Интересно, а я тогда с кем буду жить?

— Так, ребята! В девять часов по местному встречаемся здесь, на первом этаже у ресепшен. Надеюсь, все будут трезвыми и вменяемыми. Отдыхайте!

Все вместе в лифт мы не поместились. Я — потому, что не хотела толкаться со всеми и готова была подождать, а Елисеев — потому, что уткнулся в свой мобильный и что-то лихорадочно писал в нем.

— Вась, ты поезжай давай. Я попозже. Позвонить надо, — напряженным голосом сказал Ваня и рванул к выходу. Даже спросить не успела, что случилось-то.

Я терпеливо наблюдала, как на табло лифта менялись цифры. Три, два, один…

— Ну так, что, Василиса, трудно избежать будущего? — раздался за спиной голос, и я от неожиданности уронила на пол свой рюкзак.

— Я не избегаю своего будущего, Олег Константинович. — Я обернулась и прямо посмотрела в глаза Бессмертному. — И мое будущее тоже от меня никуда не денется. Со мной всегда будет.



Он явно не ожидал от меня подобного ответа. Да я сама не знала, что меня заставило так ответить. Может, долгий перелет, смена климата и часового пояса? Или я так рада была видеть его, что ляпнула нечто весьма двусмысленное?

— Остается только порадоваться за ваше будущее, оно точно всегда будет с вами, — протянул Бессмертный и, наклонившись, поднял мой рюкзак. — Ну что, не боитесь снова застрять со мной в лифте?

— Нет, конечно! Мне и тогда не было с вами страшно.

Он ухмыльнулся и сразу сменил тему.

— Как долетели? Вас на каком этаже поселили?

— На третьем. А…

— Я этажом выше, — неожиданно охотно ответил он и нажал кнопку «три».

Да, я знаю, что это глупо и совсем по-детски, но в голову пришла совершенно безумная мысль. Снова застрять с ним в лифте. Вдвоем. Словно подслушав мои желания, кабина неожиданно для меня остановилась. Но лишь для того, чтобы забрать на втором этаже еще одного пассажира. Кощей не стал больше ничего у меня спрашивать, да и я не рвалась продолжать разговор при постороннем.

Двери снова открылись, и мне пришлось выходить. А мой рюкзак вместе с Кощеем поехал дальше. Я это поняла, только подойдя к своему номеру. Ключ есть, чемодан с одеждой тоже, рюкзака нет. А я Олегу даже позвонить не могу! У меня там все документы, деньги остались, даже программа нашего пресс-тура. Стоп! И мобильный тоже в рюкзаке. Я чуть не застонала от досады. И что, мне теперь идти по всему четвертому этажу, стучаться в каждый номер и спрашивать, не здесь ли живет Кощей? Я даже Ладе позвонить не могу!

Номер и правда классный, в стиле хай-тек. Лаконичные линии, ничего лишнего, зато все есть. В том числе две стоящие отдельно друг от друга кровати. Вещи моей соседки уже здесь. Это однозначно женщина. Что-то сомневаюсь я, чтобы мужчина мог использовать чехол для одежды ярко-розового цвета.

Я бросила куртку на постель и оглянулась. На прикроватном столике стояла телефонная трубка, рядом с ней лежал ламинированный лист бумаги с внутренними телефонными номерами.

— Добрый день, это Василиса Стрельцова, я только что у вас остановилась, из номера 3027, — быстро затараторила я, едва дозвонившись на ресепшен. — Вы-не-подскажете-в-каком-номере-остановился-Олег-Бессмертный?

— Мы не даем информацию о наших постояльцах. Извините.

— А… То есть и про Ладу Кулакову тоже не скажете?

— Вы можете оставить им сообщения, мы передадим.

— Мм… Попросите, пожалуйста Бессмертного со мной связаться. У него есть мой моби… Нет, просто назовите ему номер, где я остановилась.

— А госпоже Кулаковой?

— Не надо пока ей ничего передавать. Спасибо!

Я нажала на отбой. Ну здорово! В чужом городе, в огромной гостинице, где все разбрелись по своим номерам, без телефона, паспорта и даже ключей от дома. А до ужина еще полтора часа. Глаза остановились на приоткрытой двери. Ванная… Я понятия не имею, с кем мне придется жить вместе в этом отеле, но пока моей соседки нет, это означает, что вся ванная принадлежит только мне.

А какие тут бутылочки с шампунем и гелем для душа! А запах-то какой! После стольких часов в дороге смыть с себя всю эту пыль казалось высшим благом. Я с удовольствием повалялась бы в ванне, но здесь только душ. Ну и ладно. Господи, хорошо-то как!

Вот в такие моменты понимаешь ценность простых радостей. Чистые волосы, тело, пахнущее свежестью, и легкое, но пушистое банное полотенце. Так, чистое белье осталось в чемодане, который я даже распаковать не успела, но это дело пяти минут.

Я не сразу заметила, что на мягком ковролине остались следы от мокрых ног. Вот ведь! Так, надо быстренько одеться. И тут же вздрогнула от громкого стука в дверь. Потом еще раз. Может, моя соседка? Но у нее должен быть ключ. Поправив полотенце на груди, все же пошла открывать: любопытство, как мама говорила, вперед меня родилось.

Открыла дверь и чуть сразу же не захлопнула обратно. То есть захлопнула бы, но мне не дали. Рукой ее удержали. А я…

— Я вас из душа вытащил? Извините.

Во взгляде Бессмертного не было ни капли извинений. Его взгляд неторопливо прошелся по моему полотенцу и задержался на правой руке. Я не поняла сначала, на что он так смотрит, а когда поняла… было уже поздно. Спрятать зажатый в ладони свой черный кружевной лифчик я уже не могла. Лишь судорожно прижала левую руку к краю полотенца, чтобы оно не дай бог не соскочило.

— Василиса? Вы молчите. Это так непривычно. С вами все в порядке?

Он, что, не понимает, что смущает меня?! Капли воды, еще минуту назад стекавшие с моего тела, кажется, высохли в момент. Тело горело, не представляю, каким у меня должно быть лицо сейчас! Вот тебе и будущее, которого не избежать.

— Д-да… А вы… вы что хотели?

— Ваш рюкзак. — Он вежливо улыбнулся и протянул его мне. — Пожалуй, мне не следует входить, чтобы не смутить вас еще больше. Не думал, что журналистки могут быть такими стеснительными. Это удивительно и даже приятно!

Чего?!

— Спасибо-и-до-свидания. — Я выдернула рюкзак из его рук, рискуя из-за резкого движения лишиться полотенца, и тут же захлопнула перед Бессмертным дверь. Надеюсь, она его не ударила. Прислонившись к стене и обняв злополучный рюкзак, я медленно опустилась на корточки. Полотенце, наконец, съехало на пол, но мне было уже все равно.

Наглец! Стеснительная… Мне надо было наброситься на него?! Ну тогда не меня надо было звать в пресс-тур, а Трегубову! Она бы точно не смутилась.

Пока сушила волосы, все препиралась мысленно с Кощеем. Интересно, а он помнит наш с ним поцелуй? Так, как помню его я. Вряд ли, конечно.

Время летело с какой-то невиданной скоростью. Ко мне сначала заглянул Ваня — удостовериться, по его словам, что со мной все в порядке.