— Дочь моя, — Владыка обернулся к девушке с надеждой, — разве ты видишь его так же, как вижу я? Зачем ты отрицаешь эту простую истину? Ради чего? Чувств? Любви? О, дитя, какой от них прок, если ты влюблена в монстра?

— А я верю в него! — выкрикнула Нира и вцепилась в корни. Её глаза были наполнены надеждой и яростным стремлением к борьбе. — И пусть, что он дышал кострами! И пусть, что не слушал Песнь! Он заслуживает помощи!

— Ты злишься лишь на себя, дитя.

— О чём вы… Нира? — Ричард стоял в растерянности, пытаясь осознать сказанное Лесным Королём.

— Скажи ему, что ты видишь, — приказал Владыка.

— Прости, я не смогла тебе сказать. Я и сейчас не верю, что это правда, — Нира посмотрела Ричарду прямо в глаза. Девушка была в слезах, но её взгляд оставался искренним.

— Что со мной? — едва слышно проговорил юноша. Горло пересохло, в висках бешено стучало.

— У тебя такая же аура, как у Дракона…

— Этого просто не может быть! — Ричард сделал шаг назад, но корни тут же злобно забурлили за его спиной.

— Ты — обезумевший Дракон. Был, есть и будешь им. Моё проклятие. Злая шутка абсурдной случайности! — грозно проговорил Король. — Сейчас ты всего лишь мальчик, что пробыл в Лесу слишком долго и по своей воле. Но потом ты захочешь стать им — драконом. А потом вернёшься сюда в доспехах, чтобы тщетно мстить. Раз за разом ты повторяешь этот безумный и бессмысленный круг.

— Отец! Пожалей его! — голос Ниры тонул в слезах. — Ты пугаешь меня!

— Он разрушает НАШ дом, дочь! — Владыка был непреклонен. — Лишает тебя и меня жизни! Разве можно иметь хоть толику жалости к такому человеку?!

— Но я… Я не помню! Это всё не правда! — голова Ричарда гудела.

— Ложь! — Король навис над юношей. — Ложь… Ты постоянно обманываешь себя и бежишь от правды. Ты — жалок и недостоин! Лес живёт по правилам — искреннее желание, смелость и воля заставляют его магию работать. Но ты подвёл себя, своих родных, отрёкся от шанса на спасение деревни. Ты трус, никчёмность! И думаешь, что имеешь право угрожать мне? Лесу? Вымогать исполнение твоего желания раз за разом?

Корни мгновенно обвили Ричарду руки и ноги. Мерглом на спине злобно задрожал, готовый броситься в бой, чтобы защитить своего хозяина.

— Ты всегда знал, как спасти свою семью, спасти всех. В глубине души это знание было с тобой. Но когда ты зашёл в Лес, услышал его Песнь, а потом вдохнул дым костров — ты решил остаться здесь навсегда. Искал любой способ бродить здесь годами. И Лес услышал твоё искреннее желание, но не так его понял — дал тебе возраст, в надежде, что пробудит смелость и решительность, — голос Короля дурманил, но всё же стал гораздо спокойнее. Возможно, Нира всё же смогла достучаться до него. — Так ответь хотя бы себе, мальчишка, почему ты изменил желание?

— Они были такими… Такими… — образы вспыхивали и путались в голове Ричарда. Вот он бежит прочь от родного дома, чтоб добраться до Леса и спасти всех. Всех? Себя? О чём он думал, когда покидал деревню? Бутта хохотала ему вслед. Огромные мерзкие нарывы на руках и на лицах дорогих ему людей взрывались и лопались, ужасно чавкая. — Жуткими.

— Ты сбежал… — прошелестел сам Лес. Тьма вокруг растворилась, а корни ушли обратно под землю, оставляя за собой лишь перемолотую брусчатку. Король устало сел обратно на Звёздный трон, — Ты сбежал от них и не для того, чтоб потом спасти. После того, как открыл для себя дым костров, ты не хотел возвращаться обратно. Боялся, что может не получится. Страх перевесил волю.

— Их лица, та боль… — Теперь юноша помнил всё. — Я бы не смог увидеть это снова…

— Ричард, — Нира подошла к нему и взяла за руку. Её глаза были отражением его боли. Девушка всецело понимала и ощущала то, что происходило сейчас у юноши в сердце.

— И ты готова простить его? — удивлённо спросил Король. — За слабость и трусость ты награждаешь любовью?

— Я не ошиблась в его сердце, — уверенно ответила Нира, не отводя от Ричарда глаз, — оно горит добрым огнём.

— Всё ещё веришь, — голос Владыки прозвучал насмешливо. — Абсурдно — всё это. Я до сих пор не понимаю, как он возвращается в Лес. Точно так же, как не понимаю твоё сердце, дочь. Ладно… Тогда вы оба, послушайте одну историю. И быть может в этот раз всё будет иначе. Кто знает?

Когда-то множество удивительных народов и существ жило вокруг этого великого Дуба. Громадные города проплывали над ним наравне с облаками, а купцы из далёких-далёких стран толпами спешили сюда, чтобы выторговать по больше всевозможных диковинок. Описывать все чудеса того времени я не осмелюсь — уйдёт вечность, чтобы перечислить всё. Но важнее всего было то, что властвовал над этим местом мой народ. Я же был избран хранителем и стражем, следившим за порядком. Но эта должность не несла в себе никакого интереса. Мир и покой царил в наших землях — не находилось ни одного глупца, желавшего бросить вызов мощи магии. Однако даже гармония не может быть вечной. Мой народ обладал долголетием, но не бессмертием. И когда кто-то из нас угасал — его с почестями относили в небольшую рощу у Дуба и хоронили под деревом. В эти моменты и лес, и окружающая нас магия чувствовали горечь утраты так же, как и мы. Поэтому дерево, под котором обрёл последнее пристанище ушедший, по своей воле становилось белоствольным и одевалось в вечную осень в знак скорби. Шли тысячелетия, мир менялся, и роща разрослась до бескрайнего леса. И с каждым годом белоствольных осенних древ в нём становилось больше и больше. Время моего народа постепенно уходило. Терялась и былая мощь, привлекая в эти земли алчность и злобу. На закате эпохи я узнал и войну. А потом — всё исчезло насовсем. Лишь я и малютка Нира остались у обломков былого. Я продолжил быть хранителем, помня и почитая каждого ушедшего за все те годы, сберегая знания и реликвии. Но и Лес не остался в стороне. Принимая в себя умерших, он напитывался магией, становился сильнее и, когда мой народ истлел насовсем, Лес явил свою волю — выкрасил всего себя в вечную осень, бесконечно скорбя об ужасной утрате. Всё так и осталось бы, но спустя время сюда повадились люди. Странный Лес, наполненный магией, привлекал их,