– Вот как?

– Хозяин очень зол. Уверяет альду, что накажет воровку по-своему. А Эмрис снова напился и заснул, едва добрался до ближайшего дивана, – добавил Киллиан со вздохом. – Именно тогда, когда я собирался с ним побеседовать. В общем, я рад, что ты не стала свидетельницей происходящего.

– Но воровство… Какой смысл? Замок нельзя покинуть. Альд Торнбран наверняка распорядится обыскать комнаты тех, кто мог стащить украшение. Если только его не спрятали где-нибудь в пустующих помещениях…

– Или – как вариант – виновен кто-то из гостей.

– Тоже версия, – согласилась Алита. Снова промелькнула мысль о Гидеоне Ли. Доведен ли он уже до отчаяния, которое может толкнуть на кражу? К примеру, молодой человек проходил мимо спальни Флорианы Эдевейн, там никого не было, дверь оказалась приоткрыта, а украшение лежало на туалетном столике. Воспротивился бы он соблазну? – Но обшаривать покои гостей альд Торнбран едва ли позволит… Хотя…

– Что ты хотела сказать?

– Думаю, в них можно найти немало интересного, вот только не факт, что это пригодится в расследовании.

– Тебе уже приходилось обыскивать чужие комнаты, – отметил собеседник.

– Ох, альд Ристон, не напоминайте! – вспыхнула Али, потупившись и закрыв лицо руками. – Тогда я… Вы ведь и сами все знаете!

– Да-да, ты меня подозревала. Но сейчас-то я не один из вероятных преступников? Ты мне веришь?

– Да, – решительно заявила она, заставив себя поднять голову. Но долго выдерживать внимательный взгляд синих глаз не получалось. – Я вам верю. И постараюсь ничего от вас не скрывать, пусть даже придется нарушить тайну следствия. Однако мне бы не хотелось, чтобы вы рисковали.

– Ты ведь и сама рискуешь. Как с той проклятой лестницей. А что касается тайны… В Бранстейне я выполняю обязанности не только градоправителя, но и мирового судьи. Так могу ли я, учитывая этот факт, стать доверенным лицом?

– Можете, альд Ристон.

– А потому я жду.

– Чего же?

– Рассказа о том, о чем ты до сих пор умалчивала.

– Но могу ли я рассчитывать на взаимную откровенность?

– Хорошо, – чуть помедлив, ответил он. – Я поведаю тебе о том, что мне известно про альда Брогана. Да, я встречался с ним раньше.

– Но вы ведь…

– Нет, врагами мы не были. И у меня не имелось ни единой причины его убивать. Несмотря на некоторую антипатию с моей стороны.

– И что же является причиной подобного отношения?

– Сначала ты, – не позволил ей увильнуть Киллиан. Он с удобством расположился на все той же мягкой кушетке, наклонился к собеседнице и сложил перед собой руки, сцепив пальцы в замок. – Расскажи мне поподробнее об этих снах. В них уже появлялся кто-нибудь из знакомых? Я говорю о гостях альда Торнбрана.

– Пока нет… – Алита покачала головой. – Только сами девушки. В мыслях той, с кем меня связало заклятие, нет имен. Лишь неясные образы.

– Они никого тебе не напоминают?

– Все очень смутно… Будто я вижу движущиеся в тумане фигуры, но не могу разглядеть лиц, узнать их. Они близко и далеко одновременно. Надеюсь, следующие сны внесут какую-то ясность. И еще магия…

– Магия?

– Альд Торнбран сказал, что у девушек имелись способности, но родители не пожелали их развивать. Может быть, им просто не хотелось надолго расставаться с дочерями. Обе не учились ни в академии для одаренных, ни в обычном пансионе, получили только домашнее образование. Но во снах я чувствую, что у них есть сила, и та требует выхода, бурлит, как кипящая вода в котле под крышкой, напоминает о себе. Магия не прощает тех, кто совсем от нее отказался.

Киллиан наверняка понял, что Алита хотела сказать. Он нахмурился и некоторое время ничего не говорил. Перед глазами Али вновь промелькнули картины приснившегося, и в груди сдавило в предчувствии нового сна. Девушки приближались к тому, что положило конец их жизням. И она в своих сновидениях проделывала тот путь вместе с ними, не имея возможности ни предупредить, ни изменить уже случившиеся события.

– Может, поделишься? – Ристон кивнул на графин с вином. Там оставалось еще достаточно.

– Но тут всего один бокал…

– Меня это не смущает.

– Тогда как пожелаете.

Киллиан наполнил бокал темным ягодным напитком, пригубил медленно, точно хотел не столько утолить жажду, сколько распробовать вкус. Алита в тишине наблюдала за ним. И невольно вспоминала их единственный поцелуй в Бранстейне.

Единственный ли?..

Спохватившись, что чересчур задержалась взглядом на его губах, Али сделала вид, будто увлеченно рассматривает узор на покрывале.

– Теперь ваша очередь, – напомнила она. – Расскажите мне об альде Брогане. Как думаете, у него имелись враги?

– Враги есть у всех, – помолчав, ответил собеседник. – Я знаю, что альд Броган работал на одного… не самого порядочного человека. И поспособствовал тому, чтобы его жене, которая уже не могла далее выдерживать измены и жестокое обращение супруга, после развода запретили видеться с детьми. Увы, разлуки она не выдержала и тяжело заболела. Сейчас бедной женщины уже нет в живых, последние годы ее жизни прошли в Бранстейне, но, увы, целительный морской воздух не смог помочь ей поправиться.

– Такое случается… к сожалению, чаще, чем хотелось бы, – произнесла в ответ Алита, закусывая губу. – Пока законы королевства не изменятся, едва ли можно рассчитывать на то, что интересы жен станут приоритетными при рассмотрении подобных дел в суде. Хотя королева – ведь тоже женщина и тоже мать.

– Есть другие законы, – проговорил Киллиан. – Они не записаны в судебных талмудах. Они должны быть в сердце каждого человека, но чего ожидать от того, чье сердце подобно гнилому плоду? Впрочем, мы отвлеклись от темы. Альда Брогана убили в замке, следовательно, убийца среди нас, и причину следует искать в том, что подтолкнуло его на решительные действия.

– Сказанное Сайласом Торнбраном. Кому-то не хотелось, чтобы он вносил изменения в завещание? И мы знаем, кому…

– Думаю, Эмрис не способен на убийство. И я защищаю его не только ради нашей давней дружбы. Просто он… не такой уж опустившийся и распутный человек, каким хочет казаться. Все поведение альда Торнбрана-младшего, его нежелание вступать в брак, нарочитое пренебрежение моралью и прочее – лишь попытки обратить на себя внимание. Если не дядюшки, то кого-то другого, кто его поймет и посочувствует.

– Разве не все мы желаем того же самого? Или… почти все, – смешалась Али. – Но, кажется, я понимаю, что вы хотите сказать.

– Взрослые люди могут и сами себя поддерживать, однако Эмрис, боюсь, так и не повзрослел по-настоящему. Он, как и его отец, всегда оставался в тени Сайласа Торнбрана. В тени того, кто значительно сильнее и влиятельнее.