найти следы добросердечного студента Джеймса Эмсли, обучавшегося в Академии Лашют, или доброго христианина из воскресной школы, произведшего впечатление на тогдашнего работодателя Уильяма Болдуина. Он стал надменным, эгоцентричным и грубым молодым человеком с безответственным отношением к деньгам. Тщеславный, озабоченный своей внешностью, но в то же время не обращающий внимания на то, каким его видят другие. Разнузданный. Дерзкий. Мужчина, которого следует избегать. Профессор Райт умолял будущих врачей, учащихся в Макгиллском университете, вести образцовый образ жизни, быть «мягкими, добрыми и приветливыми» и избегать «безрассудной детской глупости». Крим, судя по всему, предпочел проигнорировать его слова.

* * *

Экзаменационные занятия для курса 1876 года начались 31 марта, в 15:00, в зале Уильяма Молсона, расположенном в западном крыле главного здания кампуса Макгиллского университета. Снаружи таяли остатки зимнего снега; в переполненном зале стояла удушающая жара. Директор медицинского факультета Джон Уильям Доусон, которому помогал Роберт Крейк – преподаватель химии, запомнивший Крима как дерзкого и щеголеватого студента, – раздавал дипломы. Доусон, известный геолог, преподававший ботанику в медицинской школе, сказал каждому выпускнику несколько слов напутствия и поддержки. Крим и 33 других студента теперь имели право добавлять к своим именам буквы MD и CM – доктор медицины и магистр хирургии.

Последовали торжественные речи. Джон С. Арчибальд, преподаватель юридического факультета, призвал выпускников «посвятить свои жизни достижению высочайшего успеха в выбранной ими профессии». Судья Фредерик У. Торранс понадеялся, что чистота намерений станет для будущих врачей главным ориентиром в профессиональной карьере. В то время как адвокаты трудились в лучах славы, врачи выполняли свою работу «в уединении палаты больного, часто вдали от пристального внимания», и только Бог оставался свидетелем и судьей их действий. «Ваш пациент, – напомнил им Торранс, – находится лишь в вашей власти и полностью доверяет[16] вам свою жизнь».

Выпускной курс медицинского факультета Макгиллского университета в 1876 году. Крим находится в центре фотографии, стоя на коленях во втором ряду (архив Макгиллского университета, PL007815)

Вскоре Крим приобрел настоящую власть над жизнью и смертью. Он сдал выпускные экзамены, письменные и устные, по целому ряду предметов: хирургии, анатомии, болезням женщин и детей, гигиене. Один из экзаменационных вопросов гласил:

«Как яды оказывают свое смертельное действие и на какие ткани они воздействуют?» Каждый выпускник подготовил диссертацию на медицинскую тему и защитил ее перед своими однокурсниками и профессорами. Диссертация Крима не сохранилась, но известно, что она была связана с хлороформом; Крим, возможно, исследовал проблему, обсуждавшуюся на одном из занятий, – его потенциально смертельные последствия при неправильном использовании или в чрезмерных количествах. Каждый выпускник давал клятву на латыни, обещая практиковать искусство медицины с осторожностью, честностью и совершенством и добросовестно применять все, что относится к здоровью больного тела. Крим поставил свою подпись в огромной регистрационной книге медицинского факультета в кожаном переплете. На фотографии курса он стоял на коленях в центре кадра и позировал, положив правую руку на плечо Стивена Робинсона, студента из Онтарио, который сидел на корточках перед ним. В море торжественных и задумчивых лиц, застывших на долгой экспозиции, Крим был одним из немногих будущих врачей, которые выглядели счастливыми.

Глава 17. Флора Элиза Брукс

Ватерлоо, Квебек, 1876 год

Они казались прекрасной парой. Он – сын богатого, уважаемого торговца из Квебека, учащийся на врача. Она – дочь Лаймана Брукса, владельца «Брукс-хауса», лучшего отеля в Ватерлоо – четырехэтажного здания из ржавого кирпича времен Второй империи на главной улице города – и командира местной милиции. Брукс управлял таверной и магазином, прежде чем заняться гостиничным бизнесом, и почти 20 лет был местным почтмейстером, что позволяло ему ежедневно общаться с соседями и посетителями. Он постоянно встречался с приезжими и мог быстро составить мнение о незнакомом человеке. Если у него и были какие-то подозрения или опасения по поводу Томаса Нила Крима, молодого человека, весной 1876 года ухаживавшего за его дочерью Флорой Элизой, то он, похоже, держал их при себе.

Ватерлоо, находящийся примерно в 100 километрах к востоку от Монреаля, был следующей остановкой Джарвиса, занимавшего изучением прошлого Крима. Город на берегу озера, расположенный на фоне покрытых ледниками гор, похожих на спины гигантских дремлющих зверей, был одним из первых остановок поезда, едущего из города в регион, известный как Восточные тауншипы[17]. «Такой же красивый участок земли, как, возможно, и любой другой на континенте».

В путеводителе для путешественников утверждалось, что пасторальный фон из ферм, озер и лесов «представляет собой сцену, наиболее английскую по внешнему виду». Заселенный лоялистами, бежавшими от Американской революции, и расположенный недалеко от границы Квебека с Вермонтом Ватерлоо назвали в честь битвы, которая обрекла Наполеона на гибель. Именно поэтому город стал обителью англичан в преимущественно франкоговорящей провинции. Население составляло всего 2500 жителей, но «незнакомец, посетивший Ватерлоо, – хвастался Сайрус Томас, директор Академии Ватерлоо, в местном издании, опубликованном в 1877 году, – поражен атмосферой городского изящества и солидностью нескольких его общественных и частных зданий».

Флора Брукс познакомилась с Кримом в Монреале в начале 1876 года, когда приехала в город навестить друзей. Ей было 23, в то время как ему почти исполнилось 26. Как только он поймал ее взгляд, а она – его, молодые люди стали заложниками ритуалов ухаживания Викторианской эпохи. Поклоннику требовалось приглашение навестить молодую женщину у нее дома в присутствии хотя бы одного члена семьи. Предполагалось, что компаньонка будет сопровождать их во время походов в общественные места, однако, проявив немного изобретательности, пары могли договориться о том, чтобы проводить время вместе без присмотра. В последующие месяцы, вспоминал Лайман Брукс, у Крима «вошло в привычку навещать ее» в Ватерлоо, где «на них смотрели как на помолвленных». Он стал постоянным гостем в «Брукс-хаусе». Когда Крим вернулся в Монреаль, пара без конца обменивалась письмами. Они обнаружили, что у них много общего и помимо преимуществ большого дохода отцов. Каждый из них был старшим ребенком, и оба пережили потерю родителя – мать Брукс умерла за два года до их с Кримом встречи. Ее родные были приверженцами англиканской церкви, поэтому протестантская вера оказалась еще одной общей чертой, что в XIX веке было особенно важно.

Тесть Крима управлял «Брукс-хаусом» в Ватерлоо, Квебек (авторская коллекция)

Несмотря на общение, Брукс мало что знала о своем поклоннике и не могла даже представить, на что он способен. В апреле того же года, примерно через две недели после окончания Макгиллского университета, Крим сказал своей квартирной