видеть?», — удивился я такому хладнокровию друга, все же полевая работа положительно на нем сказывается.

-«Она всего на мгновение мелькнула в окне перед тем, как ты ее поджарил. Но даже если найдутся свидетели, замучаются доказывать, а сама баронесса будет молчать. И не забывай о наследстве. Будет хорошая драка и, если повезет, про нас просто забудут», — пояснил гоблин.

Я некоторое время обдумывал его слова и не нашел к чему бы придраться.

-«Каждому по делам его», — вспомнилось мне высказывание. Если ему следовать, то я точно заработал на десяток другой смертных казней и отдельный позолоченный котел в аду.

-«Тогда действуем так. Сначала баронесса спокойно и безболезненно скончается во сне от ран. Затем инсценируем бегство нянюшки вместе с малолетним бароном, кончаем их и зачищаем следы, как ты умеешь». — высказал альбинос свое видение будущих событий, но я в ответ лишь поморщился. Вырос, блин, мастер тайных операций, что, впрочем, понятно — с волками жить, по-волчьи выть. Учителя у него хорошие, да и опыт весьма специфический.

Есть одна неувязочка — про третьего, малолетнего сына баронессы я забыл, а если мы хотим устроить маленькую феодальную войнушку, прямые наследники должны умереть. Конечно, война за регентство тоже вариант, но в такой конфликт впишется меньше народу. На моем счету уже сейчас двадцать четыре ребенка, и еще сколько-то погибло во время устроенного нами с Темоком пожара во время операции канцелярии в Карад-Тугум. Но это все было во время войны и я не убивал их специально, они просто попали под удар. А вот так, сознательно у меня рука не поднимается. Не пойду я на такую гнусность. Даже если все сделает Ико. Так нельзя. Дети не в ответе за грехи отцов… и матерей.

По подсказке альбиноса я перевел глаза на диван в углу комнаты. Карапуз забавно дул губы и улыбался незнакомому дяде, в то время как пожилая нянька дрожала от страха и прятала глаза. Боится и ненавидит. А альбинос молодец, что присматривает за ними — плюсик в карму и учтем при раздаче пряников. Хорошо я их выдрессировал.

-«Мы так дела не делаем. С баронессой вопросов нет — дело решенное, но мальчишку не трогаем. Да, я понимаю, — остановил я замечания ушастого, — это может нам аукнуться, но мы поступим по-другому. Мы инсценируем смерть наследника, а няню в расход, причем сразу. Женщина пожилая и её сердце не выдержало горя от потери госпожи, а потом в приюте какого-нибудь из храмов светлых богов появится новый сирота».

Я не в первый раз туда младенцев таскаю, правда, до этого подбирал их в переулках и подворотнях Заара. Мальчишка еще слишком мал и его дар не оформлен, но его зернышко я уже чувствую. Вырастет, станет храмовым служкой, а если повезет, то и целителем, будет помогать людям. А о своем происхождении ему лучше не знать, поэтому надо будет подобрать подходящую пеленку, чтобы не получилось как в дешевом индийском сериале.

Альбинос еще некоторое время возмущался, аргументируя сложностью плана, но я уперся и ему пришлось сдаться. Пора заняться делами, я с неохотой встал и отправился принимать результаты прошедшей битвы.

За время моего вынужденного отдыха в большом зале успели прибраться, исчезли лужи яда и останки Густава Мэрта, из усадьбы спустили мягкую мебель и столы, так что о произошедшей здесь битве сейчас напоминала лишь одна опаленная до черноты стена, возле которой мы избивали старшего магистра. В зале было полно женщин и детей, которых эвакуировали сюда из ближайших особняков, обнаружилась тут и наша влюбленная маркиза. Было шумно, но стоило мне появиться в зале, как разговоры мгновенно смолкли. На меня смотрели без страха, но с каким-то ненормальным фанатизмом в глазах, однако с разговорами не лезли. Я приветственно кивнул, и на лицах засияли улыбки. Когда это я успел стать рок-звездой? Я их даже не знаю.

— Сюда, — пискнул альбинос, указывая на стол, за которым сидели четверо — двое из них были братья Ширмеры, третьим граф Викор, а вот четвертого я видел только один раз, да и то мельком.

— Я так и знал, что это драка хорошим не закончится. — баюкая правую культю, крикнул мне вместо приветствия пожилой рыцарь. Лицо графа было бледно, но на губах играла улыбка. Он сменил доспех на домашний халат, и, расслабленно откинувшись в кресле, потягивал уцелевшей левой рукой вино из изящного стеклянного фужера. — Каждый раз, когда я охочусь на кого-то с именем Густав, страдает моя чертова рука!

Графу действительно не повезло. После того, как старший магистр сломал усиливающее его заклинание, пожилой рыцарь буквально выпал из боя не в силах даже подняться, но и это не уберегло его от травм. Два-три удара его броня выдержала, но пять случайных попаданий искорежили латную рукавицу, наруч и превратили руку ниже локтя в кашу из плоти и обломков костей. А так как среди нас не нашлось микрохирурга или даже худо-бедно сведущего целителя, руку пришлось ампутировать во избежание сепсиса и последующей гангрены. Однако граф не отчаивался. Не первый раз теряет конечности, главное, голова на месте. Деньги у него есть и позже маги отростят ему новую, лучше прежней, или пересадят. Найти подходящий труп в ближайшее время не будет проблемой.

— Приветствую, господа, — отвесил я положенный поклон. Братья Ширмеры ответили кивками и улыбками, а граф громко рассмеялся.

— Нет, ну вы посмотрите на него! Какой скромный герой! — слегка растягивая слова от воздействия алкоголя скалился граф. Пьяным его назвать было трудно — пить он умеет, но пожилой рыцарь определенно давно заливает печаль по утраченной конечности дорогим вином. — Брось ты эти титулы, тут все свои. Присядь с нами, Герех.

Я не стал дальше расшаркиваться и присоединился к компании. Четвертого собеседника мне представили как Бирома Тимиванита, барона Глана. Барон оказался приятным мужчиной средних лет, без особых заскоков. А я старался больше слушать, чем говорить. Альбинос уже рассказал мне через мыслеречь о ходе боевых действий, но хотелось услышать стороннее мнение.

Пока я отлеживался в безопасности на подземном этаже усадьбы Самоджи, войну никто не отменял. У герцога было больше армейских частей, поддержка населения, настроенная логистика, знание местности и много других плюсов, поэтому наши войска уверенно теснили противника… до заката, а вот после заката картина разворачивалась с точностью, да наоборот. Как я и предполагал, нежить с легкостью вскрывала наши укрепрайоны и, как правило, не выживал никто, а вот ее численность после каждого боя неуклонно увеличивалась. Безусловно, новые упыри появлялись крайне редко, ведь без помощи опытного некроманта, самостоятельно воскреснуть в виде развитой нежити способны только сильные одаренные, либо для этого должны быть созданы ну очень специфические условия, как в Мертвом городе. А вот с ревенантами — обычными зомби, все куда проще. Из-за разразившейся над городом магической битвы, каждый первый мертвец становился неупокоенным низшего порядка. Да, они тупые и медленные, но их много и они способны к саморазвитию. Так что прямо сейчас в городе зарождалась вторая армия неупокоенных и зыбкой тенью над этой ордой возвышалась фигура архимага от некромантии Крата Костелицего. Это можно назвать только приходом полярного пушного лиса, такого очень жирного полярного пушного лиса. Фактически, из мертвых жителей Заара сейчас формировалась третья армия вторжения, к двум уже имеющимся, и пока наши маги не придумали способа решить эту проблему. Шутка ли, орда развитых мертвецов? Впору объявлять Великий Светлый Поход. Вот только эта война в Империи считается личным делом графов Унари и герцогов Зааров, поэтому различные церковники, ну, кроме самых отмороженных, в чьих доктринах не было прописано «упокоить любой ценой», сидели тихо.

В жилой застройке шли кровопролитные бои, и доставалось всем: правым, виноватым, причастным и «мимокрокодилам». Правда, стоит отметить, к чести обеих сторон, никто специально гражданских не кошмарил. Даже нежить вела себя относительно пристойно, используя в качестве продовольствия наших военных, бандитов (которые «как бы союзники» или были ими) и немногочисленных гуляк.

От последней новости на моем лице появилась паскудная усмешка, а с губ хотели сорваться слова «а я говорил!». Ожидаемо, что игры с бандами ничем хорошим не закончились. Именно их вмешательство в первые часы штурма дали армии вторжения импульс, и теперь она лишь развивала успех. Но кто я такой и куда мне идти? Правильно. Так кто теперь тупица? Тоже правильно. В общем, «один мудрец промолчал — времена были тяжелые и собеседники ненадежные», вот и я последовал