– Зачем?

– Нужно было кое-что взять.

Хелена опустилась на колени рядом с сумкой и достала оттуда красивую деревянную коробку, которую положила на столик рядом с диваном. Потом она поднялась и протянула ему руку.

– Я назвала нашего малыша Лукасом, – улыбнулась Хелена. Ее губы дрожали. – И он был самым красивым ребенком, которого я когда-либо видела.

Хелена не ожидала увидеть такую боль на лице Лео. Он закрыл глаза и, опустив голову, отвернулся.

– Я не могу.

Она подошла и тронула его за плечо.

– Можешь, – решительно возразила Хелена. – Лео, наш сын был настоящим. Он не заплакал и не открыл свои глазки, но у него было по десять пальчиков на ручках и на ножках и все остальное, что должно быть у идеального младенца. – Она сжала его плечо, чувствуя, как дрожь прошла по его телу. – Пожалуйста, позволь показать тебе нашего малыша. Обещаю, тебе станет легче.

Ей казалось, что прошла целая вечность, когда Лео наконец повернулся и посмотрел ей в глаза.

– Хорошо, – кивнул он, проведя рукой по лицу. Хелена подвела его к дивану, опустилась рядом на колени и открыла коробку. Первая вещица, которую она достала, заставила ее сердце сжаться от боли. Руки Хелены дрожали, когда она передала ее Лео.

– Я связала ее сама.

Он осторожно повертел в руках крошечную фиолетовую шапочку и коснулся ее разноцветного помпона.

– Она очень… яркая.

Хелена достала пару огненно-красных ботиночек.

– Я ведь любила яркие цвета.

Лео подался вперед и достал из коробки маленький белый слепок.

– Бог мой. – Он провел пальцем по крошечному отпечатку ручки его сына и тяжело сглотнул. – Такая маленькая ручка… такая идеальная.

– Тут есть еще слепки его ножек. – Хелена смахнула непрошеные слезы. – И локон волос. И кое-что из одежды. – Она опустила руку в коробку и достала еще несколько вещей и среди них конверт. – А еще у меня есть фотографии.

Лео вдруг опустился на пол рядом с ней и осторожно взял слепок, на котором была отпечатана ступня Лукаса.

Хелена подумала, что, может быть, ее идея поделиться с ним этими сокровищами была не такой уж безумной.

Лео внимательно рассмотрел каждую из вещиц и долго изучал фотографии.

– Он кажется спящим, – наконец выдавил он.

– Так и есть. – Хелена проглотила ком, подступивший к горлу. Ей хотелось дать волю слезам и оплакать сына, которого она потеряла, сильного и горделивого мужчину, сидящего рядом с ней, и будущее, о котором она когда-то осмелилась мечтать.

Но она сдержалась и, поднявшись на ноги, посмотрела на Лео.

– Я устала и замерзла. Наверное, я пойду приму душ. – Хелена задержалась на секунду, глянув на снимок в руках Лео. – Ты… придешь?

Она напряженно ждала ответа. Ей так сильно хотелось оказаться этой ночью в его объятиях. Она отчаянно жаждала почувствовать его тепло, его прикосновения и его любовь.

– Скоро, – ответил Лео, но, когда он посмотрел на Хелену, его взгляд ничего не выражал.

Два часа спустя, когда он наконец пришел спать, он не обнял ее. Не прикоснулся к ней и даже не повер нулся в ее сторону. И хотя их тела находились совсем близко, Хелене показалось, что между ними пролегла пропасть, которая была слишком огромной, чтобы они могли преодолеть ее.

Лео стоял у окна и смотрел, как вспышка молнии осветила ночное небо. Он зажмурился от яркого света. Или это слезы обжигали ему глаза?

Проклятье.

Последний раз он плакал, когда Мариэтта попала в аварию, но эта деревянная коробочка лишила его самообладания. Что же тогда чувствовала Хелена, которой пришлось в одиночку хоронить их малыша и горевать о своей потере, потому что она слишком боялась признаться ему, что беременна. Потому что его последние слова, которые он прокричал ей через закрытую дверь своего номера, были слишком безжалостными. Он сказал их, не заботясь о том, насколько сильно они могли ранить Хелену.

Очередной раскат грома заставил его отойти от окна. Лео вспомнил ту ночь, когда умерла его мать. В детстве он верил, что гром – это знак Божьего гнева. А еще думал, что мать умерла в наказание за его грехи, за то, что он не делал домашнее задание, избегал своих обязанностей по дому и дважды дрался с обидчиком Мариэтты, который таскал его сестру за волосы.

С тех пор Лео ненавидел грозу. Ненавидел саму мысль о том, что есть что-то настолько могущественное, с чем ему никогда не совладать.

Может, Бог наказывает его сейчас? За его гордость, злость и неспособность простить.

– Лео? – послышался сонный голос за спиной. – Что ты тут делаешь? Сейчас три часа ночи.

Он не повернулся, потому что не знал, что сказать в ответ. А что было говорить? Просить прощения? Бесполезно. Слов было недостаточно, чтобы выразить сожаление за сегодняшнее поведение. И за то, как он повел себя семь лет назад.

Он ринулся в Италию словно разъяренный медведь, зализывающий свои раны, вместо того чтобы заботиться о Хелене и разделить с ней бремя ответственности. И боль потери.

– Я не могу уснуть.

– Из-за грозы?

– Не люблю такую погоду.

– Почему? – Хелена подошла ближе и встала у него за спиной.

– Плохие воспоминания.

Лео чувствовал плечом ее мягкое дыхание, и его окутал соблазнительный аромат теплой сонной женщины. Он закрыл глаза, пытаясь справиться с охватившим его желанием.

Он хотел ее. Хотел, несмотря на душераздирающую боль и высохшие на щеках слезы.

Лео услышал шорох за спиной, а потом руки Хелены обвили его талию и скользнули вверх. Она прижалась своей упругой грудью к его спине, и его желание стало еще сильнее, когда до него дошло, что Хелена сняла свою пижаму и стояла позади него полностью обнаженная.

– Хелена, – со стоном выдавил Лео.

– Ш-ш-ш… – Она повернула его к себе, обхватила его лицо руками и прильнула к его губам.

По его телу пронеслась дрожь. Он обнял Хелену и уступил обжигающей страсти, которую могла утолить она одна. Лео поднял ее на руки, чтобы отнести в спальню, но она остановила его.

– Нет, – прошептала она, спустив ноги на пол, и потянула его обратно к окну. – Возьми меня здесь.

Его сердце почти выпрыгивало из груди, когда он смотрел на женщину, которая обнажила его суть, заставив забыть о гордости, злости и чувстве вины. Обо всем на свете, кроме глубокой, настоятельной потребности в ней самой.

– Почему? – выдохнул Лео.

Хелена взяла его за руку и потянула вниз на ковер, заставив лечь на спину.

– Чтобы заменить плохие воспоминания новыми, – сказала она и быстро села сверху.