– Я прождал тебя больше часа после тренировки, – сказал Эмиль.

– Что? – изумилась я.

– Ну да, ты так и не приехала, так что мне пришлось ехать домой самому.

– Ты один поехал на метро?

– Ну да, карточка лежала в кошельке.

– Почему же ты его не забрал? – спросила я Хенрика.

Голос мой звучал обиженно, но на самом деле я была в ужасе. В моем воображении пронеслось все, что могло случиться. Эмиль мог получить травму, заблудиться, его могли ограбить или похитить. Почему же Хенрик не забрал его?

Он поднял брови. Мы уставились друг на друга поверх головы Эмиля.

– А ты почему его не забрала? – ответил он вопросом на вопрос.

– Потому что сегодня ты должен был забрать Эмиля.

– С чего ты взяла? Ведь после тенниса его всегда забираешь ты.

– Знаю. Но ты позвонил и сказал, что заберешь его сам.

– Когда это я тебе звонил?

– Во второй половине дня. После половины третьего.

– В это время у меня было совещание.

– Это был не ты. Какая-то ассистентка, которая передала, что ты его заберешь. Иначе я, само собой, поехала бы за ним сама.

– Какая ассистентка? Майя? Зачем она стала бы тебе звонить?

– Имени я не знаю. Но она ведь звонила по твоей просьбе?

– Я никого не просил звонить и передавать сообщения. Но все закончилось благополучно. Не правда ли, парень?

Он хлопнул Эмиля по плечу.

– Извини, дорогой, – произнесла я и погладила его по волосам. – Произошло недоразумение. Не предполагалось, что тебе придется ехать домой одному.

– Милая, он уже большой, – сказал Хенрик. – Мы как раз говорили об этом перед твоим приходом. Он может ездить сам.

Я собралась возразить. Не хочу, чтобы он ездил один. Ни за что.

Хенрик мгновенно считал мою реакцию.

– В последнее время он много ездил с приятелями, Стелла! Никаких проблем не возникало.

Я ушла в кухню. Налила себе бокал вина. Впервые за много лет меня тянуло закурить. Хенрик последовал за мной.

– Где ты была? – спросил он. – Я чего только не представлял себе, пока мы не могли тебе дозвониться.

Он погладил меня по руке. Я отстранилась.

– Я была в библиотеке.

– Почему ты сердишься? – спросил он.

– Это ты сердишься.

– Вовсе нет. Просто ты всегда сообщаешь мне о своих планах. Это так не похоже на тебя – быть вне доступа.

Он снова прикоснулся ко мне. Я взяла свой бокал и отошла в другой конец кухни.

– Незачем сразу меня обвинять, – сказала я.

– Незачем сразу на меня обижаться. В последнее время ты ведешь себя немного странно. Не может быть такого, что ты проецируешь на меня свое настроение?

– Ты пытаешься играть в психолога, Хенрик? Пожалуйста, оставь это.

Он сложил руки на груди.

– Если бы я сказал, что заберу Эмиля, я бы это сделал, не так ли? – произнес он. – И я еще ни разу не просил своих сотрудников звонить тебе от моего имени.

– Но ведь кто-то мне звонил. Или ты думаешь, что мне это померещилось?

Эти слова он оставил без ответа. Вместо этого он произнес:

– Эмиль уже в состоянии ездить один, Стелла. Ему тринадцать лет. Тебе не нужно без конца провожать и встречать его.

– Да я с удовольствием это делаю.

– Это не обвинение.

Я отвела глаза.

Он демонстративно вздохнул и вышел из кухни.

Краем глаза я заметила какое-то движение и отшатнулась от окна.

Кто-то прошел мимо наших окон по улице. Осторожно наклонившись, я всмотрелась в темноту. По улице на ветру носился пустой пакет. Упершись руками в кухонную столешницу, я перевела дух. Что со мной? Я схожу с ума?

Еще несколько недель назад самостоятельная поездка Эмиля домой не вызвала бы у меня такой бурной реакции. Я не боялась бы, не впадала в паранойю. Но мне напомнили, какие последствия может иметь даже крошечная халатность.

Когда я оставила Алису одну, последствия оказались катастрофическими.

Я потеряла ее навсегда.

И Эмиль – его я тоже оставила одного. В тот раз все закончилось благополучно, ничего не случилось. Но задним числом я поклялась никогда больше не проявлять небрежности. Когда он был маленьким, я всегда избегала музеев и больших скоплений народа. И сейчас я предпочитаю, чтобы он приводил друзей ночевать к нам, а не сам ночевал у других. Хампус и Пернилла – единственное исключение, помимо дедушки с бабушкой. Я подвожу его на тренировки и матчи. Отвожу или провожаю к друзьям, даже если они живут неподалеку. Знаю, это называется гиперопека.

Хенрик пытался как-то уравновешивать это, насколько возможно. Возил Эмиля в парк аттракционов «Грёна Лунд» – сама я была не в состоянии поехать с ними туда. Он старался не придавать всему этому особого значения. И с годами я научилась справляться со своими страхами, постепенно ослаблять контроль. Дело пошло на лад. Но теперь…

Эмиль должен учиться самостоятельности, в этом я отдаю себе отчет. Но ему всего лишь тринадцать. Пока я не готова его отпустить. Возможно, и никогда не смогу.

Я разогрела еду, стоящую на плите, но есть мне совсем не хотелось. Поковырявшись в тарелке, я выбросила все в помойку. И неподвижно замерла возле мойки.

Так не может больше продолжаться. Я должна поговорить с Хенриком. Рано или поздно – он имеет право знать, что я нашла Алису. Надо только объяснить ему, что на этот раз все по-настоящему. Он поймет. Он поможет мне.

Наполнив два бокала вином, я вышла в гостиную. За окном было темно, ветер качал кроны деревьев. Снова собирался дождь. Я зажгла свечу на журнальном столике и подошла к окну. В тот момент, когда я протягивала руку, чтобы взять подсвечник, стоящий на подоконнике, я увидела в окне фигуру. Человек стоял на улице за домом. Он смотрел на меня.

Под низко надвинутым капюшоном невозможно было рассмотреть лица. Такой же бесформенный дождевик, как в прошлый раз. Такая же напряженная поза. Такой же угрожающий вид.

Я распахнула дверь на открытую веранду.

– Что тебе нужно? – закричала я. – Сгинь! Оставь меня в покое! ПРОЧЬ ОТСЮДА!

Я хотела выбежать в сад, но споткнулась о порог. Падая, я схватилась за штору, карниз не выдержал моего веса и сорвался вниз. Я вывалилась в дверь, как куль с мукой.

– Мама, что случилось? – крикнул Эмиль, подбегая ко мне.

Вслед за ним появился Хенрик.

– Там кто-то стоит, он следит за нашим домом, – сказала я, показывая пальцем. – Смотрите. Вон там. С капюшоном, закрывающим лицо. Он тут уже стоял. Тот же плащ, тот же капюшон.