За эти годы на очистных было обнаружено около трех десятков трупов и еще столько же или даже больше так и не были найдены, канув без следа в подземных резервуарах и трубопроводах.

Пора криминальных войн давно закончилась, но дурная слава очистных, как и несколько лет назад, отпугивала от этого места людей лучше любой охраны. Очистные по-прежнему оставались идеальным местом для пыток и убийств, и именно поэтому сюда периодически наведывались бандиты.

Через несколько секунд темный лес сомкнулся позади «девятки», словно ворота царства мертвых. Деревья подступали к самой дороге, их причудливые тени мелькали по сторонам, и казалось, что машина движется по какому-то жутковатому тоннелю и выбраться назад уже невозможно.

Весь этот мрачный антураж ничуть не подействовал на Ужа. Скорее наоборот. Жертвы для пыток и истязаний в количестве двух человек имелись, и Уж в предвкушении этого процесса испытывал радостное возбуждение.

Ерзая на сиденье, он украдкой потирал руки и раз за разом отворачивался к окну, чтобы Варлам не заметил его садистской ухмылки. Варлам же на Ужа даже не смотрел, целиком сосредоточившись на разбитой дороге и своих мыслях. Он был на удивление спокоен, по крайней мере внешне.

За пять минут в машине никто не произнес ни слова. И только когда «девятка» нагнала «Рено», Варлам сказал:

– Я машину загонять не буду, чтобы не наследить. А ты сразу к Ульяну и не спускай с него глаз. Понял?

– А ты куда?

– А я, Уж, отолью в кустах, возьму в багажнике трос и подойду.

– Обоссался, что ли? – хмыкнул Уж.

Варлам шутки не понял. Коротко взмахнув правой рукой, он врезал ребром ладони по голове Ужа. Башка Ужа отскочила к боковой стойке машины и вдобавок ударилась о нее.

Потерять сознание Уж не потерял, но несколько секунд находился в состоянии, которое в боксерской терминологии именуется «грогги». Более-менее придя в себя, он потряс головой и проныл:

– Ты чего, Варлам, я же так, ради прикола…

– Приколы свои прикалывать будешь с Ульяном. А со мной, сявка, разговаривай, как положено. Уяснил?

– Уяснил, – шмыгнул носом Уж.

– Вот и… – начал было Варлам и вдруг быстро оглянулся. – Не понял!..

– Что? – спросил Уж.

– Багажник, кажись, открылся, – недоуменно проговорил Варлам, останавливая «девятку».

– Так трясет, он и открылся, – пожал плечами Уж.

– Ага, – покосился на него Варлам. – Он у меня на замок был закрыт.

– А как он тогда мог открыться?

– Как-как? – вздохнул Варлам, выбираясь из машины. – У вокзала на стоянке кто-то в нем пошуровал, вот как! Ну, блин, страна, хоть трусы к майке пришивай! Вот будет номер, если трос сперли!

Уж был обижен на Варлама и вылезать не стал. Варлам обошел машину, в сердцах выматерился и некоторое время гремел чем-то в багажнике. Наконец он захлопнул его и вернулся с мотком старого металлического троса.

– На, брось под ноги, – кивнул Варлам Ужу.

– Ну что там?

– Да что? – вздохнул Варлам, грузно опускаясь на сиденье. – Замок, суки, как-то хитро сковырнули, но взяли только монтировку.

– Монтировку?

– Ага.

– А на фига она им?

– Да не на фига! Спугнули мы их, вовремя вернулись. А так бы они и в салоне магнитолу «подчистили» и из багажника взяли бы все, что можно.

– Я бы этих сук вывозил за город и «мочил», – цыкнул зубом Уж. – Пока ни одной падлы не осталось бы.

Варлам покосился на него, покачал головой и плавно тронул «девятку» с места.

– А что, не так? – спросил Уж.

– Темный ты человек, – вздохнул Варлам. – Ни одна циклопия тебе уже не поможет. Преступность, Уж, искоренить нельзя. Ее можно только уменьшить до нормального уровня. Но для этого нужно не «мочить» преступников, а поднимать экономику, чтобы у них была альтернатива честного заработка.

– Чего-чего чтобы у них было?

– Альтернатива, Уж. Но тебя это не касается.

– А чего эта… ну, она меня не касается?

– Потому, Уж, что в любой, даже самой процветающей стране рождается определенный процент уродов. Именно этим процентом и определяется нормальный уровень преступности.

– Ничего не понял, что ты сейчас сказал, – потряс головой Уж.

– Да тебе оно и не надо…

Одна створка ворот большого железобетонного здания отсутствовала, вторая, перекошенная, намертво вросла в цементный пол в закрытом положении.

Ульян притормозил и аккуратно завел «Рено» внутрь здания. Свет фар выхватил из темноты мрачные стены и остатки железных конструкций.

Под потолком тревожно заметались летучие мыши. Ульян повернул голову к боковому зеркалу и тут же вздрогнул. Сверху, из темноты, на него, не мигая, смотрели два огромных светящихся глаза.

Ульян с перепугу решил, что это волк, но тут же понял, что волк на стену забраться не мог никак. В этот миг глаза дважды мигнули и со страшным шумом устремились прямо на машину. Ульян инстинктивно пригнул голову и больно ударился носом о руль.

По капоту промелькнула тень, и только тут Ульян понял что к чему. Над машиной в крутом вираже пронесся огромный филин. Длина его тела составляла сантиметров восемьдесят, а размах крыльев был не меньше полутора метров.

Вылетев на освещенное фарами пространство, филин в несколько взмахов достиг дальней стенки, развернулся и с душераздирающим «хохотом» устремился прямо на «Рено».

Его хохот заметался эхом в замкнутом пространстве пустого здания и превратился в настоящую какофонию. Длилось это несколько секунд, не больше.

Потом огромная тень на миг накрыла лобовое стекло «Рено», и филин вылетел в ворота. Ульян шумно вздохнул и проговорил:

– Вот тварь проклятая!

Его майка прилипла к спине, волосы на голове встали дыбом. Поправив прическу, он потянулся за сигаретой.

Зажигалка в дрожащих руках Ульяна вспыхнула только раза с пятого или шестого. Едва он успел затянуться, как в боковом зеркале блеснули фары подъехавшей «девятки».

Ульян выбрался из машины и повернулся к воротам. Фары «девятки» погасли, несколько секунд спустя в проеме ворот показался Уж.

– Порядок? – посмотрел он на Ульяна.

– Порядок, – криво усмехнулся тот.

– Открывай багажник, посмотрим, как там наш клиент себя чувствует.

Ульян кивнул и, не выключая фар, вытащил ключ из замка зажигания. Обогнув «Рено», он открыл багажник. Едва крышка откинулась вверх, Хромой отчаянно замычал и засучил ногами.