– Прекрати сомневаться в себе! – перебил ее Ристон. – Никто не учил тебя работать под прикрытием. Тебе попросту отправили сюда, бросив на произвол судьбы, как ребенка бросают в море, чтобы он сам научился плавать. Уверен, твой начальник кое-что знал о нраве и привычках альда Торнбрана. И все равно не пожалел тебя, даже не предупредил. Но ты – вопреки всему – справишься. А я тебе помогу.

– Повариха сказала, что сегодня это блюдо ей особенно удалось, – произнесла Лорин, расправляя шторы на окне.

Алита рассеянно кивнула в ответ, размазывая по дорогому фарфору можжевеловый соус. Угощение выглядело вкусным, но опустошать тарелку совершенно не хотелось. Али предполагала, что виной всему дневной сон, еще более выматывающий, чем ночной. Эти сны, в которых оживали тени умерших людей, тянули из нее силы, уводя из собственной реальности в чужое прошлое. Возможно, то являлось одним из побочных эффектов заклятия, которых опасался Киллиан.

Вспомнив Ристона, девушка почувствовала, как щеки заливаются прихлынувшей к лицу краской. В ее ушах будто снова зазвучали его недавние слова. Те, что обещали ей помощь и защиту не в обмен на какие-либо ответные услуги с ее стороны, а просто так. Просто потому, что ему небезразлична она и то, что с ней происходит. Он сказал, что намерен помогать ей во всем, и Алита не нашла в себе сил с этим заспорить.

Или же не захотела возражать.

– Я вернусь за посудой, – проговорила горничная, выходя из комнаты.

Али вздохнула и поднесла к губам ложку. Нужно есть, даже если нет аппетита. Иначе будет еще хуже. У нее на плечах два расследования, сплетенные воедино в тугой клубок, распутать который ой как непросто. Ни к чему голодать, лишь усугубляя этим физическое и душевное недомогание, к которым приводили боль в ноге и преследующие теперь уже не только по ночам сны.

Она напомнила себе, что однажды все закончится. Так же, как закончилось магическое истощение и ее пребывание в Бранстейне. Там Али узнала правду о том, что случилось с Роной, и смогла ее принять. Не сразу, не за один день или краткое мгновение. Но то оказалось гораздо легче, нежели по-прежнему оставаться в неведении.

Как бы ни пыжился Сайлас Торнбран, он тоже пока не знал правды о судьбе двух сводных сестер. Истина ускользала от него, не давалась в руки, а ведь он, как и его племянник, должно быть, привык ни в чем не знать отказа. Однако те крайние меры, на которые пошел хозяин замка, не имели оправданий. Альд Броган уже пострадал. А если он не последняя жертва?..

Алита слегка пошевелила больной ногой, поморщилась и пригубила бокал с вином из ягод бузины. По приметам, к которым Али после Бранстейна стала куда внимательнее, чем раньше, считалось, будто это растение отпугивает злых духов. Может быть, они в эти зимние дни действительно находились где-то поблизости, но не стоило прятаться от того факта, что люди могут быть намного опаснее потусторонних существ и призраков, которыми издавна пугают суеверный народ.

Сегодня ей разрешили ужинать в комнате, но Алита могла представить себе столовую, блеск начищенного серебра, взгляды сидящих за большим столом. Наверняка они наблюдали друг за другом и спрашивали себя, кто же мог убить альда Брогана. Ведь всем им, должно быть, уже сообщили, что посторонних в замке не найдено. Даже в тех комнатах, в которых давно не производилась уборка, ничто не указывало на то, что там кто-то мог укрываться. Никаких чужаков нет, и, значит, убийца среди гостей, возможно, сидит рядом, разделяя с остальными ужин и ничем не выдавая себя.

Но кто из них? Утонченная альда Эштон, ее супруг, пренебрежительно названный Флорианой кроликом? Или же сама альда Эдевейн? Почему-то не вызывало сомнений, что ее рука бы не дрогнула, сжимая кинжал. Поверенный хозяина, судя по всему, мирно дремал в кресле, когда ему нанесли смертельный удар, так что справиться с этим смогла бы и хрупкая женщина. Острое лезвие вошло так, что сразу же попало в сердце. Второй попытки не потребовалось.

Но такого рода убийства чаще совершаются мужчинами. Излюбленное женское оружие – яд. Он позволяет, не сталкиваясь лицом к лицу с жертвой в момент ее смерти, создать для себя алиби и избежать вероятной борьбы с сопротивляющимся человеком. Поэтому отравить можно и того, с кем в схватке силы оказались бы не равны. Но преступник выбрал кинжал, да еще и украшенный львиной головой, говорящей как о храбрости, так и о том, что убийцу не назовешь сомневающимся типом. Нет, он весьма решителен, да еще и возомнил себя выше других. Он не испугался того, что альд Броган мог бы успеть позвать на помощь, из чего можно судить, что злоумышленнику свойственно изрядное нахальство, а еще, вероятно, азарт.

Алите вспомнились слова, сказанные Эмрисом про Гидеона Ли. О его любви к азартным играм, которые привели молодого человека к материальным затруднениям. Уж не он ли тот самый таинственный информатор хозяина? Ведь решить такую проблему помогла бы свадьба с богатой наследницей или же… надежда быть упомянутым в завещании Сайласа Торнбрана. Но тогда выходило, что убийство поверенного не в интересах альда Ли, ведь тот не успел помочь внести изменения и засвидетельствовать их.

Снова тупик.

На мгновение Али представила себе, как Гидеон Ли входит в оружейную комнату, тщательно выбирает то, что ему по душе, проверяет, хорошо ли наточено лезвие, а затем отправляется в малую гостиную, где отдыхает после плотного завтрака альд Броган. На красивом лице убийцы появляется кривая усмешка, длинные пальцы аристократа стискивают рукоятку с головой льва. Что ж, в романе именно альда Ли выбрали бы на роль преступника. В качестве соблазнителя юных девиц он тоже вполне годился. Хорош собой, ловок в светских беседах, в меру загадочен. Не так экзотичен и далек от обыденности королевства, как князь Чаудхари, не проявляет той склонности к вину, что является недостатком Эмриса Торнбрана, не напускает на себя застенчивый вид, как Валентайн Эштон. Просто идеальный кандидат для того, чтобы вскружить голову неискушенной молодой особе.

Но мотив… В чем он может состоять? Если Гидеон Ли стал осведомителем альда Торнбрана, то смерть поверенного ему не на руку, а совсем наоборот. Теперь неизвестно, станет ли владелец замка менять завещание. Пока он от своих слов не отрекался, однако кто знает, что взбредет ему на ум завтра? Как говорится, ковать железо нужно, пока горячо. Ведь неизвестно, что принесет завтрашний день.

В дверь постучали.

– Входи, Лорин! – отозвалась Алита, но появился Киллиан. – Вы? – смутилась она, одновременно и радуясь, и отчаянно надеясь, что никто еще не успел заметить, что Ристон зачастил к ней. – Что, ужин уже закончился?

– Сегодня никому не захотелось засиживаться за столом.

– Тогда сейчас придет горничная, и…

– Боюсь, не сейчас. Их всех задержали для допроса. О чем я и пришел рассказать.

– Для какого еще допроса? – нахмурилась Али. – Об убийстве? Но ведь это я должна была поговорить с прислугой!

– Нет, тут другое. Альда Эдевейн утверждает, будто у нее исчезло дорогое украшение. В пропаже она, разумеется, обвиняет тех, кто убирался в комнате.