояния показал, что нос у него сломан, причём со смещением перегородки. Стал проверяться дальше: внутричерепного кровоизлияния нет, как нет и серьёзных повреждений других органов. Появилась болезненная шишка над ухом, видимо, после удара ногой, — постарался, как мог, уменьшить там гематому.

Проскользнула мысль, — хорошо, что нападавшие были в резиновых сапогах, будь на них другая обувь, повреждения могли оказаться гораздо серьёзней.

Конечно, в таком виде, тренироваться невозможно, но он отправился сообщить тренеру, что пропустит намеченные на ближайшую субботу областные соревнования среди юниоров, в которых он должен был участвовать от города Георгиевска.

В весовой категории Кости в секции занималось много ребят, и заменить его другим боксёром не явилось проблемой, вот только необходимо было заранее предупредить, да лучше при этом и сразу показать в каком он сейчас состоянии, чтобы тренер воочию увидел, — у Кости уважительная причина не учувствовать в боях.

Костя зашёл в пропахшую боксёрскими перчатками комнату тренера. Там Булат Каримович находился не один: боксёр из «старых» из «взрослого эшелона», сидел напротив тренера за столом и что-то писал на тетрадном клетчатом листке.

Этот боксёр в основном приходил только тренироваться, в боях учувствовал редко, отчего фамилию его Костя не помнил, знал только кличку — «Динамо».

Кличку дали не за скорость — особой шустрости на ринге он не показывал, а получил кличку «Динамо» просто за то, что был милиционером. Назвать же его «Мент», а не «Динамо», было чревато: весил за восемьдесят килограммов и уже много лет занимался боксом.

Сейчас он, видимо, помогал Булат Каримовичу написать какое-то заявление: тренер по-русски и говорил то неважно, а уж писать не мог почти совсем.

При появлении Кости, Булат Каримович взглянул на него и спросил:

— Кто это тебя так отделал?

«Динамо», услышав вопрос, прекратил писать, и, развернувшись вместе со стулом, тоже уставился на Костю.

Выслушав пересказ, тренер сразу поинтересовался:

— Сам на них прыгнул? Знаю вас, молодых петушков: чуть удар поставят, и сразу считают себя великими боксёрами!

— Нет, — вмешался «Динамо», — у нас по сводкам они проходили, это уже не первый случай. Они, оказывается, по разным городам мотаются. Избивают молодых парней, недалеко от автостанций. Дальше прыгают в первый попавшийся автобус и с концами.

Когда их трое, а когда и четверо. В Бореевске, недавно, группу ребят-старшеклассников отметелили, двоим носы сломали, одному рёбра.

— Ему, тоже нос поломали, — заметил тренер, глядя на Костю, — сейчас в больницу пойдёшь. Голова болит, крутится?

Тренер взял со стола карандаш, и поводил им перед глазами Кости.

— Похоже, сотрясение мозгов.

Булат Каримович, часто коверкал слова, неправильно ставил ударение, но поправлять его редко кто осмеливался.

Что у него сотрясение мозга, Костя уже понял, но ничего говорить тренеру не стал, просто пожал плечами, а дальше спросил у «Динамо»:

— А они всех, как меня, коленкой бьют?

— По-разному бьют. Некоторых сразу ногой в голову. Где такому научились — даже не знаем. Может служили, где, или какой дембель — дебил обучил, — вот теперь и отрабатывают удары. Сами-то, небось, из какой-нибудь деревеньки зачуханной. Скучно им там, и ездят теперь на гастроли, развлекаются, пока посевная не началась.

— А милиция их ищет? — поинтересовался Костя. — Они же так и убить могут!

— Вот когда убьют, тогда и начнут по-настоящему искать, или если кого из детишек персон важных отделают. Вот у тебя родители кто?

— Инженеры на заводе, — ответил Костя.

— Считай сирота, — гыгыкнул «Динамо», — Но, как говорится, родителей не выбирают, — добавил он. — А так, автостанция всегда находиться под приглядом в режиме патрулирования. Может когда и прихватят их.

Через несколько дней, когда Костя заявился на тренировку уже без всяких следов избиения. Ребята в раздевалке сначала удивились, не заметив на лице никаких отметин, а затем попросили рассказать, что же с ним случилось.

Костя вкратце пересказал,