– Черт, я ее люблю. – Он театрально вздохнул.

– А, да? И как ее фамилия?

Баб осклабился.

– Без понятия, но точно знаю, какая будет.

Нэйтан не смог сдержать улыбку:

– Боюсь, приятель, ты слегка опоздал. У нее, похоже, уже есть нареченный.

Лицо Баба слегка помрачнело.

– Да это преступление, что такая потрясная девушка досталась этому английскому стручку. Он даже не может ее осчастливить.

– Ты-то откуда знаешь?

– А что, у нее, по-твоему, счастливый вид?

– Я как-то не всматривался.

– Вот я бы точно ее осчастливил, – сказал Баб и многозначительно кивнул на случай, если Нэйтан не вполне уловил его намерений.

– Ну да-да. Ладно, слушай… – С экрана начали стрелять. – Слушай, ты не мог бы… – Нэйтан потянулся и нажал на паузу.

– Да в чем проблема-то? – Раздражение Баба стихло так же быстро, как вспыхнуло. – Что-то не так? По поводу Кэма?

– Нет. Ну то есть может быть. Я хотел с тобой поговорить. Слушай я… – Нэйтан запнулся. – Я видел тебя прошлой ночью.

– Что? Где? – Баб зыркнул в дверной проем, где до этого была Кэйти, и щеки у него покраснели. Нэйтан боялся представить, о чем тот подумал.

– На улице, в саду, – поспешил он добавить.

Баб напрягся.

– Опорожнял мочевой пузырь в районе могилы?

– Ах это, – Баб даже засмеялся. – Ну да и?

– То есть ты считаешь, это нормально?

– Я только на папашину. А то ты сам никогда этого не делал.

Вообще-то, нет. Может быть, правда, потому что ему такое и в голову не приходило.

– И ты…?

– И я что, брат?

– И часто ты так делаешь?

– Иногда, когда прохожу мимо и охота.

– Но… почему?

– Нэйт, брат. Да брось. – Баб вернулся к своей игре, явно не считая, что тут есть что добавить.

Может, у Нэйтана никогда и не возникало потребности оросить могилу отца, но он знал, что у Баба стимула для этого могло быть больше. Главное, что сразу же следовало усвоить в общении с Карлом Брайтом: не попадайся ему на глаза, если можешь, вообще, в остальных случаях – ходи, пригибаясь. Баб, родившийся позже всех, никак не мог этого уяснить. Едва ли он был виноват, что явился на свет внепланово, но это тоже работало против него. Если Лиз ни разу в жизни не давала повода даже подумать о том, что рождение еще одного ребенка спустя двенадцать и десять лет после двух других братьев являлось не особо радостным событием, то Карл, наоборот, этого скрывать не трудился.

Может, было бы еще не так плохо, родись Баб хотя бы после Нэйтана, а не после Кэмерона, чье присутствие их отец, похоже, счел для себя наименее оскорбительным. Но медлительность Баба, его бесконечные поиски слов доводили Карла Брайта до белого каления. И Баб был абсолютно неспособен прогнозировать эти вспышки бешенства. Нэйтан пытался ему помочь, указывал на знаки, которых надо остерегаться, и только впадал в ступор сам, когда до Баба так и не доходило. Кэм тоже пробовал – с тем же успехом. Баб был абсолютно неспособен себя защитить.

Нэйтан посмотрел на теперешнего Баба, старше, но в чем-то все того же.

– Слушай, отцовская могила – одно дело. Но там ведь будет и Кэм, сам знаешь.

– Но сейчас-то его там нет. – Баб завел игру заново и влип в экран. – И я бы не стал делать такое с Кэмом, с чего бы?

– Ну откуда мне знать, – сказал Нэйтан, и Баб резко вскинул на него голову.

– Мы с Кэмом отлично ладили, спасибо. Уж всяко лучше, чем вы с ним.

Нэйтан открыл было рот, но был спасен окриком с кухни. Ужин готов.

– Ты угробишь дерево, если не прекратишь, – единственное, что сказал Нэйт, пока они выходили из комнаты. Баб пожал плечами.

– Да и хрен с ним. Это всего лишь дерево.

Атмосфера за столом и без того была угнетающей. Ильза повернулась к Нэйтану, когда он сел рядом с сыном.

– Как съездили? – спросила она нейтральным тоном. Ее с обоих флангов окружили дочери, и она, что есть сил, пыталась держаться бодро.

– Нормально. Глен будет вам звонить, – ответил Нэйтан. – Он разрешил забрать машину Кэма. Мы ее привезли.

Ильза едва заметно кивнула.

– Спасибо.

Нэйтан почувствовал мягкую руку на плече и подвинул стул, чтобы Лиз могла сесть. В искусственном свете она выглядела еще хуже. Кожа вокруг глаз была красной и влажной от слез. Кэйти поставила перед ней тарелку, и лицо Лиз застыло над ней в озадаченном выражении. В коридоре зазвонил телефон, и они одновременно с Гарри отодвинулись от стола.

– Я подойду, – сказала Лиз. – Должно быть, Глен.

– Что он вам сказал? – спросила Ильза, когда Лиз вышла.

– В общем-то, ничего нового, – ответил Гарри. – Поспрашивал о состоянии Кэма. О том, как обстоят дела на ферме.

– И что ты ему сказал? – Ильза в упор смотрела на Гарри.

– А что я, по-твоему, должен был сказать? На ферме все в порядке, но Кэма что-то беспокоило.

– Он спросил что?

– Разумеется.

– И?

Что-то в лице Гарри слегка дрогнуло, но он тоже не спускал глаз с Ильзы.

– И никто из нас не смог ничего толком рассказать. Так что, думаю, он будет спрашивать тебя.

Ильза бросила взгляд на дочерей, которые внимательно за ними наблюдали.

– Может, тогда стоит поговорить об этом позже.

Несколько минут были слышны только вилки-ножи-тарелки и тиканье часов. Нэйтан откашлялся и повернулся к Гарри.

– Думаю поехать завтра в Леманс Хилл. Попробовать починить ретранслятор.

– Было бы хорошо. Баб тебе поможет, – он взглянул на Баба, тот кивнул.

– Да не нужно, – сказал Нэйтан. – Со мной будет Ксандер.

Гарри покачал головой.

– Это далеко, и связи нет, так что, Баба тоже бери с собой.

Нэйтан не успел ответить, потому что в дверях появилась Лиз со странно окаменевшим лицом.

– Глен хочет поговорить с тобой, – сказала она Ильзе, и та встала и вышла в коридор.

– Что случилось? – спросил Гарри.

– Ничего. Все нормально. – Лиз постаралась сложить неподвижные губы в улыбку для внучек. – Гарри, можно тебя на пару слов?

Нэйтан видел, как в лицах Баба и Ксандера отразилось его недоумение. Они слышали, как за Гарри и Лиз закрылась входная дверь и с веранды стал доносится гул их приглушенных голосов. Англичане обменивались взглядами, напрочь забыв о еде.

Прошла минута, потом другая. Никто не возвращался. Постепенно все снова взялись за вилки и продолжили есть. Через – как Нэйтану показалось – вечность, он услышал шаги в коридоре и снова – входную дверь. На веранде зашелестел новый голос, так же невнятно, но с новыми оттенками тревоги. «Ильза», – подумал Нэйтан. Он подождал еще, но на кухню так никто и не вернулся. Наконец, он отодвинул стул, чувствуя, как его сверлят шесть пар глаз.