Около сотни только за последние два года.

Я полез в следующую папку, но тут меня ждал неприятный сюрприз: все было запаролено. Пароль подбирать я даже пробовать не стал. Лучше тоже отдам Кроку. Уж с этим, надеюсь, «крутой хакер» справится.

Я захлопнул крышку ноута и отправился спать. Первый раз за прошедшие две недели лег не в четыре утра. Мелочь, а приятно.

Мара Шелестова

Я неслась домой с такой скоростью, словно за мной гнались все гончие Ада, сильно подозревая, что в конце месяца придется выложить кругленькую сумму, как ответ на письма счастья. Подозревая, но не особо заморачиваясь.

Змее-волков и его непонятный интерес к моей персоне спутали мне сегодня практически все планы, я даже чуть не проскочила супермаркет, свернув на парковку в последний момент и получив в награду отборный мат и гудки клаксона замешкавшегося на выезде Ниссана.

Мобильник в кармане зазвонил буквально через три минуты после того, как я с такой же крейсерской скоростью пронеслась мимо отеля.

— Да.

— Ты промахнулась, — Кит, без сомнения, улыбался.

— Нет. Я еду к перекрестку. Она что-нибудь вспомнила?

— Мне кажется да, но молчит, ничего не говорит. Все в фотки эти, Ксюхой найденные, пялится.

— Ксенька еще что-то нашла?

— Все больше фоток, а кроме них практически ничего. Только…

— Кит, не тяни кота за яйца, ему больно, — проворчала я, съезжая на обочину.

— Лера детдомовская. Более того, детдомовская не только она, но и ее сестра.

— Маргарет Мур?

— Похож… — в трубке послышалась какая-то возня, звонкой голос мелкой, ворчание иногда до тошноты милого панка.

— Мар, — Ксю все же отобрала у здоровяка трубку. — Я, честно, не знаю, за что убили нашу не-балерину, но мне кажется, с ее нитью это не связано.

Я сдержала улыбку, откинулась на сиденье.

— Думаю, ты права. Так что там еще?

— Маргарет и Лера в детдом попали в тринадцать, после смерти бабушки, то есть они помнят и родителей, и друг друга. Ну или должны помнить…

— Ты — чудо, кроха, — улыбка сама собой растянула губы. — Я буду дома где-то минут через тридцать-сорок. Как Костик и его атаки?

— Он пытается понять, кто хотел нас ломануть, — голос мелкой вмиг напрягся.

— Ксень? — протянула я. Юная, но жутко талантливая хакерша редко была настолько серьезной.

— Да непонятно там все, — отмахнулась девочка. — Не бери пока в голову. Люблю тебя.

— Люблю тебя, — отозвалась эхом, нажимая отбой.

Двадцать секунд, чтобы привести мысли в порядок, выдохнуть, достать с заднего сидения пакет с покупками, и еще десять минут, чтобы спуститься по тропинке к оврагу, и уже через него к небольшому озеру.

Деревянные мостки тихо скрипнули под моими ногами, стоило на них ступить, шелестел ветер в кронах деревьев, солнце, отражаясь от воды, заставляло щуриться. Погода сегодня на удивление решила побаловать жителей столицы и ее пригородов.

Я скинула рубашку, села, согнув одну ногу в колене, опустив на нее подбородок, достала из пакета банку газировки и чипсы и принялась ждать.

Мысли почему-то скакнули от не-балерины к Гадову.

Тоже мне герой-любовник.

Странно, но почему-то думать о нем в серьезном ключе не хотелось. Я… не могла себя заставить подумать о нем серьезно, проанализировать. Это… вызывало неприятные, непонятные мурашки. Я жевала чипсы, смотрела в почти безмятежную водную гладь, бездумно себя рассматривая, и продолжала размышлять на отвлеченные темы.

Должна признаться, реакция у Волкова отменная, драться он умеет, славу богу, что, совершенно очевидно, не любит. И… опасность чувствует словно позвоночником. Ведь если бы он чуть заметно не отклонил тогда голову, злосчастная банка заехала бы ему по виску.

Я глотнула газировки, прикрыла глаза, копаясь в памяти, стараясь понять, что же не дает мне покоя.

Запах…

От него пахло чем-то приятным: сандалом, табаком, медом и перцем. Глубокий, сложный, противоречивый запах, очень жесткий. Абсолютно не подходящий Волкову — эдакому простачку и рубахе парню, но отлично гармонирующий со Змеевым — расчетливым, умеющим ждать, наблюдать.

Мурашки пробежали вдоль позвоночника, целая толпа… Сразу же, как только в памяти возник его взгляд — холодный и словно насквозь.

Легкий прохладный ветерок и запах сырой земли выдернули из неприятных ощущений. Я с удивлением взглянула на почти пустую пачку чипсов в своих руках. Что-то я увлеклась.

— Зачем пришла? — все еще по-детски тонкий голос раздался из-за спины.

— Ты знаешь, — пожала плечами, пододвигая к нему пакет. — Это тебе, — краем глаза взглянула на мальчишку. Все такой же: старые джинсы и толстовка, синюшный цвет кожи, сломанная челюсть и правая рука. — Ты что-то видел?

Заметив, что я, как и несколько десятков раз до этого, не реагирую на его «краказябный» облик, мальчишка привел свою внешность в относительный порядок и залез в пакет.

— Пива бы, — протянул призрак.

— Газировкой обойдешься, я детей не спаиваю.

— Мне уже двадцать пять.

— А толку-то? — отбила, всматриваясь в его отражение в воде. — Давай по делу.

— Что? Даже не будешь уговаривать вернуться в отель?

Я покосилась на его браслет — абсолютно пустой, только серебряная цепочка — и снова уставилась на воду, следя взглядом за лягушкой.

— Как-нибудь в другой раз. Так что ты видел, Стас? Зачем пришел к ней?

Парень пожал плечами и залез в пакет, лягушка скрылась под водой. Я терпеливо ждала, болтая ногой в воздухе.

— Сел, потому что она остановилась, когда я голосовал на дороге. Странная такая была, молчала, ни о чем не спрашивала. Тупых этих вопросов не задавала из серии: «мальчик-где-твои-родители-я-сейчас-ментов-вызову». Просто спросила куда подвезти, на заправке мне хот-дог купила.

— Ты опять в городе был? — не удержалась я.

Мальчишка покосился на меня, но отвечать на вопрос не стал, замолчал, уставившись в пакет с чипсами.

— Ладно, не важно. Дальше.

— Дальше нас какой-то джип зажимать к обочине начал. Гроб на колесах, потертый весь и помятый. Там два мордоворота сидели. Я по сиденью вниз сполз и браслет снял. Она даже не заметила, кажется. Остановилась, спокойная была очень, мужики из машины вышли, к ней побежали. Орали что-то про то, что «нашли» и «сука». Я особо не вслушивался. Она из машины выскочила, в ответ что-то кричала, на одного даже наброситься попыталась.

Стас прервался, отпил из банки, похрустел немного чипсами, поболтал ногами в воздухе.