струится по ладоням и ступням. Затем внезапно тряска прекращается, а земля стремительно проваливается вниз.

Искренне не понимаю, чем взлет пугает людей. Или, быть может, я не боюсь взлета потому, что мой отец летал в составе Военно-воздушных сил и не раз меня, совсем еще девочкой, брал на борт? Впервые взял, полагаю, когда мне было всего лишь года два. Мне потом рассказывали, что я весь полет смеялась. Ясное дело, я того не помню. Помню лишь, как, став постарше, умоляла отца сделать «бочку».

Большинство детей отцы в надлежащее время учат водить машину, мой же учил меня пилотировать самолет, и, полагаю, усилия его не оказались напрасными.

Мы поднялись в воздух, я немедленно повела нас прочь от аэродрома по ленивой спирали, а спираль я выбрала лишь ради того, чтобы почувствовать сегодняшний воздух. Бетти сидела в кресле второго пилота, а Хелен – в кресле позади нас.

Бетти повернула голову и, перекрикивая шум двигателя, обратилась к нам обеим:

– Считаю, что в силу уже вступили правила летного клуба. Права ли я, полагая, что Луну намереваются превратить в военную базу?

– Черт его знает, – ответила я. – Знаю лишь, что руководители проекта считают женщин слишком эмоциональными для полетов в космос.

Бетти покачала головой, и я была почти уверена, что она выругалась себе под нос, но проговоренное ею едва слышно ругательство оказалось заглушенным шумом мотора.

– Понятно. Очередной собачий бред, и нам необходимо изменить ситуацию.

– Как? – Хелен на своем сиденье наклонилась вперед.

– Попытаюсь представить своему редактору то, что ни одна из женщин без исключения не стала астронавтом, как дискриминацию по половому признаку, но это, разумеется, требует доказательств. – Бетти выразительно посмотрела на меня. – Я сделаю это так, что мои источники информации окажутся до поры до времени неизвестными, а затем… Затем источники станут не важны, поскольку с нашей подачи верный вопрос на пресс-конференции задаст сам Харт.

Я искоса взглянул на нее. Поинтересовалась:

– А какой именно вопрос он задаст?

– К примеру, такой: господин президент, скоро станет общеизвестно, что отряд астронавтов состоит исключительно из мужчин. Так какова вероятность того, что коммунистический блок, исходя из этого факта, сочтет нашу экспансию в космосе попыткой создать там военный форпост США, а вовсе не гражданскую колонию?

Хелен подняла руку и напомнила нам:

– Я – из Тайваня, а не из США.

Я кивнула, а Бетти принялась перечислять:

– У нас в МАК есть люди из Тайваня, Алжира, Испании, Бразилии, Франции, Германии, Сербии, Гаити, Конго…

Вмешалась Хелен:

– Бельгии, Канады, Дании, Франции, Исландии, Италии, Люксембурга, Нидерландов, Норвегии, Португалии, Соединенного Королевства…

– И США, – подытожила Бетти и покачала головой. – И ни одна из перечисленных стран не является коммунистической.

– Ну, в МАК трудятся граждане многих стран, – удивилась я. – Кто-то – из капиталистических, кто-то – из развивающихся. Так что нам с того? Разве из этого следует, что в состав отряда астронавтов должны быть включены и женщины?

– Нынешний год – год выборов, и противостоять друг другу будут Эйзенхауэр и Бреннан, – уверенно заявила Бетти. – И публичное признание того, что в составе отряда астронавтов – только мужчины, вполне может повлиять на окончательный результат выборов. Да я и вообще готова прямо сейчас биться об заклад, что вопрос о возвращении к «нормальной жизни», в которой женщины снова станут или не станут «домохозяйками», окажется ключевым в предвыборной кампании обоих кандидатов.

По моему телу пробежал холодок.

– Но… Но директор МАК не отчитывается перед американским президентом. Он… – После того как слова слетели с моих губ, я осознала, что сморозила глупость. Ведь хоть МАК, как это широко известно, – международный проект, но все же центр запусков находится на американской земле, и США обладает значительно бо́льшим влиянием на Программу, чем даже все, вместе взятые, страны-участники, а то, что директор проекта – британец, так это только для вида. А еще к тому, видела я список астронавтов, и целых три четверти из них были американцами либо британцами. И почти все – белые. – Все пристегнулись?

Они обе почти одновременно произнесли «да», даже не поинтересовавшись, зачем я их спрашиваю. Естественно, мой норов им уже был вполне известен.

Я свечой устремила самолет ввысь. Набрав высоту, сделала петлю. Центробежная сила прижала нас к креслам, и сначала над нами, а затем и под нами зеленовато-коричневым одеялом раскинулась земля.

Воздух на высоте, где маневры совершал мой самолетик, был насыщен туманом, от чего граница между землей и небом отсюда казалась нечеткой, размытой.

Я видела фотографии с орбиты, на которых Земля представлялась сине-зеленым шаром. Я жаждала оказаться в космосе, жаждала парить в невесомости и видеть звезды во всей их поразительной красоте и яркости.

Я бы там и оказалась, если бы не желающие везде и всюду доминировать мужчины. Такие, дай им только волю, непременно затащат всех нас обратно в темные века.

Выведя самолет из петли, я немедленно перевела его в «бочку», и мы оказались в центре вертушки, а серебристое и зеленое, что было то сверху, то снизу нас, закружилось, почти сливаясь. Позади меня засмеялась и захлопала в ладоши Хелен.

Меж тем мне думалось, что о грозящей катастрофе люди хоть уже и наслышаны, но разумом это пока не воспринимают, поскольку парниковый эффект, который скоро сделает Землю непригодной для жизни, проявляться будет весьма неспешно, но нам, пока у нас на то имеются ресурсы, необходимо как можно быстрее основать колонии на Луне и других планетах Солнечной системы, а без женщин во внеземных колониях, разумеется, не обойтись, и доводы относительно того, что космос-де небезопасен для женщин, необходимо как можно скорее опровергнуть. То есть следует доказать, что способности женщин в экстремальных условиях ничуть не уступают способностям мужчин.

– Как думаешь, ваша газета была бы заинтересована в освещении авиашоу, участниками которого станут исключительно женщины?

– А то! Разумеется, да! И еще раз да!!! – Бетти ткнула в направлении меня пальцем. – И конечно, необходимо будет использовать твое имя в раскрутке предстоящего действа.

– А я-то тут при чем? Я что, всемирно известный пилот?

– Ты же жена ведущего инженера МАК. А еще я будто ненароком приплету ту историю, как вы с ним улетели от Метеорита. Если я ее своевременно и должным образом освещу, уверена, она привлечет изрядное внимание публики к авиашоу.

Я с трудом сглотнула.

Оказаться в центре всеобщего внимания?..

Ну, если это – совершенно необходимо, то…

– Конечно, – не выказав вроде бы внешне ни малейших сомнений, согласилась я. – Поступай так, как считаешь правильным.

12

ЛЮДИ