язвительных замечаний в адрес Миранды. Последнее время она это делает при каждом удобном случае.

Внезапно я понимаю, что Дары рядом нет. Её нет у меня под ногами, и, если начистоту, я была так увлечена Лукасом, что даже не знаю, когда именно она исчезла. Осталась только связывающая нас нить, тонкая, тоньше волоса. Я наклоняюсь, сделав вид, что мне нужно завязать шнурки, и резко тяну её. Если ей стало скучно, она наверняка полетела играть в лес.

Я хмурюсь, когда вижу, как её знакомый силуэт проскальзывает под дверью дома. Что Дара там делала? Она ничего не объясняет, но подкрадывается ко мне, вся раздувшаяся, видимо, очень довольная собой. Я чувствую неприятное беспокойство.

Позже вечером нам придётся это обсудить. Сейчас Даре небезопасно бродить самой по себе. И я не могу не думать о том, куда она ходила.

Я сажусь на корточки рядом с Лукасом и Мирандой, чтобы помочь им набрать корзину морковки, зелёной фасоли и картофеля. Я вспоминаю, как спокойно Дара вела себя в ателье, так похожем на то, где она умерла, и снова искоса поглядываю на свою тень. Круговорот мыслей не даёт мне покоя, но я подавляю их.

Я не должна забывать о нашем плане.

Глава шестнадцатая

Я провела здесь всего пять дней, но уже успела привыкнуть к нашему ритму жизни. Днём мы с Лукасом работаем по дому, а потом шлифуем своё мастерство. Он быстро учится, и с каждым днём у него всё лучше получается придавать свету вес и прочность. По ночам все расходятся по своим кроватям, и я отдыхаю, пока Дара стоит на страже. Она постоянно уговаривает меня спрятаться рядом с кабинетом и шпионить за Альфредом и Мирандой, но я отказываюсь. Пусть меня и раздирает любопытство узнать, кто такой Уинтроп и частью какого плана он являлся, но при мысли о том, чтобы снова подслушивать разговоры этих людей, которые проявляли ко мне исключительно добро и великодушие, у меня внутри всё переворачивается. Долгое время подслушивание было для меня способом лучше узнать людей, когда те отказывались разговаривать со мной, но я не думаю, что здесь мне это нужно.

Почти каждую ночь, когда тени сгущаются и все остальные спят, Дара будит меня, и мы отправляемся на поиски нового компонента для ритуала. Но сегодня ночью я открываю глаза и вижу, что за окном луна сияет высоко в небе.

И уже второй раз за сутки Дару нигде не видно. Только тонкая нить стелется от моих пальцев ног под дверь.

Я резко сажусь на постели.

– Дара! – шиплю я.

Несколько напряжённых секунд – и я вижу, как её бархатный силуэт проскальзывает под дверью спальни и устраивается на привычном месте. Я хмурюсь:

– Где ты была?

– Я ходила играть с тенями на кухне, пока ждала тебя.

– Но как же Миранда и Альфред? Они не видели тебя перед тем, как пошли спать?

Дара кружит по полу, пока я встаю с кровати.

– Нет, – отвечает она. – Они вообще ничего не видели.

Что-то в её голосе беспокоит меня. Последний раз, когда она уходила ночью, с лордом Тейтом произошло несчастье, и что-то в её тоне напомнило мне о том случае.

Но Миранда, Альфред и Лукас наши друзья; у Дары нет никаких причин думать, что мне нужна защита, несмотря на все её подозрения. И всё-таки что-то сгущается у меня внутри и отказывается уходить, как бы я ни пыталась это прогнать.

Сегодня ночью мы ищем три белые свечи. Новое платье, которое Миранда заказала для меня, уже приехало, но я не забываю надеть один из её старых нарядов на эту ночную вылазку – вдруг снова придётся шлёпать по грязи. На цыпочках я выхожу из гостевой комнаты, добираюсь до кухни и обыскиваю шкафы в надежде, что на этот раз задание окажется относительно лёгким. Уж лучше я одолжу свечи у семьи Лукаса, чем украду у кого-нибудь ещё. Когда я победно вытаскиваю из ящика коробку со свечками, Дара сникает:

– Они жёлтые. А нам нужны белые.

Моя надежда лопается, как мыльный пузырь. Я обыскиваю все уголки и закутки, но во всём доме нет ни одной белой свечи.

Я вздыхаю и выскальзываю из дома, в гущу лесных теней.

– Давай поищем в деревне, – предлагает Дара.

– Но у меня нет денег, чтобы купить свечи, – отвечаю я. Это ещё одна вещь, которую мне стоило захватить с собой из родительского дома и о которой я совершенно забыла.

– Это не имеет значения.

– Ты о чём? – хмурюсь я.

– Увидишь.

Больше она ничего не объясняет. Мне не нравится, когда у моей тени есть от меня секреты. Это уже второй за эту ночь. Меня пробирает дрожь.

Но других вариантов, кроме как следовать за ней, нет. Мои ноги уже сами знают дорогу до деревни, хотя мне бы хотелось, чтобы это было не так. Даже деревья уже привыкли к тому, что мы проходим мимо, тени их веток склоняются к нам, и это выглядит как обычный дружеский жест. Тени присоединяются к нам, вьются у моих ног, но на этот раз я не чувствую прилива радости. Сегодня ночью я хочу только одного – выполнить задание. Это будет третий раз, когда мы ускользаем из дома. Все эти ночные бодрствования истощили меня. У меня под глазами наливаются круги, а ноги плохо слушаются.

Скоро Лукас и его родители это заметят – если уже не заметили. И тогда возникнут вопросы, на которые я не могу ответить. Пока не могу.

Вскоре показывается яблоневый сад, окружающий деревню, толпа теней заскорузлых яблонь отправляется вслед за нами. Деревня даже не огорожена. Здесь нет ни забора, ни стены – в отличие от поместья моих родителей. Несколько тропинок с разных сторон сливаются в одну, ведущую мимо скоплений зданий, которые стоят всё плотнее по мере приближения к центру деревни. Я окутываю себя тенями, иду по центральной улице и поворачиваю по указке Дары.

К тому времени, когда она даёт сигнал остановиться, я совершенно заблудилась и даже не уверена, что всё ещё нахожусь в прежней деревне. Передо мной стоит заурядное здание из белого песчаника, но если приглядеться, то всё оказывается не так просто. Окна нижнего этажа из цветного стекла, выложенного в форме падающей в ночном небе звёзды. Должно быть, это один из храмов Кометы Серилии. Я читала о них в книгах, но никогда раньше не видела. Легенды рассказывают, что когда комета первый раз пролетела над