спешно заваливались во вход, из которого пришли. Лишь женщина с дредами стояла и с кровожадным наслаждением наблюдала за нами.

Ещё одна невидимка! Вот, о чём они говорили… Теперь это было очевидно.

Оставшийся в живых боец начал пальбу вверх по воздуху, но не успел он разрядить обойму, как его голову отрезало. Меня окатило с головы до ног. От увиденного, меня охватила оторопь.

Голова, которую нечто невидимое отделило от туловища, задёргалась в воздухе, повисла надо мной, и на лицо мне начали падать куски плоти. Это уже было совсем нехорошо. Приступ бешенства сменился на призыв уносить ноги. Да поживее!

Пляшущая голова с отвисшей челюстью выражала крайнюю степень недоумения. Как и я.

— Заглядывайте почаще! — Услышал я голос женщины.

Она захлопнула за собой дверь, и в помещении остался в живых только я и невидимый монстр.

Голову метнуло в стену, где она смялась, словно сгнивший помидор и уже бесформенная упала на пол.

Следующий в списке был я! И у меня не было возможности провернуть фокус, который я проделал с предшественником. Разве что разрезать себе горло…

Отставить безумие! Нужно бежать. Сломя башку бежать!

Интересно, почему они говорили, что невидимка ещё не готов?

Я увернулся от невидимого удара. Это было естественной реакцией, потому что нельзя было оставаться на месте. Движенье ж… жизнь!

— Брысь, на хуй! — Заорал я, применяя проверенную тактику запугивания.

Правда теперь я не знал, как она работала. Ведь мои суперприёмчики невидимый спутник уже наблюдал… Он всё это время был рядом.

Чтобы перескочить гору трупов, я наступил на тело первого убитого мной жлоба и чуть не съехал, так как бегать по человеческим телам не то же самое, что по беговой дорожке. Это спасло меня от того, чтобы и моя голова взмыла ввысь. Лишь на шее появилась рана, точь-в-точь как от моего ножа. Но она не кровоточила сильно, либо я уже не мог понять, где чья кровь в этой мешанине. Приберёг, блядь, куртку!

Неуклюже оттолкнувшись от тела, я быстро пробежался по другим. Скорость сейчас была моим другом.

— Р-к-к… — Неслось за мной следом.

Я поскользнулся на крови, плюхнулся на жопу и поехал вперёд. Если бы не это, то однозначно лишился бы носа. А свой нос я очень любил, его терять я очень не хотел! Но что…

Разбрызганная кровь и набранная скорость послужили тому, что я проехался по полу и вылетел в проём двери в то самое место, где бетонная труба уходила вглубь. На этот раз я действительно испугался. Меня по инерции тащило вперёд, прямо в бездну, и я ничего не мог с этим поделать.

Пытаясь схватиться хоть за что-нибудь, я цеплялся пальцами за скользкий бетон. Свесившись на краю, я умудрился не упасть. Моё тело болталось над темнотой, держась за край всего несколькими пальцами.

— К-р-к, — предупредил меня невидимка.

И я понял, что либо отцеплюсь от края, либо останусь без пальцев и это случится в любом случае.

Мирта… Я должен найти Мирту. Остальное не имеет значения. И главное, что для этого требуется — это выжить. Как и всегда. Не сдаваться, бороться до последнего. С печалью, с грустью, с яростью. В бешенстве! Я не могу оставить всё как есть и уйти из этого мира, так глупо поступив со своей жизнью. А, значит, что бы меня не ждало внизу, я должен был справиться и с этим. Просто обязан!

Пальцы соскользнули с края, и я начал падение.

Рокот стал удаляться.

Труба, уходящая вниз, сужалась по мере спуска к темноте. И я съезжал по ней всё быстрее, раздирая одежду и кожу.

Голоса, которые я слышал у края этой трубы запели с новой силой. Чем больше я погружался в темноту, тем сильнее я ощущал присутствие чего-то ужасного, чему не мог придать формы. Я не боялся монстров, мне не было страшно упасть и сломать себе хоть все конечности. Но то, что стало окружать меня, было чем-то непонятным. Непознанным. Неизвестность проглатывала меня…

Крики сотен людей и плачь тысяч детей навалились на меня разом, словно я в одно мгновение услышал все страдания Днища. Теперь оно тянуло меня к себе. Я был его порождением. И возвращался на дно, куда мне и была дорога.

В следующее мгновение я услышал не только искажённые реплики, перевернутые слова, проигранные задом наперёд звуки… Но и что-то ещё. Что это было? Кажется, я слышал, как Мирта жалобно звала меня на помощь. Чем глубже я падал, тем сильнее был этот голос.

— Папочка, помоги мне, — пронзало моё сердце.

— КЩОООЛЬТКОЛЁШТТТ

— Папа… Мне страшно!

— ЙЦУКЕНШВАРАХХХТВА

— Дорогой, мы все здесь, — сказал голос моей жены, — мы ждём тебя. Мы тебя ждём.

— ЖВУУУЩТЩХРАЩЩЩАТР

— Папа, скорее…

— МРААААИИИИЩТВАРРРТЦ-ц-ц

Макабрическая какофония ясно давала мне понять, что я летел прямиком в ад.

— …ц…ц…ц…

— ЩРАТТАВАРАТТТ!!!

Глава 12 — Мы все в аду

Ясность рассудка: 50 %

Забвение: 100 %

Когда я умер с ножом в сердце, я кое-что видел.

Это не было воспоминанием или чем-то таким. Ничего подобного я ещё не испытывал. И это явно не относилось к нашему миру. По крайней мере, не к известной мне части.

Были и люди, много людей. И это был счастливый мир!

Или, по крайней мере, мне так казалось. Они не пытались убить друг друга, не били морды женщинам, не выдавливали глаза старикам, не выбрасывали из окон детей… Они жили какой-то давно забытой мной жизнью. Я старательно стёр все воспоминания о такой жизни, потому что мне было очевидно: впереди никогда больше такого не будет. Обрывочные воспоминания изредка всплывали в моей голове, но я отгонял их, чтобы не рождать ненужных надежд на то, что однажды все вернётся.

Образы были мутными, но я знал, что это был не сон. Словно призрак я наблюдал за их жизнью, как они радовались, рассказывали о себе, делились впечатлениями. В этом мире отсутствовала ненависть, злоба, жестокость. Всё подчинялось нерушимому закону прекрасного, черту которого невозможно было переступить. Я пытался прикоснуться к нереальной жизни, но меня будто бы что-то не пускало. Я не был с ними. И почему-то я ощущал, что эти люди не были со мной. Что-то чужеродное, давно забытое, светлое — царило в атмосфере. Но для меня не было места в этом городе.

Словно существовал барьер между мной и нормальной жизнью. Они, эти люди, и я — мы были разными. Я по привычке решил применить силу: полез