или амбулаторном отделении. Либо Крим предпочел не подавать заявку на эти должности, либо его заявки отклонили. Мужчины, которые уже получили профессию врачей, могли руководить студентами старших курсов, когда те изучали акушерство, офтальмологию и другие специальности. Крим не занимался и этим.

Студенты готовят лекарства в химической лаборатории в больнице Святого Томаса (графика, 2 октября 1886 года, авторская коллекция)

Секретарь медицинской школы Джордж Рендл призывал студентов посвящать «как можно больше времени, свободного от других дел, клиническим занятиям в палатах и амбулаторных отделениях». Скудный послужной список Крима свидетельствует о том, что он все же нашел более интересные способы занять свободное время.

Он приехал в Лондон не только для того, чтобы повысить квалификацию, но и из-за отчаянного желания убежать от своего прошлого и принудительного брака. Однако даже в огромном городе, который от Канады отделял океан, Крим встречал людей, которые его знали. Осенью 1876 года в больнице Святого Томаса учились еще четыре выпускника Макгиллского университета, три из которых были с его курса. Он провел весь первый год, избегая одного из них, Герберта Редди, знавшего о его неприятностях дома. До Редди дошли слухи о пожаре в пансионе мисс Портер в Монреале, и он был убежден, что Крим поджег свою комнату, чтобы получить деньги от страховой компании. История с дочерью владельца гостиницы, которую он соблазнил, и последующая принудительная свадьба? Редди слышал и об этом.

Затем, в ноябре 1876 года, архидиакон Дэвид Линдси, совершивший церемонию бракосочетания в Квебеке, прибыл в Англию из-за смерти своего брата, лондонского торговца. Флора Брукс попросила его доставить посылку ее мужу. Крим прибыл в дом покойного брата Линдси в Северном Лондоне, чтобы забрать ее. После того как он ушел, родственники Линдси расспросили его о посетителе; оказалось, он ухаживал за богатой молодой женщиной, жившей по соседству, – мисс Александер. Вскоре женщина узнала, что Крим женат, и их отношения прекратились.

В течение нескольких месяцев он ухаживал за дочерью своей квартирной хозяйки на Гоф-сквер, в тупике недалеко от Флит-стрит. У этой женщины также были связи в Канаде. Где-то в марте 1877 года она получила письмо от подруги из Монреаля, Шарлотты Луизы Боттерилл, в котором сообщалось, что Крим втянул респектабельную девушку в «неприятности» и бросил ее на следующий день после свадьбы. Крим, возмущенный разоблачением, нанял лондонского адвоката и пригрозил подать в суд за клевету, даже несмотря на то, что сказанное являлось правдой. Боттерилл извинилась за свои комментарии, положив конец спору. Тем временем письмо, без сомнения, положило конец и последнему увлечению Крима.

* * *

В Британии существовало 19 органов по лицензированию медицинских услуг, что создавало «ошеломляющее разнообразие профессий и специальностей», как выразился один известный хирург. Королевская коллегия хирургов Англии, насчитывавшая 16 тысяч человек, была самым крупным и влиятельным учреждением в стране. Кандидаты в члены должны были пройти один или два раунда экзаменов, в зависимости от их предыдущего медицинского образования и специальности. Экзаменационная комиссия, состоящая из стипендиатов колледжа – все с опытом работы не менее шести лет, – наблюдала за прохождением экзаменов и задавала вопросы потенциальным членам коллегии. Частота отказов была высокой. В 1876 году на сдачу предварительного экзамена на членство пришло 700 кандидатов, но даже половина из них не набрала проходной балл. Четверть кандидатов не смогли сдать второй экзамен по хирургической анатомии и принципам и практике хирургии и медицины, и им отказали в членстве.

Крим заплатил взнос в пять фунтов и пять шиллингов и сдал экзамен днем 16 апреля 1877 года вместе с выпускниками школы Святого Варфоломея, Университетского колледжа и других лондонских школ. В записях колледжа не указано, сдавал ли он предварительный тест или из-за пятилетнего обучения в Макгиллском университете и больнице Святого Томаса имел право написать только итоговый экзамен. У него было три часа, чтобы ответить на четыре вопроса, которые требовали глубокого понимания анатомии, заболеваний и методов лечения. Было только два возможных результата: либо кандидатов одобряли, либо они оказывались в «списке ожидания» – вежливый способ сказать, что они провалили экзамен. Крима поместили в список ожидания.

Кандидаты могли переписать экзамен после периода ожидания в несколько месяцев, но Крим не предпринял второй попытки стать членом колледжа. Он остался в Лондоне и продолжил обучение в больнице Святого Томаса, завершив свою службу сотрудником по наложению повязок в июле 1877 года.

Студенты часто отправлялись в трущобы Ламбета в рамках своего обучения, чтобы наносить визиты пациентам, которые не могли приехать в больницу для лечения.

Частью обучения акушерству была помощь повитухам, и, поскольку в то время детей рожали дома, Крим и другие студенты стали свидетелями худших условий, в которых могло произойти чудо деторождения. Знаменитый писатель У. Сомерсет Моэм, который стал студентом больницы Святого Томаса через 16 лет после Крима, с ужасом вспоминал ночные вылазки и лабиринты улиц, в которых незнакомца могли ограбить или избить. Студенты шли по сырым переулкам и в грязные, переполненные здания, беспрепятственно пересекая районы, «которые не решалась посещать полиция, но в которых меня надежно защищала черная сумка с лекарствами».

Крим, как и Моэм, видел, как жители Ламбета доверяют медикам и уважают их. Он помнил нищету и отчаяние, то, как жизнь в лондонских трущобах казалась ежедневным хождением по лезвию ножа между добром и злом, между жизнью и смертью.

И он запомнил женщин, которые продавали свои тела на улицах Ламбета.

Глава 19. Преждевременная смерть

Ватерлоо, Квебек, лето 1877 года

Нотариуса Ватерлоо вызвали в дом Лаймана Брукса жарким летним днем, чтобы навестить Флору. Она была слишком больна, чтобы выходить из своей комнаты, и слишком молода, чтобы обращаться за этой конкретной формой юридической помощи. Луи Жодуэн обмакнул перо, отметил дату – 25 июля 1877 года – вверху чистого листа и приступил к зловещему заданию.

«Будучи больной телом, но в здравом уме, памяти, суждениях и понимании, – написал он на своем не совсем идеальном английском, – в ожидании смерти жена Томаса Н. Крима, врача и хирурга… попросила меня, указанного нотариуса, выслушать и оформить ее последнюю волю и завещание».

Ухудшающееся здоровье Флоры Брукс вызывало недоумение. Она выздоровела после аборта, сделанного почти годом ранее, – «вполне оправилась», как выразился ее отец. Она не видела своего мужа со дня свадьбы, но написала ему, когда он учился в больнице Святого Томаса, и отправила посылку, когда узнала, что архидиакон Линдси посетит Лондон. Флора, возможно, надеялась, что Крим вернется в Ватерлоо, как только окончит учебу, и она