Она сказала, что подумает, и подарила ему полную снисхождения улыбку. Ее и саму мучило безответное чувство, потому девушка хорошо понимала все, что ощущал ее обожатель. Видела в обращенных на нее жарких взглядах огонь, пожирающий молодого человека изнутри, слышала, как менялось звучание его голоса, когда он произносил ее имя. Поклонник, если приглядеться, тоже весьма хорош собой, да и состоянием не уступал тому мужчине, который смутил ее сердце. Дав согласие, она бы сделала счастливыми нескольких человек. Но не себя саму. А чужое счастье ее не слишком-то заботило.

Держать все в себе становилось с каждым днем тяжелее. Но с кем поговорить, кому довериться? Не матушке же. И не той, которую ей велят называть сестрой, хотя в их жилах не течет и капли общей крови. Впрочем, за прошедшие годы они уже привыкли к своему навязанному родству, вот только близкими так и не стали.

Но ведь у нее есть подруга! Вернее, пока еще приятельница, но подружиться поближе было бы неплохо. Почему бы не посоветоваться с ней? Но, должно быть, та еще спит. Нужно отложить разговор на завтра.

Алита проснулась, рывком приподнялась на кровати, пошевелила ногами и со стоном рухнула обратно. Травма напомнила о себе и о том, что недооценивать ее не следовало. Али потерла влажный от пота лоб, глядя на закрытую дверь.

Что бы это могло значить? Теперь сны приходили не только по ночам, но и в дневное время. Судя по всему, девушка из них приближалась к тому краю, за которым размеренная жизнь ее семейства подходила к концу. Но кто та подруга, с которой она хотела поговорить? Вероятно, одна из гостий, ведь едва ли молодая госпожа стала бы поверять собственные сердечные тайны прислуге.

Любопытно также, кем был мужчина, сделавший ей предложение. Альд Торнбран с его скрытностью относительно подробно рассказал лишь об одном участнике тех событий, но ведь кроме него в поместье находились и прочие люди. Родители сестер, другие приглашенные, слуги.

Могло ли быть так, что тот молодой человек и вовсе совершенно не замешан в трагедии? А обе девушки пострадали по вине кого-то еще. Например, соперницы, получившего отказ ухажера или того, кто стремился отомстить их родителям. Если Сайлас Торнбран настолько умело сыграл на чужих слабостях и чувствах, есть ли вероятность, что он там был не один такой хитроумный и наблюдательный? И если убийство альда Брогана напрямую связано с тем, что произошло тогда, могло ли дело касаться не только обуревающих девушек страстей, но и денег? Ведь он служил поверенным, а, следовательно, занимался финансовыми делами и завещанием отца семейства. Но кто же унаследовал все имущество, когда не стало ни дочерей, ни их родителей?..

От размышлений Алиту отвлек стук в дверь. Вздрогнув от неожиданности, она крикнула, чтобы посетитель вошел. Дверь негромко заскрипела, и в спальню шагнул Киллиан Ристон.

– Как твое самочувствие? – спросил он, подойдя на расстояние, которое бы не осудили приличия, и все же достаточно близко для того, чтобы Али уже почти привычно ощутила его магию.

– Мне гораздо лучше, спасибо. Здешние горничные разбираются в народной медицине. Видимо, у них нет выбора, ведь доктора сюда вызвать проблематично.

– Да уж, а сейчас особенно. Я тебе кое-что принес. Чтобы ты не скучала.

– Книги? Хммм… – Алита взглянула на переплеты изданий, которые положил перед ней Ристон. Сентиментальный роман про бедную девушку из благородного древнего рода, которую любовь привела к гибели, и толстый медицинский справочник о методах лечениях женской истерии. – Странный выбор, но спасибо.

– Прошу прощения, – вымолвил Киллиан, тоже обратив внимание на названия. – В библиотеке мне встретилась альда Эдевейн, и я попросил ее помочь найти для тебя что-нибудь почитать. Должно быть, она не так меня поняла.

– О нет, альд Ристон, все она поняла правильно, – пробормотала Али, не удержавшись от сдавленного смеха при мысли о рассерженной Флориане, которой вздумалось передать сопернице книги с намеком. – Так вы рассказали ей о том, что со мной произошло? И всем остальным тоже?

– Только Эмрису и его дядюшке. А что? Сомневаюсь, что у тебя получится скрыть свое состояние.

– Да, пожалуй, – со вздохом согласилась Алита, подумав о том, что в столовую ей придется явиться, хромая на каждом шагу. Или на такой случай альд Торнбран смилостивится и разрешит ей поужинать в комнате? – До чего же это некстати!

– Мне стоило удержать тебя и не позволить подниматься на ту лестницу. Она с первого взгляда казалась непрочной. А в мансарде все равно ничего интересного не обнаружилось.

– Как сказать… – задумчиво протянула Али, вспомнив коробку с куклой и книгой, также предназначенной для детей. Кому могли принадлежать эти вещи в прошлом? Уж точно не Эмрису. Может быть, у него имелась сестра, которой не стало в детстве? Но уместно ли будет спрашивать о таких вещах?

Ристон заметил папку и потянулся к выскользнувшим из нее бумагам. Алита не успела его остановить. Глядя на них, он нахмурился.

– Что это?

– Мне дал их альд Торнбран. Записи и рисунки принадлежали девушке, которая умерла в лечебнице для душевнобольных. После того, как некоторое время где-то пропадала, и никто не знает, что с ней случилось на самом деле.

– Так вот о чем говорил Эмрис… – сказал Киллиан, разглядывая один из уже примеченных Али портретов. – Все гости его дяди могут иметь отношение к тем событиям. Да и он сам тоже.

– Да, – вздохнула она, комкая в ладони край покрывала. – Я полагаю, что и альд Броган пострадал из-за них. Может быть, в своем рассказе альд Торнбран и превратил случившееся просто в страшную сказку, однако все происходило с настоящими людьми, и едва ли он солгал о том, что намерен внести тех, кто поможет пролить свет на темную историю, в свое завещание.

– Расскажи поподробнее, – скорее потребовал, чем попросил, Ристон, присаживаясь на кушетку. – Из слов Эмриса я мало что понял. А его дядя лишь туману нагнал своим рассказом.

– Со мной он тоже многими деталями не поделился, – созналась Алита. – Я даже не знаю имен тех девушек. Но… – запнулась она, сомневаясь, стоит ли говорить о заклятии, которое связало ее с одной из них.

– Но?

Потупившись, Али продолжила рассказ. Он молчал, не перебивал ее, но выражение лица собеседника из заинтересованного становилось все более настороженным и серьезным. Когда она закончила, Киллиан резко поднялся с места.

– Никогда о таком не слышал. Со стороны альда Торнбрана было низко и подло поступить так с тобой даже без предупреждения! Если он сам не намерен играть честными методами, то чего же ждет от других? О каком восстановлении справедливости можно говорить? А если действие заклятия окажется необратимым?

– Я вижу во сне не все ее воспоминания, а лишь те, которые относятся к той зиме в поместье…

– И постепенно приближаешься к самым страшным из них.

– Наверное, так и есть, – поежилась Алита, вспоминая уже не раз виденное ею чужое отражение, которое во сне воспринималось как свое собственное. Возможно, та девушка и не являлась образцом доброты, смирения и благоразумности, но она не заслуживала всех тех бед, что выпали на ее долю. Да и ее близкие – сводная сестра и их родители – тоже. – Может быть, мне вообще не следовало сюда приезжать. И я напрасно считала, будто моя профессия мне подходит…