Но природа человека такова, что люди никогда не перестанут убивать друг друга. Один раз они уже сожгли мир в ядерном пламени, и с тех пор ничуть не изменились.

Самое ужасное, что теперь мародер не понимал, что делать дальше. Он мог бесконечно рассуждать о паскудстве человеческой природы и тяге людей к самоуничтожению, но сам сложить оружие, натянуть вместо химзы рубище и посыпать голову радиоактивным пеплом был не готов.

Как и не был готов сдаться коммунистам. Нель никогда не питал симпатий ни к одной из политических групп, предпочитая действовать по ситуации. И хотя он никогда не имел конфликтов с жителями «Коммунрая», но понимал, что партийная верхушка захочет от него того же, что и остальные.

А, значит, нужно было уйти из перехода незамеченным.

Можно было, воспользовавшись ситуацией, просто открыть дверь, предъявить коммунистам два свежих трупа и сказать, что он – один из них, и действовал по партийному заданию. Возможно, ему даже поверят и дадут беспрепятственно покинуть переход, но у мародера была одна большая проблема – он не мог говорить.

На первый взгляд положение было безвыходным. Однако, сидеть, сложа руки, мародер больше не мог.

Поднявшись с пола, он подошел к валявшемуся на полу трупу коменданта и принялся тщательно обыскивать карманы, но кроме потертого блокнота ничего не нашел. Полистал, но не разобрался в шифрованных пометках, которые, пожалуй, были понятны одному лишь хозяину, и плюнул.

Внимание мародера привлекла цепь на шее коменданта. Обычно на таких носили солдатские бирки с личным номером. У самого Неля точно такая же валялась в берлоге на «Домостроителей», но он ее не носил.

Заинтересовавшись, мародер ухватился за цепочку и резко рванул ее на себя, ломая карабин. И присвистнул, потому что вместо личного номера комендант носил на шее связку из двух ключей – большого, который был явно от сейфового замка, и второго, чуть поменьше.

Усмехнувшись, Нельсон принялся осматривать комнату в поисках места, где мог быть спрятан сейф. Ощупал и простучал все участки стен, которые показались ему подозрительными, хорошенько осмотрел пол под партой, но ничего этими поисками не добился.

Плюнув на поиски, Нель уселся на диван, оказавшийся необычайно мягким, и стал думать. Выходило, что сейфа в этом помещении не было или комендант оказался умнее, чем казался. Хотя, если он не заметил коммунистическую ячейку прямо у себя под носом, то, значит…

Что-то будто ударило мародера снизу, он подскочил, откинул сиденье дивана, открыл ящик для белья и радостно усмехнулся.

Вместо дна из крагиса, типичного для дешевой мебели, он увидел бетонный пол и две сейфовые двери – побольше и поменьше. Большой ключ подошел к той, что была меньше, мародер потянул на себя створку и присвистнул.

Помимо нескольких пузатых бутылок из темного стекла в сейфе лежал объемный сверток с золотом. И «кулечек» этот весил прилично, никак не меньше полутора килограммов. Хотя золото сильно упало в цене после того, как мир рухнул к чертям, но по-прежнему было одним из универсальных платежных средств, наравне с патроном, едой и антибиотиками.

Нель подбросил сверток, вынул нож и аккуратно ковырнул полиэтилен, после чего высыпал немного золота на ладонь. Пара колец, одно из которых обручальное, длинная цепочка, несколько непарных сережек и зубная коронка. Мародер усмехнулся – его коллеги не теряли времени даром.

– Презренный металл, да? – спросил ментал.

– Я всю жизнь больше любил серебро, – ответил мародер, и положил золото обратно в сверток. – Брать незачем, не брать глупо. И что теперь делать?

Мародер подумал, и решил, что лучше золото забрать. Лишний вес особой роли не сыграет, зато на полтора кило золота можно много чего обменять. Особенно на «Электротехников» или «Театральной».

Задумавшись, Нель машинально вынул из сейфа бутылку, взглянул на слегка выцветшую за двадцать лет этикетку и узнал в ней известную марку ирландского виски. В свои студенческие годы он уважал этот напиток, хотя и не так часто его пробовал. Дороговато было.

– А на тебя алкоголь действует? – спросил Нель у ментала.

– А мне-то откуда знать? – усмехнулся мутант. – Будто я когда-то пробовал пить. А что, предлагаешь?

– Я бы выпил, – ответил Нель. – Люблю алкоголь. Только, кажется, сейчас не время и не место. И не думаю, что когда-нибудь у меня найдется такое время.

– Вот именно.

Помимо виски и золота, в сейфе были патроны в самодельных пачках из промасленной пожелтевшей бумаги. Наверное, ещё никто никогда не заворачивал патроны в «снегурочку» или «светокопи». Нельсон вскрыл одну из пачек, удостоверился, что патроны по калибру подходят к револьверу и упрятал их в рюкзак.

Одну за одной вынул бутылки, аккуратно положил их на пол и простучал дно сейфа. И, конечно, обнаружил второе дно. Привычными к такой работе пальцами ощупал стенки, надавил на одну из них и поднял вверх отщелкнувшуюся крышку.

В потайном отделении не нашлось ничего кроме пачки бумаг, изучать которые не было времени, поэтому Нель просто сунул их в свой рюкзак и занялся второй дверцей.

Ключ проворачивался с трудом, будто замок проржавел, но Нельсон все-таки смог отомкнуть его. Потянул дверцу вверх и почувствовал, как из открывшегося люка потянуло сыростью и плесенью.

Стащив с креплений притороченный к поясу противогаз, мародер натянул его, вкрутил фильтр, наклонился и заглянул в люк.

Туннель, в который вел люк, напоминал самый обыкновенный канализационный коллектор. А из коллектора при желании можно найти выход. Если, конечно, не боишься встречи с мутантами.

Но мутантов Нель мог не опасаться, а встречи с коммунистами хотел избежать любой ценой.

Мародер аккуратно опустил вниз рюкзак, после чего спрыгнул в туннель. Запрокинул голову и посмотрел вверх. Закрыть за собой люк было невозможно, как и скрыть наличие тайника от коммунистов, которым жители «Райисполкома» наверняка все уже сообщили.

Поэтому Нельсон решил наплевать на осторожность, в которой все равно не было смысла. Он взял автомат наизготовку и двинулся по коридору.

Канализация напоминала об иллюзии выбора. Каждое из ответвлений было намертво забаррикадировано кирпичной кладкой, люки, по которым можно было бы выбраться наружу, оказались заварены, поэтому Нельсону пришлось двигаться туда, куда вел этот ход. Компаса у него не было, поэтому мародер даже примерно не мог представить, куда он попадет.

Он не понимал, почему жители «Райисполкома» не использовали этот сухой и чистый в прямом и переносном смысле коридор для хозяйственных нужд. Да в нем и жить можно, если придумать что-нибудь с вентиляцией, – ведь, судя по отсутствию крысиных ходов и дерьма, это место находится в стороне от их маршрутов.

Невозможно представить, что кладка в один кирпич смогла бы остановить вездесущих мутировавших грызунов. А вот другие мутанты вряд ли смогли бы преодолеть это заграждение. Насколько Нельсон знал, в подземке попросту не водилось тварей достаточно крупных, чтобы разрушить стену.