Демос в ответ на это более чем странное желание кивнул, немного подумал и сказал:

– Тогда подождите, я сейчас переоденусь.

Переоделся он с армейской скоростью. И когда только успел нацепить черные одежки и подвести глаза?! Далеко не каждая женщина управилась бы так быстро. Перед Анной снова стоял высокий, мрачный, экипированный во все черное гот. Она хотела уже сказать, что Ираиде Павловне, наверное, будет приятнее видеть парня без боевой раскраски, но решила, что это не ее дело и, если она правильно представляет отношения в этой семье, Ираида Павловна обрадуется Демосу вне зависимости от того, как он оденется.

Скоро ее догадки подтвердились. Вернее, не скоро – в больницу пришлось ехать через полгорода, – но все равно подтвердились. Ираида Павловна, изможденная, в линялом больничном халате, но не растерявшая какого-то особенного аристократического шарма, встретила их приход такой счастливой улыбкой, что стало совершенно ясно – Демос для нее не просто воспитанник, а свет в оконце, самый родной человек на земле, а его странный вид и косые взгляды соседок по палате не имеют ровным счетом никакого значения. Наверное, это и есть безотносительная любовь. Анна слышала, что такая бывает, но никак не могла понять, как она выглядит в реальной жизни. А вот так и выглядит! Озаряет каким-то особенным светом всех, кто попадает в пределы ее досягаемости, делает моложе, добрее и терпимее. Даже такого нетерпимого с виду юношу, как Демос.

Они вышли из больницы в десятом часу вечера, после душной, пропитанной запахами лекарств и человеческих страданий атмосферы было приятно очутиться на бодрящем апрельском ветру. Анна натянула на голову капюшон, осмотрелась в поисках остановки. Теперь ей придется потратить еще не меньше часа на возвращение домой, но об этом она не сожалела ни секунды. Было в этом вечере что-то очистительное для ее души, жизненное и вселяющее надежду на будущее.

– Куда вас отвезти? – Демос поднял ворот плаща и засунул руки глубоко в карманы. Наверное, в этом очень дорогом и брутальном плаще на пронзительном весеннем ветру ему было холодно. Хоть бы перчатки надел.

– Не нужно, – Анна покачала головой, – я доберусь на автобусе.

– Нужно. – Демос не сводил с нее настойчивого, очень внимательного и очень взрослого взгляда. – Тут район неспокойный и вообще… – Он немного помолчал, собираясь с мыслями, а потом продолжил: – Я вам очень благодарен за сегодняшний вечер, а отплатить никак не могу. Вы ведь не возьмете за свою помощь деньги? – спросил он немного виновато и тут же добавил: – То есть если хотите, то я заплачу…

– Демос, – Анна коснулась его рукава, – не нужно мне ничего. Что это за помощь такая за деньги? Если за деньги, то это уже услуга.

– Тогда я тоже помогу, – он улыбнулся по-мальчишески широко и искренне, – помогу вам добраться до дома!

Наверное, это было неправильно. Уже потому неправильно, что Демос, несмотря на свой рост и совсем не детские манеры, на самом деле еще подросток и не должен брать на себя ответственность за взрослую почти постороннюю тетку. Неправильно, но Анна согласилась: захотела продлить эти беззаботные мгновения обычной человеческой жизни.

* * *

Барон оказался прав: имя несчастной жертвы выяснилось очень скоро. Елена Степашина – младшая дочь купца второй гильдии Макара Ивановича Степашина, человека в городе известного и уважаемого. Хватились девицу только поутру. Служанка зашла в спальню, а там – никого, постель заправлена, точно никто и не ложился. Служанка, дура, крик не сразу подняла, подумала, что у хозяйки какой-то амурный интерес вышел, решила обождать, посмотреть, чем дело кончится. Обождала…

Как дочь к обеду не спустилась, Макар Иванович начал тревожиться, послал горничную наверх, а та как бухнется ему в ноги, как запричитает…

К тому часу весть о новой жертве уже дошла до всех горожан. Наверное, любящее отцовское сердце почуяло недоброе, потому что у купца прямо там же, за столом, случился удар. Еще хорошо, что Вадим Сергеевич уже успел вернуться с места преступления и имел при себе все необходимое – буквально с того света вытащил несчастного отца. Вытащить-то вытащил, а вот обнадежить не сумел. Нашли в пепле золотое колечко, родительский подарок Елене на день ангела…

– …Значит, не разбой. – Барон фон Вид глянул на Сотникова поверх свежего номера газеты. – Видите, любезный друг, что пишут про колечко?

– Отчего ж не видеть, если эту статью я своими собственными руками написал? – Андрей Васильевич рассеянно посмотрел на свои чуть подрагивающие пальцы. С того ночного происшествия прошли уже сутки, а дрожь так и не унялась. Нервишки, однако, ни к черту… – А что про колечко?

– А то, что колечко дорогое, с рубином. Были бы разбойники, непременно забрали бы его себе. Вы не находите?

– Признаться, я об этом не думал. – Андрей Васильевич конфузливо улыбнулся и тут же утешил себя мыслью, что допущен в святая святых барона – в его рабочий кабинет. А такое особенное доверие дорогого стоит. Наверное, почувствовал барон в нем родственную, склонную к авантюрным приключениям душу. А иначе чем же объяснить такое-то особое расположение?

А кабинет какой знатный! Даже в Санкт-Петербурге Андрей Васильевич не видывал ничего подобного. Стол огромный, резного красного дерева. Кресло так и вовсе царское. За креслом – шкаф, доверху заполненный книгами: и современными инженерными, и старинными фолиантами с позолоченной арабской вязью на корешках. А еще на открытой полке – всевозможные приспособления, предназначение которых Андрею Васильевичу оказалось совершенно неведомо. Но самым интересным, тем, от чего он глаз оторвать не мог, был огромный напольный глобус на массивной деревянной подставке. Ну до чего ж искусная вещица! И видно, что древняя, с историей. Вон, в районе Аравийского полуострова потертость, а на Индийском океане так и вовсе трещинка…

– …Значит, не разбой, – многозначительно повторил барон.

– А что ж тогда? – всполошился Андрей Васильевич. Еще не хватало, чтобы гостеприимный хозяин заподозрил его в равнодушии.

– Всякое может быть. Нужно выяснить, что объединяет наших жертв.

– Так ничего не объединяет! Одна – богатая купеческая дочь, вторая – бесприданница. У одной и матушка, и папенька имеются, у второй – только пьющий отец.

– И только-то? – усмехнулся барон. – Что ж, совсем никакого сходства в девицах не находите?

Андрей Васильевич крепко задумался, но в голову ничего стоящего так и не пришло.

– Обе барышни были очень красивы, обе без женихов… – Максимилиан фон Вид говорил и рассеянно поглаживал глобус, аккурат в районе Аравийского полуострова.

– Вы предполагаете, что имело место физическое насилие? – выдохнул Андрей Васильевич и залился стыдливым румянцем.

– К сожалению, достоверно судить об этом нет возможности, но я бы не стал исключать такую возможность. – Барон с силой крутнул глобус.