– Превосходно. Мистер Блант будет очень доволен. Васустроит, если он заедет за вами примерно без четверти шесть?.. О, доброе утро,миссис Оливера.

Мать Джейн Оливеры только что вошла. Она была весьмаэлегантно одета; замысловатую прическу прикрывала шляпка, сдвинутая на бровь.

– Мистер Селби, мистер Блант дал вам какие-нибудь указанияотносительно садовых стульев? Я хотела поговорить с ним об этом вчера вечером,так как знала, что мы уезжаем на уик-энд, и…

Миссис Оливера умолкла и посмотрела на Пуаро.

– Вы знакомы с миссис Оливерой, мсье Пуаро?

– Я уже имел удовольствие встречаться с мадам. – Пуаропоклонился.

– О, здравствуйте, – рассеянно произнесла миссис Оливера. –Конечно, мистер Селби, я знаю, что Элистер очень занятой человек и что мелкиедомашние дела могут казаться ему неважными…

– Все в порядке, миссис Оливера, – успокоил ее безупречныймистер Селби. – Он рассказал мне о стульях, и я звонил насчет них господамДиверам.

– У меня прямо гора с плеч упала! А теперь, мистер Селби, немогли бы вы мне сказать…

«Она кудахчет, как курица, – подумал Пуаро. – Большаятолстая наседка!» Продолжая говорить и выпятив бюст вперед, миссис Оливеравеличаво двинулась к двери.

– Если вы вполне уверены, что в этот уик-энд там будемтолько мы…

Мистер Селби кашлянул.

– Э-э… мсье Пуаро также приедет на уик-энд.

Миссис Оливера повернулась и с явным отвращением посмотрелана Пуаро:

– Вот как?

– Мистер Блант любезно пригласил меня, – объяснил Пуаро.

– Довольно странно со стороны Элистера. Простите, мсьеПуаро, но мистер Блант говорил мне, что хочет спокойно провести уик-энд в кругусемьи.

– Мистер Блант выразил особое желание, чтобы мсье Пуаропровел с ним уик-энд, – твердо заявил мистер Селби.

– В самом деле? Мне он об этом не говорил.

Дверь открылась, и вошла Джейн.

– Ты идешь, мама? – спросила она. – Ленч назначен начетверть второго.

– Иду, Джейн. Не будь такой нетерпеливой.

– Ради бога, поторопись… Здравствуйте, мсье Пуаро.

Она внезапно застыла – нетерпение исчезло, а взгляд сталнастороженным.

– Мсье Пуаро приедет на уик-энд в Эксшем, – холодно сообщиламиссис Оливера.

– О, понятно…

Джейн Оливера шагнула назад, пропуская мать. Она собираласьпоследовать за ней, но снова обернулась.

– Мсье Пуаро! – Ее голос стал властным.

Пуаро пересек комнату, подойдя к ней.

– Вы собираетесь в Эксшем? – негромко спросила Джейн. – Нозачем?

Пуаро пожал плечами:

– Из-за любезного приглашения вашего дяди.

– Но он не может знать! Когда вас пригласили? Вовсе незачем…

– Джейн! – Мать окликнула девушку из холла.

– Пожалуйста, не приезжайте! – прошептала Джейн.

Она вышла, и Пуаро услышал звуки ссоры.

– Я больше не буду терпеть твою грубость, Джейн, – громкокудахтала миссис Оливера. – Я приму меры, чтобы ты перестала вмешиваться…

– Значит, завтра без четверти шесть, мсье Пуаро, – сказалсекретарь.

Пуаро машинально кивнул. Он походил на человека, увидевшегопризрак. Однако потрясение вызвало то, что он услышал, а вовсе не то, чтоувидел.

Две фразы, долетевшие сквозь открытую дверь, были почтиидентичны тем, которые он слышал вчера вечером по телефону, и теперь он знал,почему голос показался ему слегка знакомым.

Выйдя на солнечный свет, Пуаро покачал головой.

Миссис Оливера?

Но это невозможно! Миссис Оливера не могла говорить с ним потелефону!

Эта пустоголовая светская дама, сосредоточенная лишь насобственной персоне? Как он назвал ее только что про себя? Большая толстаякурица. C’est ridicule![29]

Должно быть, его подвел слух. И все же…

«Роллс-Ройс» с достаточной пунктуальностью заехал за Пуаронезадолго до шести.

В машине сидели только Элистер Блант и его секретарь. МиссисОливера и Джейн выехали раньше, в другом автомобиле.

Поездка прошла без происшествий. Блант говорил мало – восновном о своем саде и недавней садоводческой выставке.

Пуаро поздравил его с избавлением от смерти.

– Не думаю, что парень стрелял именно в меня, – возразилБлант. – Да и вообще, бедняга даже не мог толком прицелиться. Один из этихполоумных студентов. Вреда от них практически никакого – просто вбили себе вголову, будто выстрел наугад в премьер-министра способен изменить ход истории.Выглядит это довольно жалко.

– Но ведь на вашу жизнь покушались и раньше, не так ли?

– Звучит весьма мелодраматично. – Блант слегка подмигнул. –Не так давно кто-то прислал мне по почте бомбу. Она оказалась не слишкомэффективной. Эти ребята хотят переустроить весь мир, а сами даже бомбу не могутсмастерить как следует. – Он покачал головой. – Вечно одно и то же –длинноволосые идеалисты, не имеющие ни капли практических знаний. Я сам никогдане блистал умом, но умею читать, писать и считать, если вы понимаете, о чем я.

– Думаю, что понимаю, но, пожалуйста, объясните подробнее.

– Ну, если я читаю что-то, написанное по-английски, то могупонять, что это означает, – я говорю о простом, деловом английском, а не окаких-то глубокомысленных философских текстах, – а большинство людей не может!Если я хочу о чем-то написать, то могу ясно изложить это на бумаге – но японял, что многие и этого сделать не в состоянии! И я владею элементарнойарифметикой. Если у Джоунса восемь бананов, а Браун отберет у него десять,сколько останется у Джоунса? Людям нравится притворяться, будто они знаюткакой-то сложный ответ на этот вопрос. Они не желают признавать, что Браунпросто не мог этого сделать.

– Они предпочитают думать, что здесь кроется какой-тозамысловатый трюк?

– Вот именно. Политиканы тоже таковы. Но я всегдапридерживаюсь простого здравого смысла. Против него, так сказать, не попрешь. –Он добавил с неловкой усмешкой: – Простите, я болтаю о своем – дурная привычка.Выбравшись из Лондона, лучше позабыть о делах. Мне не терпится, мсье Пуаро,услышать о ваших приключениях. Я прочел немало триллеров и детективов. Какпо-вашему, есть в каких-нибудь из них хоть немного правды?