древняя130. Вольное положение Младенца на руках пречистой Девы-Матери обличает игривость мысли иконописца, неприличную глубокой древности. Из позднейших икон достойна замечания икона Всех святых афонских, отличающаяся чистотою кисти.

Виденный Барским великий мраморный иконостас заставлен теперь тяжелым и безвкусным деревянным, общего всему нынешнему Востоку стиля, пестро вырезанным и ярко позолоченным. Он не так высок, как наши древние, идущие под самые своды церкви, и не идет прямою отвесною линиею, а имеет в верхней части грузный и неприятный выступ вперед под косым углом, увенчаваемый всегда вверху большим, как бы падающим в церковь, деревянным же, крестом. Надобно жалеть, что ни мы, ни греки не остались верными древней мысли иконостаса как простой перегородки между храмом и алтарем. На Св. Горе еще в четырех или пяти храмах сохраняются древние иконостасы (обыкновенно из мрамора), но везде они загорожены спереди другим, деревянным иконостасом нового вкуса, или точнее – безвкусия. Прежний состоял из ряда колонн (3-х или 6-ти) с архитравом и м. б. крестом вверху и плитами, украшенными резьбою, внизу промежду колонн и, как надобно думать, был открытым во время большей части богослужения, имея позади себя завесу для сокрытия священнодействия в известные времена. Собственно говоря, он не был иконостасом, т. е. не был заставляем иконами. В Греции до сих пор он называется τέμπλον – конечно, от фигуры, которою походил в прежние времена на языческие храмы (templum). Поучительная сама в себе история «в лицах» завета Божиего с людьми не пресекала тогда полета мысли молящихся, призываемой и влекущейся к живому участию в священнодействии, а весьма благоразумно отдаляема была или вглубь алтаря или на стены, а всего чаще (потому что всего приличнее) – под своды храма, куда любило возносить ее минувшее тысячелетие, одевавшее храмы свои до самых сводов мраморными полированными плитами и писавшее на «образном небе» их всем возможным великолепием цветов и золота блестевшую священную повесть Церкви Божией. Кто хочет увериться в этом, пусть посетит Св. Софии константинопольскую и солунскую, церковь Богоматери в монастыре Хиосском, Св. Луки в Виотии, Успенскую – близ Афин, – эти сокровища христианского мира, к сожалению, еще не довольно нами ценимые. Прежний иконостас или темпл карейского собора состоит из шести колонн белого мрамора. Об архитраве ничего не могу сказать. Мраморные плиты с резьбою, вставленные между колоннами внизу для преграждения входа в алтарь, завешены теперь засаленным и разодранным ситцем... Можно позавидовать Барскому, видевшему это существенное украшение собора во всей его изящной простоте и приличном Дому Божиему величии. Зато едва ли можно завидовать ему в том, что он видел деревянный хорос церкви. На месте виденного им висит теперь медный – обыкновенной святогорской работы. Находя и этот не соответствующим истинному великолепию церковному, я воображаю, какое неблагоприятное впечатление произвел бы на меня деревянный, конечно, еще более грузный и вычурный.

К немалому удовольствию своему я узнал, что при церкви есть и библиотека древних книг, около 200 числом. Она помещена над притвором и имеет нумерацию; хотя каталога и не отыскалось, я пересмотрел их все до одной. Они исключительно церковно-богослужебного содержания. Между ними я заметил:

1) Ветхий Завет (в лист на бумаге) от книги Бытия до книг Паралипоменон. На нем выставлен год: 6835 (1327).

2) Евангелие (в большую четвертку на пергамене), расположенное по чтениям и считаемое очень древним ради прямого и тщательного письма своего131. Летосчислительного указания на нем нет. Из указания чтений Евангельских, сделанного по месяцеслову, видно, что оно писано позднее установления празднования памяти Константинопольских патриархов Александра, Иоанна († 520) и Павла († 784, а по Никодиму † 641 г.) и ранее праздника перенесения в Царьград Нерукотворенного Образа132 (944); потому что под 16 августа упомянут только один мученик Диомид. 

3) Апостол – в четвертку на пергамене – прекрасного мелкого письма с припискою в конце: Господи Иисусе Христе Сыне Божий помилуй меня грешного Антония Мал а́ки. В святцах при нем праздник і6 августа есть, а 30 января нет.

4) Паремейник – в четвертку на пергамене – судя по письму, очень древний. Возле досок с обеих сторон книги переплетен, пергаменный лист, принадлежавший к другому какому-то сочинению. Он содержит в себе список епископов Константинопольских (ὅσοι ἐπισκοπησάν ἐν Κωνςαντινουπόλει), в некоторых местах не сходный с изданным в Афинах в і837 г. архидиаконом Захариею Маф а́. Начинается словами: Ἀνδρέας ὁ ἁγιώτατος ἀπόςολος ἐν βυζαντίῳ τὸν λόγον κηρύξας, εὑκτήριον οἰͅκον πέρα ἐν ἀργυροπόλει δημάμενος, χειροτονε͂ι εἰς ὲπισκοπον τῆς αὐτῆς ἐκκλησίας καὶ πόλεως Ζτάχυν.. Оканчивается: ἰω: δ... τῆς μεγάλης ἐκκλησίας ὁνησευψής. ἔτη ιγ́. – Κυριάκος π.. Заметны, впрочем, в списке некоторые неисправности. Так, напр., о ближайших предшественниках епископа Митрофана говоря, он называет одного Дементием – сыном проба императора, а другого Пробом – сыном сего самого Дометиана. Четвертого в ряду епископов он называет Плутархом, а пятого: Седекион. Странное имя Фрайта или Фравита у него читается: Фавист.

5) Патерик – в четвертку на пергамене – без начала и конца, – крупного и тщательного письма, похожего на письмо евангелия, только косого133. Начинается словами: παῖδασ τοῦ γνῶναι ἐν καιρῷ ῆνίκα δεῖ ε͂ιπε͂τν λόγον ἐν ἀνοίξει τοῦ σόματος ἀυτοῦ. Оканчивается: λέγει αὐτῷ ἄββα Ζερηνὸς. Ουκ ἐςιν αὖτη ἀρετὴ.

6) Лавсанк134, Лествица и значительное число панегириков. Из последних один особенно обращает на себя внимание – в четвертку на пергамене – скорописи различных рук. Он содержит в себе 16 статей или слов. Наиболее замечательными из них мне показались: 13) «О Ризе Богородицы». 14) «Константина во Христе вечном Царе Царя римского (Ρὡμαίων, т. е. греков) повествование, собранное из различных историй о нерукотворенном образе Господа нашего Иисуса Христа, посланном к Авгарю, и о том, как он перенесен был из Едессы во всеблагополучный сей царь-городов Константинополь». На 16 листах. Начало: ὁυκ ἄρα μόνον ἀυτὸς ἀκατάληπτος ηv ὁ συναΐδιος τῷ θεῷ λόγος. 16) «Жизнь преподобного отца нашего Петра Афонского. 13 (sic!) июня». На 18 листах. Весьма мне хотелось отыскать рукописное какое-нибудь сказание о сем преподобном, чтобы пополнить недостающие или уяснить сбивчивые места его жизнеописания, передаваемого нам четию-минеею и внесенного в нее, по уверению святителя Димитрия, из великой четии-минеи, составленной из подобных панегириков. Можно представить оттого мою радость, когда я неожиданно обрел искомое! Жизнь святого рассказывает некто Николай, «самовидец» перенесения мощей преподобного с Афонской горы в одну деревню фракийскую: Ф о́комин (φώκομιν). К сожалению, очевидец сей был более